Кроме того, сняты с регистрации, как присосавшиеся (так! – М. О.) к денежному ящику и выполнявшими, в нарушение советского законодательства, волю священников, 4 церковных старосты, два казначея, четыре члена церковного совета и 12 председателей ревкомиссий». Выступая перед членами комиссий содействия при райисполкомах, уполномоченный без обиняков наставлял их, что «результативность» их работы будет оцениваться по таким параметрам, как:

– снижение числа «посетителей» храмов;

– сокрашение числа свершенных обрядов: крещений, похорон, венчаний;

– уменьшение количества проданной религиозной атрибутики, просфор, икон, свечей, книг;

– общее снижение доходов духовенства и приходских церквей.

Дополнительное представление о душевном состоянии Луки весной 1961 года дает письмо, отправленное им своей духовной дочери О. А. Стрельцовой, проживавшей в Тамбове. В нем есть такие горестные строки: «Я всецело захвачен и угнетен крайне важными событиями в Церкви Русской, отнимающими у всех архиереев значительную часть их прав. Отныне подлинными хозяевами Церкви будут только церковные советы и двадцатки, конечно, в союзе с уполномоченными. Высшее и среднее духовенство останутся только наемными исполнителями богослужений, лишенными большей части власти в распоряжении церковными зданиями, имуществом и деньгами. Вы понимаете, конечно, что я не могу сейчас думать ни о чем другом».

На службе здоровья людей. Научные связи и исследования

Именно на Крымской кафедре к Луке пришло официальное, со стороны советского государства, признание его выдающихся заслуг как врача-хирурга. В Симферополе из рук месных властей он принял документальные подтверждения о главной своей награде – Сталинской премии.

…2 декабря 1946 года уполномоченный Жданов посетил владыку Луку. Тот после недавней болезни чувствовал себя не вполне здоровым. Тем не менее, приветствуя уполномоченного, встал и поблагодарил за посещение. Жданов сразу же приступил к вопросу, по которому явился в дом:

– Валентин Феликсович, в облисполком поступили документы о присвоении Вам Сталинской премии.

– Наконец-то… я направлял несколько телеграмм в Комитет по Сталинским премиям. Уж подумал, да будут ли вообще вручены документы.

– Мне поручено не только сообщить эту новость, но и то, что сегодня в два часа дня в облисполкоме готовы встретить Вас и вручить документы.

– Безусловно, я готов. Но… – владыка несколько замялся, – моя машина еще не на ходу, лошади, уж простите, нет, а пешком пока не могу дойти.

– Вы не должны беспокоиться. Машину предоставим.

К двум часам дня владыку, как и обещали, доставили к зданию облисполкома. Уполномоченный встретил его и проводил в небольшой, но торжественный зал, где его уже ждали председатель исполкома Д. А. Кривошеин с заместителями, членами облисполкома. Из рук председателя исполкома Лука принял диплом, золотой значок, удостоверение лауреата Сталинской премии.

Присутствовавшие на мероприятии представители власти, медицинских служб говорили теплые слова, поздравляли, желали такого же доброго продолжения деятельности. Нет слов, столь неординарная встреча расстрогала Луку. О состоявшемся событии жители Крыма смогли узнать из небольшой газетной заметки, сообщившей на следующий день:

«Вчера в Крымском облисполкоме состоялось вручение диплома и почетного знака лауреата Сталинской премии 1-й степени профессору Валентину Феликсовичу Войно-Ясенецкому. Это высокое звание было присуждено ему постановлением Советского Правительства от 26 января 1946 года за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах: “Очерки гнойной хирургии”, законченном в 1943 г., и “Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов”, опубликованном в 1944 г.

По поручению Комитета по Сталинским премиям при Совете Министров СССР диплом, золотой почетный знак и удостоверение лауреата профессору Войно-Ясенецкому вручил председатель Крымского облисполкома Д. А. Кривошеин. Тов. Кривошеин поздравил ученого и пожелал ему здоровья и дальнейших успехов в его научных трудах на благо Родины.

Принимая диплом и почетный знак, профессор Войно-Ясенецкий заявил: “Благодарю Советское Правительство, так высоко оценившее мои научные труды. Для меня – это большое, радостное событие. Можете быть уверены, что все свои силы я отдам на служение народу”.

В состоявшейся затем краткой беседе профессор Войно-Ясенецкий выразил желание, в целях улучшения постановки лечебного дела в области, прочесть крымским врачам цикл лекций по гнойной хирургии»[182].

Однако связи владыки Луки с медицинской общественностью были отнюдь не благостными. Когда архиепископ только переехал в Крым, директор и ученый совет Симферопольского медицинского института почли за лучшее не заметить его приезд. Даже досталось студентам-медикам, которые по собственному желанию с цветами встретили выдающегося ученого.

Лишь спустя почти два месяца после приезда в Крым было дано официальное разрешение на медицинскую деятельность. Лука стал консультантом госпиталя в Симферополе, помогал госпиталю инвалидов Великой Отечественной войны. Он читал доклады и лекции врачам, оперировал больных и раненых в разных городах Крыма.

Симферопольские военные медики направили к архиепископу своего представителя М. Ф. Аверченко с просьбой поделиться с ними врачебным опытом. Владыка с радостью согласился. К приезду консультанта-лауреата все отделения госпиталя готовили обычно самых тяжелых больных. Хирург-архиерей заходил в кабинет главного врача, снимал монашеский подрясник и облекался в свой излюбленный халат. Несколько раз ему пришлось браться и за скальпель. Одного пациента, секретаря Керченского горкома партии, доставили в Симферополь с гнойным процессом в тазовых костях. Случай тяжелый, почти безнадежный. И главный врач госпиталя попросил, чтобы оперировал профессор. Смотреть на эту операцию пришли врачи госпиталя и городских больниц. Работа Луки оставила у присутствующих чувство, близкое к праздничному. Еще до первого разреза он предсказал все точки, где надеется обнаружить гной. И действительно, предсказания ученого везде сбывались. Ему удалось хирургическим путем очистить от гноя огромное, анатомически чрезвычайно сложное пространство.

Даже уполномоченный по Крымской области не мог в своих отчетах не отмечать авторитета и уважения, которыми Лука пользовался в медицинских кругах:

«Как профессор-хирург и лауреат Сталинской премии архиепископ Лука среди медицинских работников пользуется должным авторитетом, за это время им прочтено несколько лекций и докладов в Симферополе для врачей и студентов мединститута.

На съезде врачей Крыма им был сделан доклад по хирургии, участники съезда его докладом остались довольны и вынесли благодарность.

17 марта, будучи в Феодосии, по просьбе феодосийских врачей прочел лекцию. Не отказывает и в консультации обращающимся к нему врачам и больным. Провел несколько операций. С больных, обращающихся к нему за тем или другим советом, платы не берет».

Но нашлись и те немногие, кто недовольно вопрошал: «Что у нас, церковь что ли? Зачем поп?» А в некоторых случаях присутствовавшие профессора медицины демонстративно покидали собрание с участием архиерея, который, конечно, выступал в рясе и с крестом. Немало пришлось стерпеть укоров организаторам лекций владыки, которых обвиняли в «потворстве религии».

В начале 1947 года владыка писал сыну о своей медицинской практике: «Мои доклады в Хирургическом обществе и на двух съездах врачей имели огромный успех. В Обществе все вставали, когда я входил. Это, конечно, многим не нравилось. Началась обструкция. Мне ясно дали понять, что докладов в своем архиерейском виде я больше делать не должен».

В