Вернувшись из мечтаний в реальность, Кристина быстро создала новое объявление. Состоящее из на первый взгляд случайного набора незнакомых слов, оно покажется полной белибердой всем, кроме единственного нужного ей человека. Того, для кого эти слова будут не бессмыслицей, а, наоборот, смыслом. Смыслом его новой жизни, которую она ему даст.

* * *

«Волки?» – почему-то сразу подумала Кристина, хотя для городской жительницы такая ассоциация была, пожалуй, странной.

Вой повторился, и Кристина зябко обхватила себя руками, всмотрелась в растекшуюся до самого горизонта темноту. Вряд ли это собаки; поблизости не было никаких деревень и вообще каких-либо признаков человеческого жилья. Значит, какой-то дикий зверь. Наверное, все-таки волк…

Еще один протяжный вой, но на этот раз ближе. Намного ближе! Кто бы ни выл, он передвигался со слишком большой скоростью.

Пауза – и очередной пронзительный, тоскливый вой, но на этот раз его подхватил второй, и теперь невидимые звери выли на два голоса, будто подталкивая друг друга.

Все существо Кристины охватила какая-то примитивная паника – и парализовала. Одна ее часть ее стремилась бежать и прятаться в трейлере; там-то звери не достанут! Другая часть, словно завороженная, стремилась оставаться на месте, потому что ей хотелось увидеть, кто воет; то странное, нередко противоречащее здравому смыслу и инстинкту самосохранения чувство, когда человеку хочется поближе разглядеть опасность.

Боковым зрением Кристина уловила какое-то движение сбоку, но, парализованная страхом, не смогла даже повернуть голову.

Снова раздался вой, так похожий на волчий, – на этот раз уже на три голоса! – уже совсем рядом. Так близко, что просто удивительно, как она еще не видит тех, кто его издает!

А затем, как только в глухом, беззвездном небе затих последний тоскливый отзвук, в ответ раздалось оглушительное, угрожающее рычание. Еще мгновение назад Кристине казалось, что ничто не может испугать ее сильнее этого жуткого воя, но сейчас она поняла, как сильно ошибалась.

Новый страх сломал оковы паралича, но, вместо того чтобы бежать, Кристина дернулась на месте, словно марионетка, которую неловко потянул кукольник. Этого было достаточно, чтобы повернуть голову и увидеть, что совсем рядом с ней стоит ягуар. Он всегда выглядел царственным и хищным на арене, но, глядя на него сейчас, Кристина поняла, что тот «цирковой» вариант ягуара был просто милой плюшевой игрушкой по сравнению со смертельно опасным зверем, который приник к земле и прищурил янтарные глаза, готовый схватиться с невидимым противником.

Сзади раздался топот и взволнованные голоса, которые разом затихли, как только раздался еще один пронзительный вой. Кто-то схватил Кристину за плечи и оттеснил в сторону. Она была благодарна этому неизвестному, кто бы то ни был; самой ей казалось, что она будто разучилась ходить.

Оказавшись за чужими спинами, Кристина смогла наконец немного прийти в себя и оценить обстановку. Перед ней стояли Ковбой с Графиней, а позади нее нервно переминался с ноги на ногу Лас. Ковбой беззаботно засунул большие пальцы за ремень на поясе и невозмутимо жевал соломинку. Лас дрожал как осиновый лист. Губы Графини беззвучно шевелились, и в какой-то момент Кристина отчетливо разобрала, что та шептала:

– Черт, черт, черт!

– Не надо так нервничать, Графиня, – негромко сказал Ковбой, но за привычной насмешкой в голосе слышались неожиданно теплые нотки. – Какой бы зверь это ни был – если только это не тридцатиметровый динозавр – Те справится.

Последние слова Ковбой сопроводил кивком в сторону ягуара, все так же стоявшего наизготовку, и Кристина сначала нахмурилась (при чем здесь их «индеец»-капельдинер?), а потом медленно, словно преодолевая сопротивление, несколько частей головоломки встали на свои места, и она ахнула. Ягуар – это Те? Те и есть ягуар? Но… но… как?

«Ты всерьез собираешься сказать: «Это невозможно»?» – ехидно осведомился внутренний голос.

Пожалуй, нет. С тех пор как Кристина оказалась в «Колизионе», границы возможного сильно сузились – и одновременно расширились в самых неожиданных направлениях.

Теперь Кристина не сводила глаз с ягуара, будто пытаясь найти в нем какие-то черты, признаки или намеки, которые подтвердили бы, что это действительно Те, и, разумеется, ничего не находила.

А затем ее внимание снова отвлек вой. Она взглянула в темноту, откуда раздавались эти леденящие кровь звуки, – и в темноте, расстилающейся позади каравана, появились три огненные точки. По мере того как они приближались, становилось видно, что они действительно горят огнем.

«Фьора бы сюда», – подумала Кристина и невольно усмехнулась, осознав, что у нее появилась ассоциативная цепочка: видишь огонь – вспоминаешь Фьора.

И словно в ответ на ее мысли рядом и вправду раздался его голос:

– Это что там такое?

– Я думаю, это гончие, – ответила Графиня, и Кристина снова ею восхитилась: ничто в голосе директрисы цирка не выдало и намека на страх или волнение.

– Гончие? – переспросила Кристина. Она слышала про гончих в одном из подслушанных разговоров. – А кто это такие?

– По слухам, это существа, которые являются в цирк, нарушивший свое предназначение, – сказала Графиня так невозмутимо, словно они вели праздную беседу на каком-то официальном приеме.

– Что ж, кажется, мы можем с уверенностью сказать, что это вовсе не слухи, – прокомментировал Фьор.

Голос у него был подозрительно невозмутимым, и Кристина недоверчиво на него покосилась. Он действительно спокоен – или же он просто делает вид, эдакая защитная реакция? Но тут она заметила, что в пальцах у него то появлялся, то исчезал огонь – как если бы фаерщик играл зажигалкой, и поняла, что он вовсе не так невозмутим, как пытается показать.

– И что будет, когда они до нас доберутся? – спросила Кристина. Ее ужасно нервировало то, что вой приближался, огненные фигуры становились все крупнее, но никто, казалось, не собирался предпринимать каких-то шагов, – не считая ягуара, который все так же стоял, припав передними лапами к земле, и нервно бил хвостом.

– Вот сейчас мы из первых рук и узнаем, – насмешливо ответил Ковбой, бросил на Кристину взгляд через плечо, неожиданно подмигнул, а затем у него в руках появились пистолеты – прямо как во время выступления на арене, где он демонстрировал чудеса стрельбы, вызывая восхищенные ахи у публики.

Кристина заметила, что в окнах автобусов и трейлеров стал загораться свет. Неудивительно: сейчас гончие были уже близко, и их вой звучал так громко, что мог разбудить и мертвеца в могиле.

Кое-кто из циркачей выглядывал из окон, пытаясь рассмотреть, что происходит, и даже выходил наружу, но Графиня прикрикнула:

– Всем оставаться внутри! И заводите машины!

Циркачи послушно скрылись в автобусах и фургонах и приникли к стеклам окон. Кристине тоже ужасно захотелось спрятаться за иллюзорной защитой своего трейлера; стоять и смотреть, как на тебя несутся чудовища, объятые пламенем, было невыносимо! Все внутренности скручивались в тугой узел и затягивались с такой силой, что казалось, выдержать это невозможно. Все инстинкты даже не кричали, а вопили во всю глотку: «Беги!»