– Но я никогда не пробовал… Я вообще не уверен, что смогу… Что это возможно…

– Если мы ничего не сделаем, то можешь уже никогда не попробовать и не узнать.

Фьор нахмурился и сосредоточенно уставился на ладонь. Через мгновение пляшущий в ней язычок пламени и впрямь превратился в огненный шарик. Фьор на пробу несколько раз его подкинул, будто мячик. Вид при этом у него был ошарашенный. А затем Фьор размахнулся – и швырнул огненный шарик в сторону приближающихся гончих. А следом еще два.

«Глазам своим не верю, – думала Кристина, следя за огненными снарядами. – Он бросает фаерболы! С ума сойти! Вот только… вряд ли огонь причинит вред тем, кто сам горит огнем…»

Так и вышло. Две гончих легко увернулись от шариков огня, третья словила один прямо в лоб и, не замедляя бега, просто встряхнула головой, словно отмахиваясь от назойливой мухи.

– Еще варианты? – напряженно спросила Графиня.

– Бежать, – лаконично предложил Ковбой. – После вас, мадам, – не преминул пошутить он, приложив два пальца к воображаемой шляпе.

– Крис, давай! – поторопил Фьор и хотел потянуть за руку, но в последний момент передумал и резко отдернул ладонь, так и не прикоснувшись.

Повторять два раза не пришлось, Кристина с готовностью рванула к своему трейлеру. Какое же это облегчение – наконец-то бежать, когда последние несколько минут только и делала, что боролась с этим желанием!

Кристина почти добежала до ворчащего, готового тронуться с места трейлера, когда бросила взгляд через плечо и увидела, как сцепились в смертельном прыжке ягуар и одна из гончих – и повалились клубком на землю. Мысленно пожелав ягуару успеха, она хотела запрыгнуть на ступеньку трейлера – и неожиданно обнаружила, что двери, которые только что были открыты, закрылись у нее перед носом.

– Эй! – выкрикнула Кристина и постучала кулаком по двери. Не могут же они уехать без нее! – Эй! Стойте! Я тут!

Но вместо того, чтобы открыть двери, трейлер медленно тронулся с места.

– Эй! – снова выкрикнула Кристина, а потом забежала вперед, чтобы оказаться прямо перед кабиной водителя и привлечь к себе его внимание. Она подпрыгнула и замахала руками – и тут увидела, что за рулем сидит Джада. Гимнастка смотрела прямо на Кристину; никакой речи о том, что она ее не заметила, не могло идти. А потом Джада злорадно улыбнулась, взялась за рычаг переключения скоростей – и нажала на газ.

На решение у Кристины были доли секунды: или погибнуть под колесами, а в том, что Джада ее запросто переедет, теперь сомнений не было, или отскочить в сторону и погибнуть от клыков и когтей гончих.

Между немедленной смертью и смертью чуть позже инстинкт самосохранения выбрал последнее, и Кристина отскочила в сторону.

Мимо один за другим проезжали автобусы, грузовики, трейлеры и автомобили. В суете и страхе никто не замечал застывшую на обочине Кристину, а та была настолько шокирована случившимся, что просто застыла на месте, не в силах пошевелиться.

Впрочем, вскоре это сделать пришлось; гончие стремительными скачками догоняли уезжающий цирковой городок. Одна из огненных тварей в длинном прыжке достала лапой по кузову едущего последним грузовика, и обломки заднего борта полетели на землю. Сам грузовик завилял, словно пьяный, но все же сумел выровняться и поехать дальше.

А затем одна из гончих увидела Кристину, оскалилась – и изготовилась к прыжку. Из глаз огненного чудовища смотрела смерть, и это было настолько страшно, что казалось нереальным! Будто со стороны Кристина видела, как она вскинула руки, выставив их вперед, словно пыталась остановить гончую, отдаленно, словно это происходило не с ней, ощутила, как след ожога на правой ладони начал гореть, а бо́льшая часть ее умирала от ужаса, уже почти ощущая, как клыки и когти огненной твари рвут ее на части…

Гончая летела в прыжке, когда натолкнулась на невидимую преграду, громко взвизгнула и рухнула на землю. Кристина непонимающе смотрела на чудище, корчащееся на земле. Что произошло? Но прежде чем она успела задуматься над этим вопросом, какая-то неведомая сила схватила ее за шкирку, потянула куда-то наверх и швырнула на пол.

Кирюша обещал себе не следить больше за Тиной. Он уже убедился, что это не Кристина; впрочем, он знал это с самого начала. Убедился он и в том, что она – не человек. А раз так, то какой смысл подглядывать за ней дальше? Только рисковать, что она его поймает. Лучше подумать, что можно сделать.

На ум ничего не приходило. Но Кирюша давно к этому привык. Какие-то вещи он знал с самого начала, а чтобы понять какие-то другие, нужно было ждать долго. Порой – очень долго. Он надеялся, что в данном случае слишком долго ждать не придется; ему казалось, что чем дольше нет настоящей Кристины, тем труднее ей будет вернуться.

Проснувшись в середине ночи, Кирюша без всякого удивления отметил, что Тины в кровати нет. Как обычно. Любопытно, где она на этот раз. Снова в подвале – или, может, на крыше? Опять мучает какую-то мышь – или на этот раз ее жертвой стала бездомная кошка?

Оказалось, Тина была на кухне, сквозь гофрированное стекло в двери Кирюша видел ее силуэт, распадающийся на полоски и квадратики. Там, где стекло входило в дерево двери, была узкая ровная полоска, и Кирюша приник к ней. Мир сразу же вернул свою четкость – и потерял связь с реальностью: Кирюша увидел, как на одной из конфорок стоит кастрюля и из нее валит густой дым, словно в ней что-то жгли, вот только горелым почему-то не пахло. Сбоку, возле плиты, стоит раскрытый ноутбук, а в клубах пара отчетливо мерцает что-то вроде голограммы человека в полный рост, и Тина с ним разговаривает.

Кирюша отстранился от стекла. Доктора говорили маме о том, что у сына могут быть галлюцинации, но сам Кирюша точно знал, что всегда видит окружающий мир абсолютно четко и неискаженно. Порой даже слишком четко и детально, и именно от этого часть его проблем. А раз он всегда видит все четко, то, значит, происходящее сейчас на кухне – это реальность, хотя по всем известным ему законам логики реальным это быть никак не может.

Решив проверить себя еще раз, Кирюша снова приник к узкой полосе гладкого стекла. Да, картина не изменилась, Тина разговаривала с голограммой человека, висящей в клубах дыма, который не пах горелым. Решив переключиться на другой орган чувств, Кирюша прижался ухом к двери и расслышал донесшиеся до него обрывки фраз, в которых разобрал слова «охота», «цирки», «фамильяры».

Кирюша вернулся к себе в комнату, лег в кровать и накрылся одеялом с головой. Но на этот раз не для того, чтобы отгородиться от ругани родителей; те давно уснули. Сейчас ему надо было отгородиться от мира, который все больше терял знакомые ему очертания, и хорошенько подумать. Он уже слышал от Тины это специфическое слово – «фамильяры», но оно было ему незнакомо. «Охота» и «артефакты» же, напротив, были слишком общими словами, которые не давали ему зацепок. А вот «цирк» – это совсем другое дело. Именно после похода в цирк пропала его Кристина и ее место заняла эта Тина, а подмену почему-то никто не заметил. Наверное, потому что никто не видел окружающий мир так четко и в таких мельчайших деталях, как он. Но сейчас это было неважно. Цирк – вот главная зацепка. Именно там произошло что-то, ставшее причиной пропажи его сестры.