Резкий поворот – Брейн шел в этой гонке пока последним. Историческая мостовая из булыжников – тут он сократил дистанцию.

Красивый бульвар, торговые ряды, яркие клумбы, туннель, немного открытого воздуха и снова туннель, а затем многорядное шоссе, защищенное акустическими щитами из прозрачного пластика, и снова поворот вправо – «хаундкрафт» уходил из центра, должно быть, намереваясь оторваться на менее загруженном шоссе.

Этот район Брейн знал плохо, вернее сказать – не знал совсем. Начались каскады крутых поворотов, и почти все участники гонки справлялись с ними неплохо, кроме последнего – черного «коррадо» с тяжеловатой кормой. Он то и дело притормаживал, чтобы на крутом вираже не притереться к отбойникам.

Что там случилось дальше, Брейн понять не успел, но только увидел, как «хаундкрафт» вдруг закрутился на дороге, дымя покрышками. Должно быть, его поддели крюком на бампере – подобные приспособления использовала и полиция.

Первые две машины преследователей проскочили дальше, а «коррадо», словно акула при виде ослабевшей жертвы, выбрал новый курс и пошел медленнее, затем на его крыше подскочила крышка люка, и показалась пушечная турель с двумя стволами.

Брейн видел вспышки, услышал звонкий треск, как будто рвали листовой металл. От бордового «хаундкрафта» полетели обломки пижонского обвеса, рванула покрышка, разбросав черные ошметки.

Затем брызнули крупным песком стекла, а пушки «коррадо» все поливали и поливали, пока не закончился боекомплект. Затем машина-хищник сложила стволы и рванула прочь, оставив дымиться останки своей жертвы.

Теперь Брейну стало понятно, почему «коррадо» выглядела на ходу такой тяжелой.

Проскочив по инерции разбитый автомобиль, Брейн остановился на обочине и, немного подумав, выскочил на тротуар и побежал посмотреть, что стало с его недавним знакомым.

Между тем на месте события уже стали собираться зеваки, хотя район был малообитаем.

Ожидая увидеть вполне определенную картину, Брейн заглянул через выбитое окно и не увидел в салоне тела.

Не было крови, не было клочьев одежды – не было ничего, что оставалось в таких случаях.

При этом несколько попаданий осколочно-фугасных снарядов разорвали в пух кресло водителя и посекли всю внутреннюю отделку.

Форма осколков стекла говорила о том, что остекление было из бронекварца, а торчавшие из пробоин волокна свидетельствовали о дополнительном усилении корпуса пулестойкими материалами.

Об этой особенности «хаундкрафта» знали те, кто на него охотился, поэтому снаряды применялись вперемешку – бронебойные и осколочно-фугасные.

Оставив разбитую машину, Брейн поспешил к карете, но вовремя сбежать не успел. Прибыл полицейский экипаж, и ему пришлось задержаться.

– Предъявите ваши документы, мистер, – попросил лейтенант, с подозрением поглядывая на Брейна и на его машину.

Брейн показал карточку, на которой красовалась голограмма полицейского управления.

– То-то я гляжу, машина шерифская, – заметил лейтенант.

– Я просто проезжал мимо. Гляжу, тачка дымится, ну выскочил, понятное дело, – думал, помочь надо, а внутри пусто.

– Пусто? – удивился лейтенант. В этот момент один из его подчиненных, добравшись до битой машины, помахал рукой. – Что там? – спросил лейтенант.

– Внутри никого нет и не было! Просто тачку распотрошили!..

– Ну ладно, счастливого пути, – сказал лейтенант, возвращая карточку.

Брейн сел в машину и завел мотор.

Итак, он становился здесь очень популярным. За ним бегали, за ним следили, в него стреляли, ему делали предложение, от которого трудно отказаться. Но, судя по тому, какую охоту тут, не стесняясь, устраивали за агентом ИСБ, и эта организация не могла дать устойчивых гарантий.

А еще Эрника. Сногсшибательная красавица с какой-то дикой внутренней энергией и обезоруживающим очарованием. Она неожиданно падает ему под ноги, а потом и в койку. Ее не останавливает даже его «районище».

«Медовая ловушка» – банальнейший из способов, однако раз за разом в нее попадались даже крепкие профессионалы.

– А с другой стороны, не слишком ли значительной персоной ты себя считаешь, Томас? – вслух произнес Брейн, невольно защищая Эрнику. – Стареешь, Томас, – улыбнулся он, поймав себя на этом.

Поначалу он хотел сразу поехать домой, посчитав, что на сегодня сделал достаточно, при том что жизнь в полицейском отделении шла своим неспешным порядком, и только он, как бешеная рыба, поднимал всю муть со дна.

Надо больше отдыхать, надо больше думать об отвлеченном. Однако тут же Брейн вспомнил про код удостоверения удивительного знакомого. Зря, что ли, запоминал? Нет, нужно обязательно проверить.

И он поехал на службу.

– Эх, завидую я тебе! Захотел – уехал, захотел – приехал. А тут сидишь как привязанный и даже в сортир отпрашиваться приходится, – снова пристал к нему дежурный.

– Если наденешь подгузник, то отпрашиваться будет не нужно, – посоветовал Брейн с полной серьезностью и прошел мимо.

Шутки шутками, а ему не раз приходилось пользоваться такими вещами – очень удобно, когда лежишь под кустом сутки и нельзя двигаться. Вода – по трубочке из ранца спецпитания. Вместо твердой пищи – таблетки, которые на вкус похуже неприготовленного картриджа для мейдера.

А потом внутри тебя все начинает бродить, разбухать, искать выход. А отлучиться нельзя – ты весь в броне и обвесе с боеукладкой. Каждый час проходят разведывательные дроны, фотографируют, сравнивают фото, анализируют. И хорошо, если цель все же появится, а то, бывало, пролежишь под кустом двое суток, и поступает команда – отбой. Ошибка разведки – враг прошел другим маршрутом.

Воспоминания были давнишние, но Брейн настолько хорошо помнил все ощущения, что и сейчас у него даже мурашки по спине побежали.

Заглянув наудачу к Григору и Боршингу, Брейн застал там только гоберли.

– Привет, Энт.

– Здорово, – потянулся тот, отвлекаясь от работы за терминалом.

– А где коллега?

– Домой отпустили.

– Опять, что ли, брюхом захворал?

– Нет, у них завтра разборка какая-то, все наши деловые поедут и он тоже.

– А ты не деловой?

– Я пока только на посылках.

– А чего так? – усмехнулся Брейн, садясь на стул у окна.

– Я в лидеры не лезу. Бонусы, конечно, не те, что у Ламба, зато вероятность получить пулю – меньше.

– А с кем закусились? С крутыми бандитами?

– Круче некуда, – усмехнулся гоберли. – С Четырнадцатым отделением.

– И что, стрелять будут?

– Вряд ли, но представительство показать нужно, поэтому туда всех «тяжелых» подтянут – и мы, и они.