Доктор Тодт был одним из очень немногих скромных членов правительства, на него можно было положиться, он сторонился всяческих интриг. В нем сочетались чувствительность и реализм – комбинация, нередкая для технократов. В общем, он плохо вписывался в правящий класс национал– социалистического государства. Он жил тихо и уединенно, не поддерживал личных контактов с партийными кругами и очень редко появлялся на обедах и ужинах у Гитлера, хотя ему всегда были рады. Эта отстраненность укрепляла его репутацию. Где бы он ни появлялся, он сразу становился центром внимания. И Гитлер относился к нему и его достижениям с уважением, граничащим с преклонением. В отношениях с Гитлером Тодту удалось сохранить независимость, хотя он и был лояльным членом партии с первых лет ее основания.

24 января 1941 года, когда мои отношения с Борманом и Гисслером сильно осложнились, Тодт написал мне необычайно откровенное письмо, в котором изложил свой взгляд на методы работы национал-социалистического руководства:

«Может быть, мой личный опыт и жестокое разочарование во всех тех людях, с которыми мне приходится сотрудничать, в какой-то мере позволят вам рассматривать ваши трудности как обусловленные эпохой, и убеждение, к которому я постепенно пришел после длительной борьбы, поможет вам психологически. Как я осознал… любая деятельность встречается с противодействием, любой, кто занимается делом, приобретает соперников и, к несчастью, противников. Однако это происходит не потому, что люди хотят быть противниками, а, скорее, потому, что обстоятельства и взаимоотношения вынуждают разных людей принимать различные точки зрения. Возможно, благодаря вашей молодости вы быстро научились преодолевать подобные препятствия, в то время как я могу лишь с грустью размышлять о них».

За завтраком в Ставке фюрера оживленно обсуждали вероятных преемников доктора Тодта. Все сошлись на том, что он незаменим, ибо занимал три министерских поста. Он руководил строительством сети автомобильных и железных дорог на территории всей Германии, отвечал за состояние и развитие как всех водных путей, так и электростанций и к тому же, будучи доверенным лицом фюрера, занимал пост министра вооружений и боеприпасов. В рамках четырехлетнего плана Геринга он возглавлял строительную индустрию и также создал Организацию Тодта, возводившую Западный вал, ангары для подводных лодок на Атлантическом побережье и дороги на оккупированных территориях от Северной Норвегии до Южной Франции и в России.

Таким образом, в последние несколько лет Тодт сосредоточил в своих руках исполнение главных технических задач рейха. Хотя до сих пор все его функции номинально были разделены между различными ведомствами, по сути, он разработал концепцию будущего технического министерства. К тому же Тодт был руководителем партийного Технического управления, в которое входили все технические общества и ассоциации.

В первые же часы после гибели Тодта я осознал, что большая часть его разнообразных обязанностей свалится на меня. Еще весной 1939 года, во время одной из инспекционных поездок по Западному валу, Гитлер обронил, что, если что-либо случится с Тодтом, именно я – тот человек, который завершит его строительные начинания. Позже, летом 1940 года, Гитлер официально принял меня в рейхсканцелярии и сообщил, что из-за перегрузки Тодта принял решение возложить на меня руководство всем строительством, включая фортификации вдоль Атлантического побережья. Тогда я сумел убедить Гитлера, что полезнее оставить строительство и вооружение в одних руках, поскольку они тесно взаимосвязаны. Гитлер больше к этому вопросу не возвращался, и я никому ничего об этом не говорил, так как одно только упоминание о возможных перестановках не только оскорбило бы Тодта, но и подорвало бы его авторитет[92].

Так что, когда меня первым вызвали к Гитлеру около часа дня, а в это время он обычно начинал прием посетителей, я был готов к подобному заданию. Даже по выражению лица главного адъютанта Шауба можно было оценить важность момента. В отличие от прошлого вечера Гитлер принял меня официально, как фюрер рейха. Стоя он принял мои соболезнования, очень коротко на них ответил и сразу же приступил к главному: «Герр Шпеер, я назначаю вас преемником министра Тодта на всех его постах».

Я был ошеломлен, а Гитлер уже пожимал мне руку и явно считал аудиенцию оконченной. Однако мне показалось, что он оговорился, и я стал уверять, что сделаю все от меня зависящее, дабы достойно заменить доктора Тодта в продолжении его строительных проектов.

– Да нет же, вы замените его во всех сферах, включая пост министра вооружений, – поправил меня Гитлер.

– Но я же ничего в этом не смыслю… – запротестовал я.

– Я в вас верю. Я знаю, что вы справитесь, – оборвал мои возражения Гитлер. – Кроме того, другой кандидатуры нет. Немедленно свяжитесь с министерством и приступайте к своим обязанностям!

– Тогда, мой фюрер, вы должны отдать приказ, ибо я не могу поручиться, что справлюсь с этой задачей.

Гитлер кратко сформулировал приказ. Я выслушал в полном молчании.

Обычно Гитлер на прощание говорил мне несколько дружеских слов, но сегодня молча занялся другими делами. Так он дал мне понять, что наши отношения изменились. Прежде Гитлер симпатизировал мне как коллеге-архитектору. Отдав приказ о моем назначении, он с первой же минуты установил дистанцию, которую должен соблюдать глава государства в отношениях с министром, своим подчиненным.

Когда я подходил к двери, появился Шауб.

– Мой фюрер, приехал рейхсмаршал. Он хочет поговорить с вами, но не записан на прием.

– Впустите его, – с явным недовольством сказал Гитлер и повернулся ко мне. – Задержитесь.

Геринг торопливо вошел и, выразив в нескольких словах соболезнования, без лишних предисловий заявил:

– Наилучший выход из создавшейся ситуации – передача всех постов доктора Тодта мне в рамках четырехлетнего плана. Таким образом мы избежим разногласий и трудностей, кои возникали у нас с Тодтом вследствие почти одинаковых полномочий.

По-видимому, Геринг приехал специальным поездом из своего охотничьего домика в Роминтене, находившегося примерно в 100 километрах от Ставки Гитлера. Учитывая, что катастрофа произошла в половине десятого утра, он времени не терял.

Гитлер проигнорировал заявление Геринга:

– Я уже назначил преемника Тодта. С этого момента рейхсминистр Шпеер занимает все посты доктора Тодта.

Это было сказано столь категорично, что исключало любые возражения. Геринг явно изумился и встревожился, но через пару секунд взял себя в руки, удержался от комментариев и поспешил решить другой важный вопрос: