что не называют варнавов в числе владений Никлота и его сына Прибислава и генеалогии Доберанского монастыря[463]. Вместо этого титул ободритских князей в них звучит как «король вагров, чрезпенян, полабов, ободритов, хижан и всех славян», что соответствует описаниям Гельмольда, не восходящим к Адаму, где земли ободритов на востоке доходили до крепости Вурле и Мальхова и граничили где-то в этой области с племенем хижан и лютичей.

Аналогичная ситуация прослеживается в отрывках Гельмольда I 6 и I 36, в которых за ободритами сразу следуют хижане, или кессины:

«I 6. Winithos, eos scilicet qui dicuntur Wagiri, Obotriti, Kycini, Circipani, et usque ad flumen Panim et urbem Dimin».

«I 36. Wagiri, Polabi, Obotriti, Kycini, Cyrcipani, Lutici, Pomerani et universae Slavorum naciones».

Первый отрывок (I 6) похож на компиляцию из двух отрывков Адама (III 19) «Chizzini et Circipani, usque ad Panem fluvium» + (II 18) «Chizzini et Circipani, quos a Tholosantibus et Retheris separat flumen Panis, et civitas Dimine».

Итак, анализ источников показывает, что, несмотря на упоминание вскользь неких варнабов Адамом Бременским и повторившим позже его слова Гельмольда, никаких варнавов в ХІ-XII вв. не существовало, а были только ободриты. Но тогда же само имя ободриты являлось учёным анахронизмом и не соответствовало реальному самоназванию племени уже в XI веке.

Привлечение топонимики в качестве дополнительного источника показывает, что если кто и оставил в ней следы, то именно варнавы, вары, или варны, а не ободриты. Топонимика на «вар» достаточно распространена на Южной Балтике. Показательно, что вся топонимика на «вар» выказывает черты славянского словообразования (за единственным исключением Hwerenofelda/ Werinofelde), т. е. передаёт несохранившийся в источниках живой язык мекленбургских славян, а не «учёные» немецкие термины. С одной стороны, столь широкое распространение «варнской» топонимики в славянских землях говорит скорее за то, что такие топонимы восходят к севернолехитскому «варна»-«ворона», т. к. эта топонимика известна в землях разных племён. Собственно, именно так и трактует большинство южнобалтийских «варновов» немецкая лингвистика[464]. Кроме возможно имеющего связь с названием племени варинов названия реки Барнов, протекавшей как раз через земли ободритов и частично бывшей их границей, можно указать и на топоним Варин, находящийся как раз в центре расселения племени ободритов в узком смысле. Этот топоним не может происходить от названия варны-вороны, ибо имеет основу Вар-, а не Варн-.

Занимавшаяся топонимикой Мекленбурга Корнелия Виллих предлагала для объяснение происхождение Варина (от основы «вар») возможную его связь со славянским глаголом «варить» или личным именем «Вар»[465]. Но чисто лингвистически не менее вероятна и связь его с названием племени «вар», «варь» или «вары». Можно обратить внимание на соответствие со словообразованием и латинской передачей этнонима Wari с этнонимом русских, известным по немецким латинским средневековым текстам в форме Rusi, славянским прототипом для которого было не «русы», а «русь». Схожим же образом можно предположить словообразование и латинскую транскрипцию в этнониме Wari (множественное число), которому соответствовало бы славянское «War-in», подобно Rusi>Rusin. Достаточно обильная «варинская», «варская» или «варнавская» топонимика в интересующем нас регионе, даже несмотря на возможное восхождение большинства из них к названию «вороны», крайне показательна на фоне полного отсутствия топонимики, указывающей на «ободритов» где бы то ни было.

Далее следует отметить, что не находит каких-либо подтверждений существование отдельного славянского племени, селившегося большей частью по реке Варнов (так, чтобы название его могло происходить от названия реки), и в археологии. Археологически более-менее плотная концентрация славянских находок фиксируется в западной области «земли ободритов в узком смысле»: в районе города Висмар и от него далее на север, к современному городу Рерик, и на юг, к Шверинскому озеру, на востоке не доходя до реки Варнов. В непосредственной близости от реки Варнов плотная концентрация славянских находок известна в бассейне реки Небель, восточного притока Варнова. Однако странно было считать, что жившая по реке Небель группа славян называлась по названию реки Варнов, а не по той, на которой жила, и была племенем варнавов. Можно предположить, что в славянские времена река Небель также могла называться Варновом, но выведение лингвистами названия реки Небель из дославянского языка[466] Южной Балтики полностью исключает этот вариант.

Гораздо менее значительная концентрация находок известна в самом верхнем течении реки Варнов, в районе его истока, и Штернбергского озера и представлена остатками валов трёх славянских крепостей разных периодов и несколькими связанными с ними открытыми поселениями. Наиболее хорошо изучена одна из этих крепостей возле деревни Гросс Раден[467], где в настоящее время располагается реконструированное древнеславянское поселение и музей. Несмотря на большое число и хорошую документацию находок из этой крепости, вместе с тем практически полное отсутствие в ней импорта и предметов роскоши, следов дальней межрегиональной торговли или богатых захоронений, как и прочих указаний на постоянное проживание богатых и знатных лиц, не дают оснований видеть здесь княжескую резиденцию, бывшую племенной столицей подобно Старигарду, Мекленбургу или Любеку Также и полное отсутствие письменных упоминаний этого места в непосредственно славянский период до второй половины XII в. указывает скорее на то, что крепость была малозначительной, возможно, приграничной, но никак не значительным культурным и политическим центром целого племени. Первые упоминания этого населённого пункта относятся ко второй половине XIII в., когда там была построена первая церковь. Крепость же не упоминается совершенно. Кроме того, река Варнов, берущая начало недалеко отсюда, в районе Штернбергского озера представляет собой очень мелкую и неглубокую речушку, перейти которую вброд можно во многих местах. Учитывая то, что «ободриты в узком смысле» жили в среднем в гораздо более широком и судоходном течении реки Варнов, в районе крепости Верле, а хижане в её нижнем течении, где Варнов и вовсе широко разливается, выделение маленькой группы славян, обитавших в районе едва ли даже судоходных верховьев Варнова, и связь с рекой именно их, в то время как жизнь ободритов и хижан должна быть связана с Варновом намного больше, казались бы не менее странным.

Не только археология, но и последующее административное деление контролируемых уже христианскими ободритскими князьями областей не позволяет предположить какой-то исторически отдельной области на Варнове. После принятия Прибиславом саксонского подданства ему удалось вернуть большую часть восточной половины ободритских земель, доставшихся ранее при разделе ободритского королевства его отцу Никлоту. В конце XII и далее эти земли были разделены на несколько областей, называемых «господствами» (нем.