в заброшенных поместьях. Значимое меньшинство среди всех сектантских групп откликнулось на предложение с энтузиазмом, см. [Petrus 1953; Memoirs of Peasant Tolstoyans 1993; Клибанов 1969: 238–240]. Прежде баптисты, евангельские христиане и другие диссиденты уже учреждали разного рода совместные хозяйства. С 1918 г. крестьянской бедноте, рабочим и ремесленникам было разрешено формировать хозяйственные объединения, где жизнь организовывалась по коммунистическим принципам [РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 799, л. 28; История евангельских христиан-баптистов 1989: 174; Atkinson 1983:219–122]. Но теперь Ленин учредил «комиссию по заселению совхозов, свободных земель и бывших имений сектантами и старообрядцами» (ОРГКОМСЕКТ), которая стремилась сделать из религиозных диссидентов партнеров режима в деле восстановления деревни [РГБ, ф. 369, к. 35, д. 29, л. 29–32; ф. 369, к. 36, д. 2, л. 1–7; ф. 435, к. 96, д. 38, л. 1–2; RGASPI, ф. 17, оп. 84, д. 799, л. 1].

Коммуна «Гефсимания», основанная в 1919 г., служит хорошим примером подобного сотрудничества. В разгар Гражданской войны 11 семей рабочих и крестьян из евангельских христиан поселились в пустовавшем имении в Тверской губернии; здания усадьбы были полуразрушены, а земля заброшена. Коммуна задалась целью построить общежитие по образцу первых христиан, где, согласно деяниям апостолов, все у всех было общее. Гефсиманцы восстановили и расширили постройки, заново распахали землю, завели скот. В 1920 г. у верующих была своя электростанция, которая освещала коммуну и соседнюю деревню. Продуктивность труда на земле и нескольких ремесленных лавок вскоре позволила коммуне приобрести несколько сельскохозяйственных машин, которые они так же, как и электроэнергию, делили со своими соседями-крестьянами. Поначалу 50 десятин пахотной земли имения давали от 40 до 45 пудов зерна с десятины, а к 1926 г. урожайность, по сообщению самих коммунаров, возросла до 60–75 пудов с десятины, а в урожайный год – до 100. Коммунары жили вместе в двух зданиях усадьбы и делили общую столовую. Одежду и обувь покупали централизованно на деньги общины, распределяя между членами по потребностям. Коммуной управлял совет, который избирался всеми членами общины, достигшими 18 лет. Гефсимания действовала в соответствии с советским положением о совхозах, а в 1923 г. приняла участия во Всероссийской сельскохозяйственной выставке в Москве [ГМИР, ф. 13, оп. 1, д. 196, л. 1–7; РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 799, л. 27][166].

Трудно определить, сколько существовало подобных общин. Согласно записке, поданной служащим Союза союзов сельскохозяйственной кооперации в апреле 1925 г., который опирался на цифры, полученные от самих сектантов, евангельские христиане организовали около ста подобных кооперативов, а баптисты – двадцать. Сравнивая эти цифры со статистикой, поданной другими конфессиями, можно заключить, что число баптистских хозяйств весьма вероятно, а у евангельских христиан – очень завышено: по-видимому, подали свой список хозяйств уже после проведения ценза, который зафиксировал пять коммун, два совхоза, девять сельскохозяйственных артелей, а также 14 городских кооперативов и артелей [РГАЭ, ф. 4106, оп. 14, д. 14, л. 20, 77–78; РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 799, л. 14–15]. Хотя эти хозяйства были малочисленны и разбросаны по всей стане, а многие также существовали совсем недолго, это была важный образец живого христианского социализма, к которому в движении интерес никогда не угасал. К примеру, посетив Гефсиманскую коммуну в декабре 1920 г., Проханов написал гимн «Песня первохристиан», в которой провозглашалось, что «В братстве, общности имений, / В жизни первых христиан – / Образец для поколений, / Совершенной жизни план». Потом вышел целый сборник гимнов «Песни первых христиан» [И. С. П. 1922:4]; см. также [Христианин, № 3 (1925): 37–38].

Помимо этих коммун, группы евангеликов из рабочих и ремесленников в городах и на селе также формировали сельскохозяйственные, строительные и ремесленные артели и прочие объединения. Как и возникновение коммун, это был спонтанный процесс. К примеру, летом 1918 г. баптистские «хлеборобы, кузнецы, столяры, плотники, сапожники» организовали рабочую артель «Васан» в Енисейской губернии, несмотря на противодействие антибольшевистского правительства Колчака. Поначалу жившие в землянках 23 семьи выстроили мельницу и мастерские по ремонту сельхозинвентаря, находившиеся в коммунальной собственности [ГМИР, ф. 2, оп. 16, д. 74, л. 1]. Подобным образом и в городах группы рабочих основывали артели, занимавшиеся строительством, плотницким, сапожным делом, хлебопечением. В Москве баптистские кооперативы до 1928 г. держали восемь столовых. Одно из этих заведений, по воспоминаниям члена кооператива, располагалось в главном здании ВЦИК и часто обслуживало ведомственные сессии и съезды [История евангельских христиан-баптистов 1989: 176; РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 799, л. 15; РГАЭ, ф. 4106, оп. 14, д. 14, л. 78; Мариинский 1928: 272; ВЧ 1928: 6].

Венчало эту сеть баптистских кооперативных предприятий кредитное товарищество «Братская помощь». Оно было основано Павлом Павловым в 1922 г. как часть миссии Центрального отделения Союза баптистов в Москве. «Братская помощь» помогала сельским и городским баптистским кооперативам и вскоре открыла отделения по всей стране: в Балашове, Омске, Курске, Харькове, Пятигорске, Акмолинске, Песках (Тамбовской губернии) и Прикумске (Терская губерния) – есть сведения, что таких отделений было 14[167]. При этом из переписки между баптистскими вождями следует, что товарищество, несмотря на свой успех, воспринималось некоторыми верующими неоднозначно. По меньшей мере один местный руководитель общины жаловался Павлову, что тот слишком много занимается делами кооперативов, забывая о духовных делах и что местные общины недовольны работой «Братской помощи» [ГМИР, колл. 1, оп. 8, д. 45, п. 5, л. 6].

В начале 1922 г. Всесоюзный совет евангельских христиан написал во ВЦИК с просьбой разрешить им открыть организацию для управления своими коммунами и другими кооперативами. Эта организация должна была называться кооперация «Согласие» и способствовать торговле между предприятиями, принадлежащими евангелическим кооперативам, помогать им приобретать дорогое оборудование и обеспечивать членов питанием – важная функция в голодные 1921–1922 годы [ГА РФ, ф. 1235, оп. 58, д. 34, л. 37; Утренняя звезда, № 1–2 (январь – февраль 1922): 3–4]. Остается неясным, получила ли организация официальное признание, которого добивалась.

Многие подобные хозяйственные инициативы следует рассматривать как результат длительной традиции взаимной финансовой помощи внутри евангельского сообщества. Такие предприятия представляли собой приемлемый для новой власти способ обеспечить рынок доступными товарами и дать работу единоверцам [Мариинский 1928: 272; ВЧ 1928: 6; «Братья»-коммерсанты 1927]. К примеру, когда молодой Сергей Фадюхин приехал в Москву из Сибири в 1922 г., его единоверцы нашли для него работу в баптистской строительной артели «Честный труженик» [Фадюхин 1993: 83].

В то же время евангелические кооперативы также имели духовное значение. Для многих верующих они представляли собой попытку совместно жить как первые христиане, которая со временем должна была привести к реформе всего общества в целом. В январе 1925 г., вдохновленный зрелищем радостного труда во время