видел, кажется, даже обрадовало. Тогда вечером и состоялся последний разговор с князем:

– Ты должна уцелеть и добраться до Киева, – говорил он, – нечего тебе тут погибать.

Я хотела что-то ответить, но он жестом приказал молчать.

– Пусть наша дочь все о колдовстве узнает, она должна быть сильной, сыновья не пощадят друг друга, а вот она останется и родит наследника.

Он еще долго что-то говорил в тот вечер, но я плохо его слышала. Я не хотела верить в то, что такое может быть, может случиться уже завтра.

А между тем ночь сменилась утром и нужно было что-то делать, взглянув в глаза тому, что творилось вокруг. Оставалось только гадать, доживем ли мы до заката, останемся ли вместе к новому рассвету.

Но я и не представляла, как быстро сбудутся мои горькие пророчества. Полчища печенегов обрушились на нас внезапно, хотя не их ли мы все время только и ждали. Я видела князя еще несколько раз в ожесточенной схватке, слышала звериный рев, и была уверена, что это его голос. Он потребовал, чтобы я убиралась оттуда и не попала в плен. Это последнее, что я тогда запомнила. И хотя лицо его было перекошено от злости, но я не боялась его, могла бы оставаться с ним до конца, но почему-то не смела ослушаться. Конь летел прочь, словно исполнял приказ князя. Я хотела, но не могла оглянуться, и только перекошенное от ярости лицо Святослава стояло перед глазами, хотя была я уже далеко от того места и видеть его не могла. Силы были слишком не равными, и варвары с ним расправятся, в том не было сомнения, но он и сам шел в это сражение, чтобы помереть не на соломе, а погибнуть в сражении.

Может быть в первый раз меня пугало одиночество и неизвестность впереди. На душе было пусто и скверно. Я почувствовала вдруг, что Святослава больше нет, что он отправился на небеса. Он оставил нас, как любил делать и прежде, только на этот раз оставил навсегда. Я была его последней наложницей, это должно было утешить немного, но тогда рвало душу на части. Он бросил меня в неизвестности, в мире, наполненном опасностями, и беспечно отправился в свой Ирий.

Глава 24 Без князя

Я остановилась в чистом поле, чтобы перевести дух. Кругом царили тишина и покой. Небо, свинцовые облака, лес, птица, пролетевшая где-то рядом. Здесь оживший мир казался великолепным. Но надо было двигаться дальше, чтобы выполнить наказ князя и уцелеть. Хотя мне казалось, что я убегаю от себя самой.

Надо было думать о Киеве, о жизни, для меня еще не закончившейся. Жить мне предстояло без князя, в непонятном мире, он говорил о том, что в борьбе за стол сыновья его поубивают друг друга.

В тот миг вышел из леса медведь, и конь шарахнулся в сторону, я даже не успела понять, что же произошло. Он посмотрел на меня, и шагнул в сторону, а тут же забелела стена Киева где-то рядом. Я забыла о диком звере и поняла, что моим странствиям пришел конец. Оставалось только сделать еще несколько шагов навстречу новой жизни.

Город жил привычной жизнью. Это потрясло меня до глубины души. Там двигались и разговаривали люди, словно ничего не случилось. Меня они просто не замечали. Стало больно и обидно, кажется, это происходило не со мной. Да и я еще вчера не много думала о Киеве, это нынче все переменилось.

Надо было отыскать дворец, встретиться с отцом и рассказать, что нам пришлось пережить. Мне быстро указали на дом Свенельда, он был рядом с княжеским дворцом. Я замерла перед вратами и не ведала, что делать дальше, словно там был не мой отец, а хан печенегов. Если бы мне было куда убежать, то я, наверное, так и сделала бы.

Он сам вышел между тем на площадь перед дворцом, но меня кажется пока и не заметил. Он о чем-то сердито говорил тем, кто двигался с ним рядом. Я же хотела укрыться, не показываться ему на глаза, но тут он меня и заметил вдруг.

– А я уж и не наделся узреть тебя, – говорил он.

Вот такая оказалась встреча

– Я вернулась одна, – вырвалось у меня, но в голосе послышался вызов. – Они все погибли, или почти все.

Я боялась в тот момент разрыдаться перед всеми.

– Я знаю, что они погибли, – ответил он, понизив голос.

Я поняла, что в Киеве о том уже было известно. Но даже смерть не могла смягчить его нрав. Я чувствовала, что обречена и не ведала, что делать дальше, ведь князя все равно не вернуть, он не сможет меня защитить. Я переступила порог дома отца и тут же стала спрашивать о дочери.

– Она здесь, с нами, где же ей еще быть, – говорил отец, – они сразу же привезли ее сюда, уж о ней-то князь позаботился, не таскать же ее вместе с тобой было.

Но разве я не ведала о том, что дочь была в безопасности и в Киеве, потому и не волновалась о ней.

Олег взглянул на меня издалека, словно бы увидел в первый раз, но слова даже не сказал, словно я была прохожей. Но я даже радовалась. Что он оставил меня в покое и не приставал с расспросами

Весть о гибели Святослава еще долго будоражила наши умы. Они справили тризну, но никто не видел его мертвым, потому и не верили, что это точно было. Говорили, что печенеги изуродовали его. Откуда они о том узнали, мне неведомо. Но я видела, что для них Святослав оставался чужаком, хотя и считался все время их князем, да таким, каких не было прежде и не будет потом.

Но его больше не было, а жизнь продолжалась между тем.

Глава 25 Встреча с дочерью

Василиса появилась через час после того, как я вселилась в дом отца. Я страшно волновалась и не ведала, что ей сказать. Васа повзрослела и очень изменилась за это время. Знала ли я ее когда прежде? Она слабо улыбнулась, словно я была чужим человеком. Она почти ничего не говорила, казалась замкнутой и угрюмой. Она укоряла меня, не произнеся ни звука.

Я успокаивала себя, решив, что скоро все переменится, ведь мне здесь оставаться надолго. Мне и самой надо было как-то привыкнуть к новой жизни, стать тут своей, а не чужой. Деваться мне было некуда, винить некого, так что оставалось только со всем смириться.

Конечно, без князя все было уныло и пусто. И глупо было в чем-то винить отца и дочь, но чувство обиды оставалось. Я понимала, что Святослав сам во всем виноват, он мог быть в Киеве жив и невредим, но ему этого совсем не хотелось. Но что же мне было делать в этом мире, когда все умерло в первой половине жизни случившись?

Я возвращалась во дворец и бродила по его комнатам и гридне, словно искала то, чего никак нельзя было отыскать. Потом выходила в сад, и там оставалась до заката, словно ждала князя и верила, что живой или мертвый, он вернется ко мне. Никто из живых ко мне не приближался, но и призраков тоже не было нигде поблизости, так я и оказалась на какой-то срок между небом и землей.

А потом в саду стал появляться Святослав, он стоял молча, но словно о чем-то просил. Надо было вернуться к жизни, ведь он не хотел, чтобы я осталась среди теней. Мне нужно было сблизиться с Василисой и научить ее чародейству, потому что ей оставаться в это жутком мире без меня, и дни дела явно сочтены.

И, к моему счастью, девочка меня больше не избегала. Я рассказывала ей о том, что происходило в те дни, когда она оставалась в Киеве, где мы были и что делали тогда. Но иногда она старалась уйти как можно скорее, и тогда уже ничто