компьютером, и пустыня вдруг стала бесконечной? Или пустыней стала вся Бестерляндия?» — думал он, уже сбившись со счета, сколько дней (или недель?) он перемалывает ногами этот песок.

Горы, казавшиеся сначала такими близкими, такими же и оставались, только теперь они казались страшно далёкими. «Может, пароль какой надо знать?» — подумал Тестер. Да нет! Вроде не проходил он ничего такого, где нужно было бы называть пароль! А в общем, всё очень походило на старую компьютерную игру, в которой player вышел за края игровой зоны, а там: иди хоть всю жизнь, а до нарисованных на горизонте гор не дойдёшь никогда! А, может быть, подумал Тестер, это такой способ защиты Базы: бесконечная пустыня, пройти которую может только тот, у кого есть разрешение? И вот в этом-то последнем предположении Тестер уже почти утвердился окончательно, когда вдруг различил на горизонте тёмную полоску.

«Зелёнка! Лес или трава!»

Внутри Тестера мгновенно, как в электрочайнике, вскипело нетерпение и погнало его бегом к этой ох, как давно ожидаемой, но от этого не менее волнующей его воображение зелёной полосе. По мере того, как Тестер к ней приближался, полоса росла и превратилась, наконец, в заросшую великолепным лесом красивую лощину, за которой виднелся край блестящего зеркала какого-то водоёма. Человеку на Земле понадобилось бы полдня времени, чтобы пройти всё это, но здесь была Бестерляндия. Тестер в нетерпении сбежал по склону, продрался сквозь кустарники, бегом преодолел лес, поднялся на низкую противоположную сторону лощины и… увидел такую красоту, от которой у него перехватило дыхание.

Огромное озеро окаймляло широчайшим полукругом статные могучие горы, верхушки которых, покрытые снегом, терялись в облаках. Весь этот горный массив имел вид стен и башен огромного замка, внутри которого Тестер и увидел город. Это, без сомнения, был Дорстаун. Построенный в духе первых колонистов, обживателей Нового Света, городок так хорошо вписывался в окружающую природу, что как будто родился вместе с этими горами и этим озером. «Хотя почему «как будто»? — спросил себя Тестер. — Всё это действительно родилось одновременно! Это же Бестерленд!»

Он уселся на берегу, затем разделся и залез в озеро — искупаться. Ощущения его не порадовали — купаться в Бестерленде было неинтересно, но Тестер обнаружил, что и плавать он может также быстро, и также бесконечно, как и бегать.

Однако к горам он всё же решил подойти по берегу. Даже бегом на это ушло достаточно много времени, но это было уже не важно. По окончании марш-броска Тестер залёг в кустах у края широкой дороги, которая вела в единственный город Бестерленда. Он решил повременить со входом в Дорстаун, полежать в кустах, понаблюдать.

Глава третья

1

То ли «земляное цунами» решило пощадить Дорстаун, то ли сыграла роль огромная пустыня, принявшая на себя удар стихии и поглотившая его, но город лишь незначительно тряхнуло, оставив без повреждений даже самые первые постройки — бревенчатые сарайчики-времянки.

Потом были огромные волны озёрной воды, пролетавшие по поверхности водоёма со скоростью стрижа и со страшным грохотом ударявшиеся в скалы. Но и здесь городу повезло: он находился гораздо выше возможной линии затопления. Разрушились и бесследно исчезли только причалы вместе с яхтами и лодками, да это разве потери…

У жителей, конечно, случилась по поводу катаклизма лёгкая паника, но она быстро улеглась, как только дорстаунцы убедились в отсутствии реальной угрозы их жизням. Для серьёзного беспокойства у горожан был совсем другой повод. Точнее — четыре повода.

1. Не было связи с Землёй.

2. Не осталось ни одного «чёрного рыцаря».

3. Не было ни одного делейтора.

4. К городу двигались неизвестные «леваки», вооружённые отобранными у «рыцарей» делейторами, и один из этих бандитов был уже у городских ворот.

Поэтому уже несколько дней все немногочисленные горожане, включая детей и даже некоторых домашних животных, неотлучно находились в городской ратуше. Им нужна была информация и они роились вокруг большого экрана, установленного в холле.

Там, на весьма приблизительной карте Бестерленда были видны перемещения разноцветных точек: «рыцарей», «леваков», жителей Дорстауна и… делейторов.

Уже почти неделю экран этот был единственным источником информации о Бестерленде, причём информации неполной — отсутствовали обычные текстовые и звуковые комментарии, которыми Земля поясняла те или иные смены изображения. Поэтому комментарии горожане давали себе сами, исходя из того, что они знали о стране-планете.

На экране же творилось черти что: то двигались по направлению к Базе большие группы нелегалов, то они куда-то исчезали, то на их месте появлялись одиночки и небольшие группки, многие из которых опять же двигались к Базе. Дорстаунцы, находясь в полном неведении относительно своей судьбы, тихо паниковали и только страх держал их у экрана. Ведь верно говорят: «предупрежден, значит — вооружён». Они смотрели на экран, анализировали ситуацию и делали бесконечные предположения.

— Этой большой группы бандитов у Реки практически уже нет — «цунами» убило их! — указал на экран клон Брауна. — Они теперь не могут угрожать нам!

— Извините, коллега, — возразил ему клон Вульфа, — в Бестерленде не имеет значения количество нападающих. Всё дело в том, у кого находятся делейторы наших солдат! Если, например, делейтор был бы у тех нелегалов, которые движутся сейчас к «Восточному Форпосту», то и его одного хватило бы, чтобы уничтожить здесь всё!

— Вы что, не видите, у них нет оружия, и они идут прочь от Базы, — со вздохом облегчения заключил клон Грубера. — Похоже, они просто решили вернуться!

— А те, кто идёт от моря, они — вооружены? — издалека спросил клон Эрика Мак-Нейми. Ему не видны были точки на карте.

— Эти — нет. — ответил Вульф. — А вот тот, кто недавно пересёк пустыню, очень неплохо вооружён: я вижу сразу две жёлтые точки.

— И что нам делать? — спросил клон Фреда Ласки.

— Убить его невозможно. Нечем, — снова пробурчал Браун. — Разве что — договориться? Но чтобы договариваться, надо знать, что ему нужно.

— А как это узнать? — спросил подошедший Мак-Нейми.

— Вот вопрос — так вопрос, — усмехнулся Ласки, — да кто ж нам скажет?

— Я, кажется, знаю, кто! — вдруг раздался звонкий девичий голосок. — Я пойду к нему! Бандит не станет стрелять в девушку, и я всё узнаю у него самого!

Все обернулись. В дверях стояла дочь Вульфа, юная красавица Кейт. Она смотрела на отца открытым, горящим отвагой и решимостью взором, видимо ожидая от него, в силу своего девичье-наивного представления о жизни, соответствующей «героико-патетической» реакции. Но Вульф испортил дочери всю роль:

— В Бестерленде, дорогуша, всякие земные «шуры-муры» не проходят: нет психофизиологической основы. Здесь бандиту всё равно: девушка ты или галапагосская черепаха: