— Я прошу тебя, Том, ради нашей дружбы: никогда не говори мне «не знаю»!

— Есть, сэр! — Томас сделал паузу. — Разрешите высказать предположение, сэр?

— Валяй! — устало махнул рукой Джампер.

— Я полагаю, сэр, что в сложившейся ситуации, когда физический захват управления Объектом лишён смысла, нашей целью должно стать получение полного пакета программ и документации по этой разработке «Индисофта». Давайте, сэр, дадим Информатору и Напарнику такое задание. Это будет трудно, но деваться-то им некуда: они сами вышли на нас, а значит, пойдут до конца. — Арнольд прервался, чтобы набрать воздуха. — И ещё, сэр, об этом Гудвиче…

Джампер дёрнулся, но смолчал. Томас продолжил:

— Возможно, Информатор знает о Гудвиче больше нашего, ведь они с ним долго работали вместе. Думаю, что стоит задать ему прямой вопрос — он наверняка «расколется», ведь ему нет резона скрывать от нас такую информацию!

— Зачем? — буркнул Джампер.

— Сэр, я не верю, что после этого Гудвича ничего не осталось! Он глубоко проник в «Индисофт» и добытой им информации должно быть предостаточно. Просто, сэр…, найдя эту информацию, мы, возможно, уже не будем нуждаться в дорогостоящих услугах Информатора и его Напарника.

Мрачное лицо Джампера вдруг начало проделывать сложную модуляцию, отражая тяжёлый мыслительный процесс, и неожиданно осветилось подобием улыбки (которая тут же исчезла, как только Джампер перевёл взгляд на Арнольда):

— Неплохо, Томас! — притворно-радостно воскликнул он. — Совсем другое дело! А то «не знаю, не знаю»… Особенно про Гудвича… — я как раз тоже подумывал об этом! — гневный ещё минуту назад, Джампер уже нацепил другую маску. — Рад видеть, что вы всё-таки сохранили кое-какие навыки контрразведчика, мистер Арнольд! Действуйте!

— Слушаюсь, сэр!

«Тоже подумывал…! — усмехнулся про себя Томас Арнольд, выходя за дверь. — Ни о чем ты не подумывал, тупая вешалка для фуражки!»

Идя по коридору, он снова думал о Саманте.

Глава вторая

1

Когда Пахан увидел место, где находился лагерь Обители, ему стало дурно. Абсолютно голая земля с торчащими из неё пеньками срубленных деревьев и — никого, ни единой живой души. «Как корова языком слизала!» — подумал Пахан и формально был недалёк от истины. Позже он различил следы выстроенного частокола, нашёл кое-какие предметы, в том числе — несколько стволов оружия и патроны. М-16 — это, конечно, не «луч», но всё же больше, чем ничего и поэтому Пахан взял наиболее исправную винтовку и все патроны к ней, какие смог найти. Теперь оставалось решить, в какую сторону двигаться. Бывший Владыка сел на пенёк и стал думать.

Судя по его приблизительным понятиям о географии Бестерленда, он находился где-то в центральной его части. На севере он уже был — и едва остался жив. Впрочем, всё равно, ему повезло больше других. На востоке осталась Обитель, правда в ней возможно никого и нет, но всё ж какое-никакое убежище. На юге… Что находится на юге, Пахан не знал, предположить не мог, да и для того, чтобы попасть туда, надо было переплыть эту бешеную реку, а на неё и взглянуть-то было страшно. На западе…. на западе, как Пахан помнил из рассказов Старика — Главная База, в которой обитает та сволочь, что устроила им тут весёленькую жизнь. Изначально караван из Обители направлялся туда — «на разборки». Но теперь нет ни каравана, ни «луча», ни бойцов, ни живого щита из гражданских придурков. А идти в логово врага одному и практически без оружия было, по меньшей мере, безрассудно. И одинокий Владыка и Учитель, в одночасье лишившийся и своего владычества и своих учеников, решил повернуть на восток. Назад, к оставленной им Обители.

Пахан встал и уже был готов сделать первый шаг, как вдруг его тонкое чутье подсказало ему, что он здесь всё же не один. Касьянов замер, а затем, медленно поворачиваясь, до предела напрягая зрение и слух, попытался увидеть или хотя бы услышать, откуда грозила опасность. В нескольких местах, там, где были самые большие завалы из веток, стволов и камней, ему показалось, что что-то шевельнулось. Пахан вскинул винтовку, прицелился в центр одного из завалов, но подумал и стрелять не стал. «Лучше, — решил он, — прикинусь, что показалось, да и уйду с этого открытого места! А зайду в чащу, спрячусь там, да понаблюдаю за теми ублюдками, что здесь ошиваются!»

Так он и сделал: опустил винтовку, закинул её за спину и твёрдой походкой направился прочь от бывшего лагеря. Но до деревьев Пахан не дошёл: сзади раздались крики:

— Владыка! Не уходите!

— Стойте, Учитель!

— Подождите, Владыка, не бросайте нас!

Пахан обернулся: к нему с нескольких сторон бежали люди в изорванных одеждах. Их было около дюжины — всё, что осталось от каравана, жалкие остатки ещё недавно многочисленного населения Обители. Остальных унесла Река. В основном люди были из гражданских, но среди них была и пара охранников (правда, без оружия). Трясясь от страха, они подбежали к Пахану и упали перед ним на колени. Для них он, даже без «луча», всё ещё оставался Владыкой.

— Не бросайте нас, Учитель!

— Мы с Вами, Владыка!

Пока они рассказывали ему о тех ужасах, которые им пришлось пережить, Пахан молча обозревал представшую перед ним картину и лихорадочно соображал, что всё это ему даст. Лица окруживших его людей были настолько жалкими, настолько молили о защите, что он понял: эти и сейчас пойдут за ним куда угодно. Выслушав их рассказы и жалобы, Пахан поправил за спиной винтовку и завел свою привычную «песню»:

— Дети мои! Слуги Сатаны всё же подкараулили нас и нанесли свой удар! Многие братья наши погибли в ненасытных утробах этих тварей! Но не все достались им! Вы выстояли, вы не стали добычей Слуг Сатаны, вы спасли ваши души! Я же вместе с моими воинами принял главный бой! Многие из моих бойцов погибли, но я победил этих гадов! И теперь мы вернёмся в нашу Обитель, чтобы начать всё сначала! За мной, дети мои, ваш Учитель не бросит вас!

И, повернувшись, уверенно пошёл вниз по течению реки. Кучка оборванных, грязных людей потихоньку семенила за ним, держась, однако, на расстоянии. Пахану это не понравилось, он остановился, приказал им приблизится и расставил людей таким образом, что сам оказался внутри живого щита. Так они и продолжили путь. «Если уж кто-нибудь и шмальнет «лучом», то по крайней мере — не в меня!» — довольно подумал Пахан.

Теперь, кое-как защитив себя от всяких внезапностей, Владыка, неспешно шагал в окружении своей паствы вниз