— Не может быть! — Я ошеломленно уставилась на тетку. — Это низко! Вы поступили так, потому что сами завидовали маме! Из-за той истории с Аронсом…

— Я не стану оправдываться перед тобой, Эла. Я сделала то, что посчитала правильным…

— Правильным?! — Я задохнулась от возмущения. — По-вашему, моя мама заслужила смерть? А я… я тоже заслужила всё, что со мной случилось?! Если бы не ваше письмо…

— Я не это имела в виду, милая! — взволнованно перебила меня тетка. — Конечно, я не желала Эвелине смерти. Но откуда мне было знать, что она так взбесится?

— Это Ангэлер ее убил, — возразила ей убежденно. — Вас там не было. А я всё слышала! Как они ссорились и орали друг на друга…

По правде говоря, даже спустя годы я помнила по большей части крики мамы и то, как она швырнула вазу, не прикасаясь к ней. Теперь-то я знала, проявление чего видела… Но и некромонг с его проклятой магией смерти тоже мог…

— Чушь! Ты плохо знаешь Ангэлера, если говоришь такое. И еще хуже — свою мать. Эвелина была своенравной и капризной. Ее жутко раздражало, когда что-то шло не так, как ей хотелось. Теперь представь, как она отреагировала, когда мальчишка сорвался с крючка… Неудивительно, что она метала молнии, и магия вырвалась из-под контроля…

— Ничего уже не понимаю! — Я обессиленно откинулась на подушки, стараясь вспомнить все подробности той ссоры, но мысли в голове перепрыгивали с одного на другое, мешая сосредоточиться. — О каких планах вы всё время говорите? Я сама слышала — Эвелина не собиралась быть с Арландом, о чем ему и сказала.

— Ну, конечно, не собиралась! Развод, скандал — зачем ей это, когда ее и так всё устраивало? Кроме неизбежной старости… Эла, ты такая юная и неиспорченная, тебе сложно понять… Избранницы некромонгов получают в дар молодость, родив супругу ребенка. Маленький некромонг девять месяцев живет в теле женщины, меняя ее природу. Эвелине не нужен был сам Ангэлер, ей достаточно было зачать с ним дитя…

В комнате повисла неловкая тишина.

— Немыслимо… — прошептала я еле слышно. Жестокая правда шокировала, сбивала дыхание и холодила пальцы. От нее хотелось закрыться, спрятаться, но отравленные семена уже упали в мое сознание и дали всходы. — Это так… бессердечно! По отношению к Арланду, к отцу… к ним обоим…

Тетушка Беата тяжело вздохнула, понуро ссутулив плечи.

— Возможно, мужчинам иногда полезно походить с разбитым сердцем, — философски заметила она, — но страшно подумать, какая участь ждала бы ребенка, которого так жаждала родить Эвелина. От некромонгов всегда рождаются некромонги. Зачем ей живое доказательство ее неверности? Дитя бы умерло при родах, а Эвелина еще десять-пятнадцать лет могла бы кокетливо объяснять свою молодость хорошей наследственностью и правильной диетой.

— Она бы этого не сделала! — в ужасе отшатнулась я.

Не хочу верить, что моя мать была таким бездушным чудовищем!

Подскочив с кровати, я подошла к столику, где стоял графин с водой. С каждым движением ощущала, как внутри словно закручивается тугая пружина. В голове гудело, а пальцы мелко дрожали. Как бы это не было предвестником магического всплеска… Успокоительных капель у меня с собой, конечно, не было.

Может, попросить у тетушки? У дам в возрасте всегда что-то подобное имеется…

Протянув руку, попыталась взять стакан, но он отскочил от меня, как мячик, и глухо ударился о стену. Чудом не разбился!

О нет! Только не сейчас! Худшего момента для срыва не придумаешь…

— Эла, всё в порядке? — прозвучал из-за спины встревоженный голос.

— Да… У вас есть успокоительные капли? Мне нужны капли!

— Конечно, дорогая, сейчас принесу! Они в соседней комнате. — Тетушка резво поднялась и исчезла за дверью, направившись в свои покои.

Я стояла, боясь лишний раз пошевелиться, и слушала ее удаляющиеся шаги. Концентрировалась на этом звуке и глубоко дышала. Меньше всего на свете сейчас хотелось явить миру мою нестабильную магию… Уж точно не после этого разговора! Очередное сходство с Эвелиной — последнее, что стоило демонстрировать родне…

— Вот, нашла, — Тетка Беата вернулась в комнату и, прошествовав к столику, налила в стакан немного воды. Затем откупорила темный пузырек и уверенным движением перевернула его вверх дном. — Для начала десяти капель будет достаточно.

Нетвердой рукой я взяла протянутый стакан и послушно выпила содержимое.

— Эла, ты добрая и искренняя девочка, — ласково улыбнулась мне тетушка, забрав пустой стакан и спрятав пузырек в потайном кармашке платья. — Вижу, ты не унаследовала змеиную сущность своей матери. Не позволяй отцу сделать из тебя орудие мести! Не верь чужим наветам, доверяй своему сердцу…

Сосредоточенная на внутренних ощущениях, я едва обратила внимание на ее слова. Смысл сказанного доходил плохо. Что она такое лопочет?

— Ты поймешь потом и поблагодаришь за услугу.

Внезапная сонливость навалилась на меня; веки стали наливаться свинцом, а сознание подернулось туманом.

— Я себя странно чувствую, — прошептала испуганно.

— Давай выйдем в сад, на свежий воздух, — предложила тетушка и бережно подхватила меня под руку.

Гулять по саду совершенно не хотелось. Куда с большим удовольствием я бы упала на постель и забылась сладким сном… Но, как безвольная кукла, позволила себя увести прочь из комнаты. Почти повиснув на мягком плече, я медленно перебирала ногами. Мы вышли на тянувшуюся вдоль окон открытую террасу, в конце которой каменная лестница спускалась прямо в тенистый сад. Прохладный ветерок коснулся лица, тяжелый, дурманящий запах жасмина закружил голову… Последнее, что я помнила, это как неуклюже поскользнулась на садовой дорожке, влажной от вечерней росы, а дальше силы покинули меня, и вязкий туман окончательно поглотил мой разум.

Проснулась я резко, словно кто-то потряс меня за плечо. Краем сознания отметила, что чувствую себя удивительно хорошо отдохнувшей, и озадаченно огляделась по сторонам.

Где это я?

Комната определенно была незнакомой. Непривычно голые стены были выложены камнями различных оттенков. Темным провалом зиял в углу массивный камин, который давно не топили. Сквозь узкие клинья окон лился тусклый дневной свет, падая неровными бликами на шерстяной ковер, укрывающий каменный пол.

Над моей головой, создавая эффект плотной кроны, нависал изумрудно-зеленый балдахин. Сама же я обнаружила себя лежащей на просторной деревянной кровати, такой же мрачноватой, как и окружающий интерьер.

Увиденное крайне мало походило на дом советника Сюффрена. Но где, как не у опекунов, мне еще находиться?

Я решила не валяться праздно в постели и отправиться на поиски ответов.

Свесив ноги, с удивлением обнаружила, что спала в чулках. Кто-то снял с меня обувь и верхнее платье, но не тронул нижнюю сорочку и чулочки… Я смутно помнила, как вечером почувствовала себя плохо. Должно быть, меня отвели в спальню и помогли раздеться, но… Почему так избирательно?