У мамы было столько драгоценностей! Не могли же они испариться?!

— Боюсь, больше ничем не смогу вам помочь.

Кто-то заботливо подхватил меня под локоток, не позволив позорно упасть на пол прямо перед конторкой банковского работника. Как в тумане, я добрела до диванчика для посетителей и опустилась на кожаное сиденье.

Ваш счет заблокирован… Банковских ячеек на ваше имя не зарегистрировано…

Как такое могло случиться?!

Это он!

Ангэлер решил наказать меня за выходку на приеме! Решил уничтожить меня… раздавить не только эмоционально, но и физически, оставив без средств к существованию. Заставить почувствовать себя уязвимой и беспомощной.

Стоп.

Перестань, Эла.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Вдох. Выдох.

Что бы ни задумал Ангэлер, у него нет такой власти. Я так привыкла считать некромонгов практически всемогущими, что и в случившемся искала их след.

Но это же Ссудо-сберегательный банк Лидегории. Не имеющий никакого отношения к некромонгам! Нет у них такой власти, чтобы управлять чужими банковскими счетами.

Нужно мыслить трезво.

Что всё это значит?

До моего совершеннолетия только опекуны могли сделать что-то подобное. Больше некому! А значит, пришла пора нанести визит в особняк на Центральной набережной. И сегодня меня совершенно не заботит, будут мне там рады или нет.

Вопросы, вопросы… Они гудели в моей голове, как встревоженный рой пчел, пока я сверлила взглядом затылок дворецкого, следуя за ним в кабинет советника Сюффрена. Шагнув за ворота особняка опекунов, я готовилась чуть ли не с боем добиваться встречи и разъяснений, а тут, странное дело, без лишних вопросов меня пригласили в кабинет, стоило только назвать свое имя. Оставалось лишь гадать: то ли у советника работают настолько вышколенные слуги, то ли мой визит ни для кого в доме не стал неожиданностью…

Сердце тревожно забилось в груди, когда мы подошли к высоким двустворчатым дверям, из-за которых доносились едва различимые мужские голоса. Отправляясь сюда, я рассчитывала на разговор с теткой Беатой, сестрой отца, которая официально и была моим опекуном. Ее супруг, советник Роберт Сюффрен, с детства вызывал у меня робость и смутную неприязнь, а потому беседовать с ним хотелось меньше всего.

«Может, стоит попросить отвести меня к хозяйке?» — пришла в голову запоздалая мысль.

Но не успела я и рта раскрыть, как дворецкий распахнул двери и чопорно провозгласил:

— Господин, к вам мадемуазель Элеонора Дюбар.

Сидевший за столом советник поднял на меня блеклые, широко расставленные глаза и растянул тонкие губы в приветственной улыбке. От его сходства с ящером по спине пробежал холодок.

— Элеонора, рад тебя видеть! — Голос советника, сочный и глубокий, был гораздо приятнее его наружности и того взгляда, которым он окинул мою фигуру. — Проходи, не стой в дверях.

Проигнорировав его пренебрежительно-фамильярную манеру обращения, я сделала несмелый шаг, потом еще один. Мне нужны ответы на вопросы, и как бы я ни относилась к советнику, кроме него получить их здесь не у кого. Опровергая мои выводы, из-за высокой спинки кресла, стоявшего перед столом, поднялся мужчина и неторопливо повернулся в мою сторону. Несколько секунд он жадно всматривался в мое лицо, пока я, словно громом пораженная, неверяще разглядывала его в ответ.

— Здравствуй, дочь! — наконец, произнес он. — С годами ты стала невероятно похожа на Эвелину… Прямо копия! Она была бы счастлива увидеть тебя такой…

— Сомневаюсь, что какая-либо женщина была бы счастлива увидеть свою более юную и свежую копию, — язвительно заметил Сюффрен.

— Подойди ко мне, Эла. — Знакомым с детства нетерпеливым жестом отец протянул руку. — Не робей, теперь ты со своей семьей, где о тебе позаботятся!

Где же была эта семья и ее забота последние двенадцать лет?!

Вопрос так и крутился на языке, но от растерянности и шока горло сковало спазмом, и я не могла выдавить из себя ни звука.

Отец. Он стоял передо мной живой и невредимый. Пусть и несколько постаревший, раздавшийся в талии и обрюзгший… Но это по-прежнему был Освальд Дюбар, с характерной горделивой осанкой и уложенными назад волнистыми волосами, пусть и заметно поредевшими.

— Мне кажется, Освальд, твоей дочери срочно требуется стакан воды, — советник Сюффрен снова окинул меня цепким взглядом и резко дернул за сонетку, вызывая прислугу. — А лучше бокальчик кофейного ликера. Эффективнее будет… Конечно, если Беата не уничтожила все запасы подчистую.

— Присаживайся, Эла, — отец кивнул на гостевой стул, на который я послушно опустилась, почувствовав предательскую дрожь в коленях. — Нам нужно о многом поговорить… Знаешь, я думал, ты придешь раньше…

— Я тоже, — отозвалась эхом.

Я тоже думала, что ты придешь раньше, отец… А потом горевала, что тебя, скорее всего, нет в живых… Что задержало тебя на… двенадцать лет?!

— На что ты жила эти несколько недель? — осуждающе нахмурил брови отец. — Роберт не посылал тебе чек на день рождения… Снять деньги со счета ты не могла…

— У меня не было трат до сих пор, — пролепетала в недоумении.

— Кажется, я поспешил жениться на твоей сестре, Освальд! Надо было подождать и жениться на твоей экономной дочке, — глумливо рассмеялся советник, отчего мне стало так противно, что захотелось бежать из кабинета прочь.

Но более насущная проблема вновь приковала к себе мое внимание.

— Это вы заблокировали мой счет?! — Теперь была моя очередь хмурить на отца брови. — Зачем вы это сделали?

— Чтобы ты поскорее вернулась в лоно семьи, где у тебя будет всё необходимое.

— Можно было просто написать мне письмо, попросить прийти…

— Я и написал тебе письмо, — с усмешкой парировал отец.

— Но я его не получила, — вздохнула сокрушенно. И тут внезапная догадка осенила меня: — То письмо… анонимное… Его написали вы?!

Хитро прищурившись, отец кивнул.

— Надеюсь, оно раскрыло тебе глаза на подонка, с кем ты имеешь неосторожность общаться?

— Я не общаюсь…

— Не ври мне, Эла! — сердито перебил отец. В два шага он пересек разделявшее нас расстояние и навис надо мной, ухватившись ладонями за деревянные подлокотники. — Я видел, как проклятый некромонг хватал тебя за руки на площади.

И ты не особо-то возражала!

— Возражать, когда на тебя падает театральная конструкция, не слишком своевременно, — неожиданно для самой себя огрызнулась в ответ. — Так вы были на площади в тот день?!

— Был, — не стал отпираться он. — Я заметил тебя под окнами нашего особняка, думал, зайдешь внутрь… Но ты развернулась и пошла прочь. Я последовал за тобой… Надеялся поговорить. Теперь представь, каково было мое разочарование, когда я обнаружил тебя на площади в компании Ангэлера!