— Давно не выгребал, отброс? — не унимался тот, зверем глядя на противника. — Так мы тебе сейчас быстро покажем, чей это двор. Отхватишь сам и братцу твоемудостанется. Хотя… вы же не братья — отбросы! Родители выбросили, а кто-то подобрал.

Я видела, что наш боец сдерживается из последних сил. Он явно отчаянно желал прямо сейчас разбить лицо этому гадкому мальчишке, но пока старался сдерживаться.

— Миш, не нужно, — тронул его за плечо мальчик с пакетом. — Идём домой. Они не станут нас бить при свидетелях.

Он повернулся в сторону, указывая взглядом на нас, что изрядно удивило Канира.

— А ведь не должны были заметить, — тихо сказал он.

Миша тоже повернулся, посмотрел прямо на меня, и когда я увидела эти чёрные глаза, не смогла сдержать улыбки. Да, сын точно пошёл в отца — взгляды у них совершенно одинаковые.

— Кого ты там увидел? Отмазываешься, да, отброс? — ехидно выпалил подросток, стоящий к нам ближе всего. Вот он на самом деле явно пытался разглядеть в этом пустынном дворе хоть кого-то, но смотрел будто сквозь нас. — Фиг мы тебя отпустим. Забыл своё место? В конец ***? — добавил матом.

Слышать подобные выражения от мальчика, которого и подростком-то не назовёшь, было как-то особенно странно. И я уже дёрнулась, чтобы вмешаться, но Канир меня остановил.

— Рано, Саша, — сказал он.

И именно в этот момент один из мальчишек замахнулся и сильно толкнул Мишу в грудь. Тот отпрянул назад и непроизвольно зацепил того, кого вызвался защищать. Попытался выпрямиться и тут же получил ногой по голени. Ему явно было больно, но отступать или сдаваться он не собирался. Резко выпрямился, отпихнул в сторону ближайшего из нападавших, и громко крикнул:

— Падайте, сволочи!

В тот же момент все три его противника просто рухнули на землю. Одновременно. Резко. И явно не по своей воле. Это выглядело… странно. Конечно, они сразу же попытались подняться, но им не позволили:

— Лежать! — прорычал Миша.

И ему снова подчинились.

— Не нужно было, — испуганно проговорил мальчишка, робко мнущийся позади и поглядывающий в нашу сторону. — Теперь у тебя будут проблемы.

— Я прикажу им тебя не трогать. Забыть, что случилось… — дрогнувшим голосом ответил светловолосый. Кажется, он только сейчас понял, что сделал, и снова покосился на меня.

Дальше оставаться в стороне было уже бессмысленно.

— Спокойно, — сказала я, медленно подходя к ним. — Мы пришли с миром.

Ответом мне был недоверчивый взгляд тёмно-серых, почти чёрных глаз.

— Кстати, — заметил появившийся за моей спиной Канир. — Чтобы приказы имели длительное действие, нужно тренироваться лет так… пять. Сейчас же, стоит тебе уйти, и эти хулиганы смогут подняться.

— Знаю, — вздохнул Миша или, правильнее, Микаэль. — А вы кто такие?

— Да вот, шли к Михаилу Сергеевичу Вяткину, — проговорила я. вздохнув.

— Зачем? — напряжённо спросил он.

Этот мальчик был ростом мне по плечо, внешне жутко напоминал Риса, но стоило взглянуть в глаза, и не оставалось ни малейшего сомнения в том, кто его родитель.

— Мы представители комиссии по вопросам одарённых детей, — не моргнув глазом, выдала я придуманную легенду.

— Вы хотите его забрать? — подал голос тот, кого сегодня пытались ограбить.

— Да, — кивнул Канир.

Миша повернулся к своему брату, виновато вздохнул и взял у того пакет.

— Я — Михаил Вяткин, — признался он. И добавил: — Пойдёмте в дом.

И первым направился к подъезду, за ним уже мы с мальчиком. А вот Канир задержался. Он окинул хмурым взглядом лежащих на земле детей, что-то им сказал, и только после этого неспешно пошёл за нами.

— Как тебя зовут? — спросила я своего маленького спутника.

В отличие от Миши он был черноволосым и голубоглазым, тоже, кстати, очень даже симпатичным.

— Андрей, — ответил он. — Мы… приёмные дети в семье Вяткиных.

— Знаю, — улыбнулась ему. — Сколько тебе лет?

— Восемь, — ответил тот. И вдруг расстроено добавил: — Мне ещё два года ждать поверки. Вдруг я тоже одарённый? Вдруг… меня тоже заберут?

Судя по загоревшейся в его глазах надежде, он ждал этого момента с огромным нетерпением. Видимо, не особенно хорошо жилось ему в этой семье, да и в этом дворе тоже.

— А может случиться так, что мы будем учиться вместе? — спросил Миша, повернувшись к догнавшему нас Каниру.

Тот снова посмотрел на Андрея, и только отрицательно мотнул головой.

— У вас разные таланты. Но это не помешает вам дружить. Да, космос большой, но люди давно уже умеют быстро перемещаться с планеты на планету.

— То есть, мы ещё встретимся? — робко улыбнувшись, поинтересовался Андрей.

— Конечно. Если у вас будет такое желание.

Дальше мы поднялись по ступенькам на седьмой этаж — лифт, к сожалению, не работал — и оказались в узком тёмном коридоре квартиры.

— Что мне с собой взять? — спросил Миша, обернувшись ко мне. — Вещи, документы?

— Одежду на первое время. Ну и что тебе дорого. Только много не бери, — снова вместо меня ответил Нир. — И документы, какие есть.

Мальчик кивнул и скрылся за одной из дверей. Нас же встретила женщина лет пятидесяти на вид, хотя я знала, что ей едва исполнилось сорок. На ней был цветастый домашний халат, а засаленные волосы оказались собраны в пучок на макушке.

— Гости? Зачем пожаловали? — спросила она без агрессии.

Я улыбнулась, извлекла из сумки документ, принесённый утром Каниром, и вручила дамочке.

Дальше разговор потёк спокойно. Нам поверили сразу, даже удостоверения показать не попросили. Пока мы вели разговор на узкой кухне, туда заглядывали ещё несколько детей — полагаю, всем было любопытно посмотреть на тех, кто пришёл за Мишей. Мать этого немаленького семейства дважды уточнила, не хотим ли мы проверить других её подопечных, ну и забрать с собой. А вот вопрос, куда теперь отправят Михаила, её, казалось, вообще не интересовал. Главное, чтобы подальше от неё.

Подписи на документах она ставила, даже не читая. Просто расписывалась там, где указывала я, и устало вздыхала, будто сие действие отбирало у неё все силы. Таким образом, мы получили официальный отказ от опекунства и ещё множество важных бумажек. И к моменту, когда в кухню вошёл одетый, причёсанный Миша, нас в этой квартире уже ничего не задерживало.

Со своей бывшей семьёй он попрощался холодно — просто сказал «пока». А вот Андрея обнял, как настоящего брата. И даже пообещал, что они обязательно встретятся. Почему-то я ни капли не сомневалась, что он своё обещание сдержит. Всё же, несмотря ни на что, он — Эргай. А у них, кажется, привычка держать слово — в крови.