Говорить с ней не хотелось, наоборот, возникло желание разодрать кожу на виске и выскрести оттуда гадкий передатчик, позволяющей ей слышать мои мысли. И, может, я бы даже поступила именно так, но меня остановил Микаэль.

— Александра, а кто это? — спросил он, с опаской глядя на полупрозрачную темноволосую девушку, вышагивающую по комнате.

— Это предательница, — зло ответила я. Но заметив, как стушевался мальчик, вздохнула и попыталась объяснить. — У меня есть этакий гаджет, называется галуги. У него столько функций, что я даже до сих пор не знаю и о половине. И в нём есть голографический образ помощника. На самом деле он — робот, искусственный разум. Но мне, к сожалению, достался слишком очеловеченный вариант.

— Почему «к сожалению»? Разве это не хорошо? — поинтересовался мальчик, теперь во все глаза рассматривая Катю.

— Потому что нормальный галути никогда не пойдёт против своего хозяина. А мой — запросто подчиняется приказам всяких там лейдов.

— Нет, Микаэль, Саша не права, — тоном спокойной взрослой женщины возразила Катя. — Если я и выполняю чьи-то приказы и поручения, то только её. А в данном случае просто согласилась с позицией Канира. Наша девочка не в себе, и её нельзя выпускать, пока сама нормально не разберётся в ситуации и не успокоится. — Потом она подошла ко мне, посмотрела пристально и выдала: — Головой думать начни! Хватит нюни распускать. Давай, активируй мыслительные процессы и вспоминай, что тебе говорил лейд Эргай о твоём Лёше и о Рисе.

Я пару минут смотрела на неё с полным непониманием. Но в итоге то ли память вовремя сработала, то ли выражение на её прозрачном лице было слишком определённым, но я вдруг вспомнила слова Алишера. Ведь он, кажется, сказал, что вытащить парней из бункера не сложно — сложно сделать так, чтобы после этого они смогли нормально и легально жить.

Как по мне, так это было невозможно в принципе. И если с Лёшей ещё получилось бы что-нибудь придумать, то в случае с Рисом на поблажки со стороны властей рассчитывать не стоило. Он сам говорил, что его, если поймают, то точно казнят. Так что же в таком случае задумал Гай?

Но, как ни странно, слова Кати заставили меня немного успокоиться. В конце концов, сейчас я ничего не могла сделать, как-то повлиять на ситуацию, так может, стоит хотя бы попытаться принять её такой, какая она есть? Или хотя бы сделать вид.

Вздохнув, я поднялась с кресла, отошла к одному из окон и посмотрела на улицу. Но даже с такой неудобной точки обзора мне удалось заметить аж семерых военных с конгайтами наготове. Они не говорили между собой, даже не переглядывались. Каждый из них выглядел так, будто находится не во дворе шикарного дома, а, как минимум, в эпицентре военных действий, где кругом враги.

Над территорией особняка мерцал едва заметный энергетический охранный купол, на доме, столбах и заборе виднелись видеокамеры… так что при всём этом антураже шикарный сад-парк, раскинувшийся прямо под окнами дома, как-то совсем терял свою привлекательность. Пусть сегодня было тепло, даже не по майски жарко, пусть на ярко-голубом чистом небе сияло солнышко, но всё это почему-то ни капли не радовало.

Прикрыв глаза, я представила лицо Лёши, сосредоточилась… и предсказуемо ощутила только глухую пустоту. И пусть понимала, что такое возможно, но всё равно запаниковала. Затем, взяв себя в руки, попыталась определить местонахождение Риса — результат оказался тем же. Тогда, воодушевлённая этой неудачей, я попробовала обнаружить Джен, но не смогла найти и её. Не нашла я и никого из приближенных к ней боевиков, ни Сеню, ни Лену с Федей. Словно их от меня отделяла глухая стена. Словно… их кто-то прикрывал!

Исключительно ради проверки я попыталась почувствовать маму… и туг же ощутила отклик её энергии. Значит, мой дар продолжал исправно работать, значит дело не в нём. А из этого следует, что Джен на самом деле очень сильная «тень».

— Активируй карту страны, — бросила, оборачиваясь к Кате.

Она лишь кивнула и в то же мгновение передо мной возникла голографическая уменьшенная копия планеты. Я представила лицо Гая. сосредоточилась и без труда определила, что сейчас он находится в окрестностях того самого бункера. И что из этого следует? Да много чего.

— Слушай, Саш, я понимаю, нервы там, переживания. Но… может, покормишь ребёнка? Время уже близится к вечеру, а вы ещё даже не обедали.

— «Война — войной, а обед по расписанию?» — с грустной иронией процитировала я одного короля прошлого. А поймав смущённый взгляд Микаэля, даже нашла в себе силы улыбнуться. — Идём, поищем, что на местной кухне есть съедобного.

— А… нас за это не накажут? — поинтересовался он, с опаской переводя взгляд за окно.

— Полагаю, этот особняк вместе со всеми припасами принадлежит твоему папочке, — проговорила, жестом зовя мальчика следовать за мной. — К тому же Канир сказал, что дом в нашем распоряжении. Так что идём хозяйничать. Покажу тебе их инопланетные технологии в действии.

— Так вы с Земли? — удивился он и, кажется, даже стал смотреть на меня иначе, словно на товарища по несчастью и едва ли не самую близкую родственницу. — Правда?

— Правда, Мик, — хмыкнула я. — И зови меня просто Саша и на «ты». Я. конечно, старше тебя, но ненамного. Потому, давай, что ли, дружить?

— Давай, — он улыбнулся, но эта улыбка получилась у него какой-то не особенно радостной. О причинах я узнала почти сразу: — Саш, а ты расскажешь мне об отце? Я же его только по телевизору несколько раз видел. И о маме. И о том, что происходит. Почему тут столько охраны?

— Расскажу, — ответила, решив, что не буду скрывать от ребёнка правду. Вот возьму и выложу ему всё. Путь и известно мне крайне мало, но Микаэль имеет право знать, в какую грязь его теперь втянули.

Я не собиралась скрывать от него правду, но не потому что желала таким образом отомстить Гаю. Просто мне хотелось, чтобы мальчик изначально понимал, что происходит. А то вдруг Джен всё-таки нас найдёт, прорвётся сквозь охрану, заберёт племянника и наплетёт ему с три короба? Скажет, какая она хорошая, а все вокруг — гады и негодяи. Пусть лучше он услышит обо всём от меня, от этакой третьей стороны, которая не имеет к истории его появления на свет никакого отношения. Кто знает, может, именно это и сможет породить между нами начало доверительных отношений?

* * *

Его разбудил странный звук: то ли стук, то ли шорох. Мигом активировавшийся дар подсказал, что в комнате есть ещё кто-то — мужчина. Но вот разобрать его эмоций почему-то никак не получалось, словно по непонятным причинам эмпатии просто не хватало ресурсов. А ещё было жутко, просто до невозможного холодно.

Конечно, придя в себя, Рис попытался открыть глаза, подняться, но ничего у него не вышло.

— Очнулся? — послышался смутно знакомый голос. — Лучше пока не двигайся. Обычно после пробуждения довольно быстро становится легче, но всё равно нужно подождать.

Дарис хотел было ответить, но не смог даже разомкнуть губы. А вот зубы стучали так, будто он находился где-то в ледниках, да ещё и съел коробку мороженного.