«Счастливчики, ― думала Алина. ― Вот бы нам всем такие гены…»

Она поймала себя на этом слове: «Нам? Как быстро, однако, я стала воспринимать нас как часть этого общества. А ведь мы тут только странники, еще несколько дней, и наше путешествие во времени закончится. А заодно прекратится весь этот кошмар, останется далеко в прошлом, как страшный сон».

А еще через день Энжи заболел. Сначала у него пропал аппетит.

– Мама, извини, я больше не могу это есть, не хочется…

– Хорошо, любимый. Не ешь, если не хочешь. Можем посмотреть телевизор или постоять у окна.

– Нет, не хочу. Я лучше полежу.

– Поспи, конечно. Все равно делать особо нечего, хоть быстрее время пройдет.

Алина забеспокоилась. Сын никогда не спал днем, тем более, вид у него был нездоровый. Он уснул, а она долго стояла у окна, глядя на поток машин и понуро бредущих по улице людей, чаще по одному, редко парами. «Интересно, о чем они думают? Ведь им, наверно, страшно. Они еще не знают, что эпидемии скоро конец…»

Когда начало темнеть, она вдруг встрепенулась, вынырнув из мыслей. Энжи спал, разметавшись по постели. Она включила свет и присела рядом с сыном, погладила его по щеке:

– Просыпайся, родной, а то ночью потом не уснешь…

Голос ее прервался. Щека у мальчика была горячей. Он беспокойно ворочался, не просыпаясь. «Да у него температура! Заболел… ― обреченно подумала она. ― Только этого нам не хватало! Тут ни лекарства нет, ни даже кухни. Как я ему куриный бульон сварю? Когда же он простудился, тут и сквозняка нет. Может, отравился чем-то?»

Алине и в голову не могло прийти, что это может быть королевская чума. Они ведь изолированы от всего мира, упакованную еду им приносил человек, защищенный не хуже космонавта. Откуда взяться тут вирусу?

– Мама, я хочу пить, ― простонал, просыпаясь, мальчик.

– Сейчас, родной.

Алина открыла бутылку с минеральной водой, оставшейся с обеда, и поднесла ко рту сына. Он, приподнявшись, отпил пару глотков и опять уронил голову на подушку.

– Голова болит, ― пожаловался Энжи, ― и руки, и живот, и все тело…

– Лежи, я поглажу тебе, где болит.

Алина ласково гладила сына по голове, по рукам, по животу, а сердце ее ныло. Мальчик не был неженкой и плаксой, и если уж пожаловался, значит и правда плохо. Спазм свел ребенку живот, и едва он успел свесить голову с кровати, как его мучительно вырвало. Желудок был почти пуст, за обедом он съел всего два кусочка курицы. Да еще немного выпил воды. Легче после этого не стало. Спазмы вновь и вновь скручивали его, рвать было нечем. Он дрожал всем телом.

– Мама, мне холодно! ― Зубы его стучали.

– Сейчас я тебя согрею. ― Алина укутала сына в одеяло, но он не переставал дрожать.

«Температура поднимается! Что же делать?!» Она легла рядом с ребенком, прижимая его к себе, согревая горячим дыханием. Он постепенно успокоился, перестал дрожать и, наконец, уснул.

А ночью у него начался кашель. Сначала небольшой, потом все сильнее. Он уже просыпался при каждом приступе, потому что дышать было тяжело. Садился, надрывно кашляя, а потом в изнеможении валился на кровать.

Алина не спала всю ночь. Она то и дело бегала в душевую намочить холодной водой полотенце, которым пыталась хоть немного сбить температуру. И то протирала горячее тело мальчика, то вновь накрывала его одеялом, когда он начинал дрожать.

Под утро она так вымоталась, что с трудом дотащилась до стола, где стоял вчерашний недоеденный ужин.

«Надо поесть, хоть через силу. Иначе я совсем ослабею. А мне еще ухаживать за Энжи. Но как же меня тошнит… И тело так ломит, наверно, от бессонной ночи».

Алина сняла целлофан с тарелки и понюхала, не испортилась ли за несколько часов еда, холодильника в комнате не было. Еда испорченным не пахла. Она вообще ничем не пахла!

Уже поняв страшную истину, но не веря самой себе, она через силу засунула в рот кусочек курицы. Или говядины? Или резины? Вкуса не было никакого, так же, как и запаха. Она в изнеможении уронила голову на руки. Слезы страха и отчаяния покатились из глаз. «Королевская чума!» ― страшно, как приговор, прозвучало в мозгу. Они оба заболели. Что теперь будет?! За окном опять пронзительно завыла сирена скорой помощи. Очередного больного увозили к его последнему приюту.

Мир из прошлого катился в пропасть. А их прекрасный, солнечный мир, их Золотой век, остался где-то далеко-далеко, на борту дирижабля, летящего на автопилоте в облаках в голубом небе, до которого целых тридцать лет.

Глава 5

Страшная догадка

Мальчик, горя как в лихорадке, в полузабытье распластался на старом неудобном матрасе в обшарпанном номере третьеразрядного отеля. Худенькое, измученное болезнью тело все чаще сотрясалось от удушающего кашля. При очередном приступе мать, собрав последние силы, перевернула его на живот. Она пыталась вспомнить, что об этой страшной болезни писали в исторических хрониках. «Переполненные больницы… длинные ряды коек с лежащими лицом вниз людьми… Да, конечно, тогда писали, что так легче отходит мокрота! Так есть шанс», ― думала она сквозь туман жара, тошноты и невыносимой боли во всем теле.

Они оба ― мать и сын ― заболели этой жестокой болезнью. И не оказались среди счастливчиков, переносивших ее легко или вообще без симптомов. Болезнь быстро захватила их тело! Энжи не был самым крепким ребенком и частенько болел в детстве. Но это все были не опасные болезни ― обычная простуда, всем привычные вирусы, ангина. Они никого не убивали, и до них пока не добралась их идущая семимильными шагами вперед медицина, занятая более насущными проблемами. Поэтому Алина не одну ночь провела у постели маленького сына, пока он рос, больше беспокоясь о его комфорте, чем о последствиях проходящих хворей.

Но эта болезнь не шла в сравнение ни с одной из прошлых. Она была непредсказуема. Смертельно непредсказуема… Сначала, когда она только появилась, люди были уверены, что от нее умирают лишь очень старые или неизлечимо больные. Для них королевская чума становилась последней каплей яда и так пожирающего организм. Молодые если и заражались, то болели легко, а иногда и вообще бессимптомно.

Может быть, в начале так оно и было. Но потом все чаще стали появляться статьи об умерших пятидесятилетних с небольшими отклонениями ― лишним весом, легкой стадией диабета, шумами в сердце. А потом стали умирать все подряд. Вирус мутировал. Слишком быстро для человека…