решила, будто ты меня одну отпустишь? ― уже веселее спросила Стаська.

– Вот еще! Думай!

– Сдаюсь.

– Ты должна стыдиться того, что научилась внушать и мне ничего не сказала! ― заявил Стась.

Близнецы помолчали и тихонько рассмеялись.

– Ничему я не научилась. Все как-то само собой вышло. Увидела другой берег реки, словно была птицей. Потом медвебуя, точно он моего племени. И еще горе других рогатых почувствовала! ― рассказала сестра. ― Решила поступить, как посчитала правильным. Тебя втягивать не захотела. Я уж сама…

– Мы вместе, ― поправил ее брат.

За стеной он оттеснил Стаську в лаз, огляделся. Сестра отчего-то его послушалась. Может, и Стась умеет внушать?

Туша в рыжих и черных полосах валялась на камнях. Одна его башка была величиной с пол-Стаськи. А уж лапищи-то! На когтях длиной с локоть и чудовищных желтых клыках блестели зеленые потеки. Словно зверь в самом деле ранил себя сам, подчиняясь чьему-то внушению. И уж точно не Стаськиному. Его правую лапу и круп медленно пожирали ракрабы. С каждым хрустким укусом во все стороны летели капли зеленой слизи.

Стась не разрешил сестре высунуться из лаза. Вышел к лежавшему навзничь медвебую, который показался мертвым. Но все равно громадные рога, пасть и когти заставили Стася задрожать. Потом шкура зверя чуть дернулась. И еще раз. Похоже, он так дышал ― резко и болезненно. Стась налил воду в оскаленную пасть с серым потрескавшимся языком.

Зверь глотнул. Стась подлил еще. Так, глоток за глотком, напоил защитника.

– Стадо коровок почти цело, ― вдруг сказала Стаська.

Брат похолодел: да она тронулась рассудком! Столько всего пришлось пережить, а Стаська ― всего лишь девчонка.

– Ничего я не тронулась, ― заявила сестра. ― Медвебуй сказал, что сумел задержать второго блудильца, который всего-навсего подрал его немного, а потом побежал охотиться в стадо. Зато первый сразу сдох. Второго прикончили пятеро других медвебуев.

– Медвебуй сказал? ― сердито глянул на сестру Стась. ― А он случаем не велел тебе помолчать, пока я его осмотрю?

Верхние веки зверя открылись, но нижние, пленчатые, не смогли двинуться, только задрожали. Пасть еще больше оскалилась.

– Медвебуй смеется, ― доложила Стаська.

– Раз смеется, значит, жить будет, ― ответил Стась, разглядывая раны зверя. ― Ну-ка сбегай домой, возьми в кадушке дегтя. Отцу потом все объясним.

Стаська упорхнула.

Близнецы оставили зверя там, где он лежал, ― в лесу рыкали трое оставшихся в живых медвебуев. Мало ли что… Вдруг до этих бурых рогатых громадин все плохо доходит и они примут помощь за что-то другое?

Стаська поведала старцу Афаначию все без утайки. Во время ее рассказа он то и дело всплескивал сухонькими руками, чем очень напоминал маму близнецов, когда она видела порванную одежду.

Дозорный доложил, что лесные твари ушли от стен поселища. Это означало, что вода отступила. Первыми бросились прочь ракрабы ― только трава прошелестела. Никто и не подозревал, что этих сказочных тварей столько много!

Поля и огороды, конечно, были почти уничтожены. Но если приложить усилия… Соседям за рекой пришлось хуже. Выжил ли хоть кто-нибудь?

Староста Ифантий собрал сход около молельни. Сказал под ликующие крики, что поселищенцы никуда не идут. И, словно по привычке, остолбенел, глядя в небо.

Все тоже задрали головы, щурясь от ветра, бившего в лица.

Среди обрывков туч показались гигантские птицы. Недвижные темные крылья несли их к поселищу. Через некоторое время стало ясно, что это вовсе не птицы! Стали отчетливо видны мужчины с копьями и луками, женщины с привязанными к груди ребятишками. И несколько подростков, на лету весело махавших руками и ногами.

– А вот и помощь нам в полевых работах, ― весело заметил Ифантий. ― Ведь так, братья и сестры?

Поселищенцы одобрительно зашумели и по знаку старосты кинулись разгружать телеги с провизией, тащить столы и лавки для пира.

Старцы полагали, что Стаська способна понимать мысли всех других существ. А еще может внушать. Сошлись на том, что это было заложено в самом ее происхождении ― она ведь из близнецов. Природа даровала ей возможность чувствовать и понимать человека. Или любую животинку.

Стаська не согласилась с их рассуждениями. При чем здесь природа и близнецы? Главное ― в том, на что указал ей Осий. И нужно всего лишь уметь отдать это миру.

Джулия Ливай

Вернуться из 2020-го

Глава 1

Золотой век

Дирижабль летел в ярко-синем безоблачном небе. Огромные окна почти во всю высоту этого летающего чуда середины двадцать первого века давали великолепный обзор.

– Мама, давай уже отправимся в прошлое! ― воскликнул мальчик лет восьми с умными, темными, почти черными, глазами, глядя с воодушевлением и восторгом на мать.

Его изумрудно-зеленый костюм удивительно шел к загорелой коже и иссиня-черным кудрям, обрамлявшим высокий лоб. Его мать, светловолосая, зеленоглазая, очень красивая женщина, удобно устроилась в мягком кресле рядом с сыном. Она ласково взъерошила ему волосы. Глядя с любовью в знакомое до каждой черточки лицо мальчика, такое непохожее на ее собственное, но такое родное, она ответила с ласковой улыбкой:

– Ну, конечно, сынок. Давай отправимся.

«И в кого он такой? ― думала женщина. ― В моей родне все светлые. Да и отец его не брюнет. Чудеса, да и только».

Мальчик поднес руку к виртуальному дисплею сбоку от кресла, и на нем приветливо загорелись несколько кнопок.

– Какой год, мама?

Алина на секунду задумалась. Легкая тень пробежала по ее серьезному лицу, сменившись как всегда очаровательной улыбкой.

– Давай в 2020-й. Последний год перед Золотым веком, ― сказала она, почему-то тихо. ― Ведь с него все началось тогда… и могло закончиться.

– Да, мама, ― так же тихо ответил мальчик.

Его пальцы пробежались по ряду виртуальных кнопок, на секунду все покрыл густой туман, а потом исчезло окно-иллюминатор, и мягкие кресла, в которых они сидели, и они очутились в прошлом.

Принцип перемещения открыли недавно, всего пару лет назад, и по-настоящему погрузиться в него решались пока немногие. Уж слишком необычно было вдруг потерять почву под ногами и очутиться в другом времени. Перенос пока был возможен в пределах ста лет, но лиха беда начало! Хотя потерять почву ― не совсем верное выражение, так как совершить прыжок можно было только с борта дирижабля, летящего высоко над землей. Ученые еще не могли объяснить этот феномен ― почему виртуальное прошлое аккумулируется лишь для находящихся в полете, и никогда на земле.

Изобретатель, явивший миру это чудо, был слишком молод для такого прорыва и прежде никому не известен. Он представил в Совете Ученых свое изобретение, поставив одно