– Дай-то бог, – сказал Латимер.

Роберт встал.

– Благодарю вас, джентльмены. А сейчас все по каютам. На берег отправимся с первыми лучами.

Прошло уже несколько часов после полуночи, прежде чем Эйлин наконец осталась наедине с Робертом.

Стюард Фоксби, выяснив, что ни она, ни его капитан ничего не ели с самого завтрака, настоял, что принесет им поесть, пока Латимер и Херли делают свои доклады. Эйлин поразило разнообразие и качество блюд, которые им подали с поистине поразительной скоростью: суп из свежих морепродуктов был превосходным, тушеная рыба – в меру острой, а баранина – потрясающе сочной. Бисквит, который Фоксби поставил перед ними в завершение трапезы, заставил Эйлин улыбнуться. От души поблагодарив стюарда, она улыбнулась юнгам.

Оба выглядели несколько ошарашенными, увидев на борту даму.

Доклады Латимера и Херли Эйлин слушала вполуха, ей достаточно часто приходилось плавать, чтобы иметь представление о ежедневных обязанностях капитана корабля. Обычно она гораздо больше интересовалась подробностями судовой жизни, но этой ночью, вернее, этим ранним утром ее голова была занята совсем другими делами.

Как и у Роберта. Хотя с виду могло показаться, что все его внимание обращено на то, о чем докладывали офицеры, он то и дело украдкой бросал взгляд на нее. И не стал задерживать своих людей, а когда тарелка с последним блюдом опустела, отказался от предложенного Фоксби бренди. Проводив Латимера и Херли до двери, Роберт коротко подтвердил свои распоряжения на утро.

Эйлин слышала их и обратила внимание, что, говоря о своем намерении вернуться на постоялый двор и ждать возможного появления работорговцев, явившихся за детьми, он ни разу не упомянул ее.

Когда Латимер и Херли вышли, он закрыл дверь. Потом молча уставился на деревянную дверную панель.

Эйлин встала. Она разгладила юбки и подняла вверх подбородок.

– Утром я, безусловно, поеду с вами. Мне надо забрать вещи от миссис Хойт, к тому же мальчик вам не доверяет и может отказаться иметь с вами дело.

Прошло несколько секунд. Роберт продолжал смотреть на дверь. Потом просто сказал:

– Нет.

– Да, – так же просто возразила она. – Этот план такой же мой, как и ваш.

Несколько мгновений он стоял не шелохнувшись, потом протянул руку к двери.

Эйлин услышала, как щелкнул замок.

Роберт повернулся кругом и посмотрел на единственную в мире женщину, способную заставить его кровь вскипать одним движением своего упрямого подбородка, с вызовом вздернувшегося вверх.

В тот момент он чувствовал себя… неуправляемым. Утратившим привычный контроль над собой.

Джентльмену, и тем более дипломату полагалось сохранять видимость хладнокровия, он просто не стал бы с ней спорить и, любезно предложив даме свою постель, сам отправился спать на тюфяке в каюте кого-нибудь из своих офицеров или устроился в гамаке.

Но Роберт не был таким джентльменом.

И она, с ее ясными глазами, блестящими медными волосами и непреклонным нравом, с легкостью нашла дорогу к нему настоящему – к морскому разбойнику, пирату, жившему у него в душе.

Он двинулся к ней.

Эйлин не отступила, не отвела глаз, не дрогнула. Она лишь положила руку на письменный стол, как будто искала какую-то надежную опору.

Их взгляды сошлись и уже не расходились. Роберт остановился прямо перед ней, и теперь их разделяло не более фута. Его суровое лицо выражало хмурую решимость. Он всматривался в ее глаза, словно искал там… он сам не знал, что искал.

– Вы хоть немного представляете себе, что я почувствовал, когда увидел, как работорговец затаскивает вас в свое логово?

Слова прозвучали глухо и хрипло, как будто шли откуда-то из самой глубины. Задав этот вопрос, он пробудил в себе те же чувства, что испытывал тогда, и они снова переполнили его. Потрясли до самого основания, угрожая захлестнуть с головой.

Когда они впервые настигли его в тот момент безграничного ужаса, Роберт нашел в себе силы обуздать их и сдержаться.

Но сейчас… Она стояла прямо перед ним, слегка запрокинув голову назад, чтобы смотреть ему в глаза, и ее взгляд горел зеленовато-бронзовым огнем.

– Я думаю, вы чувствовали то же самое, что и я, когда увидела, как работорговец взмахнул саблей в дюйме от вашего горла.

Они почти одновременно вдохнули побольше воздуха, не отрывая глаз друг от друга, и в каждом бурлило отчаянное сопротивление, желание взять верх. Никто не хотел уступать, ни он, ни она.

Эмоциональное напряжение росло. Казалось, их чувства, передаваясь от нее к нему и от него к ней, сталкиваются, сливаются, рождая один неукротимый огненный вихрь. Но потом эта буря, сделав крутой поворот, вдруг обернулась почти непреодолимой голодной страстью, поразившей Роберта в самое сердце.

Но и ее страсть обжигала не меньше.

Неумолимая сила все сильнее тянула их друг к другу. Заставляла его сделать последний шаг, заключить ее в объятия и нырнуть в этот манящий водоворот. Но прежде чем он успел сделать этот шаг, его сделала Эйлин.

Без тени сомнения, она сделала этот последний шаг, преодолевая расстояние между ними. Сознательно и исключительно по собственной воле. Разве не молилась она всем богам, чтобы они дали ей этот шанс познать с ним эту неизведанную территорию? И вот теперь судьба даровала ей этот шанс, и она была полна решимости схватиться за него обеими руками и воспользоваться им без оглядки.

Пойти по этому пути, куда бы он ни привел. Отбросить все предосторожности и взять от жизни все, что она могла дать.

Эйлин не отрываясь смотрела в глаза Роберта и видела страсть, темневшую в их морской глубине. Она убрала руку со стола и шагнула к нему. Потянувшись вверх, она скользнула руками по его плечам, сплела пальцы у него на затылке, наклонила его голову и поцеловала в губы.

И ощутила, как содрогнулось все его тело.

Почувствовала, что он пытается сдержаться, контролировать свою реакцию. Не поддаваться вихрю желания, несмотря на отчаянную потребность быть с ней.

Эйлин провела языком по его сжатым губам, потом раскрыла свои, словно приглашала его.

Роберт застонал и прильнул к ее губам. Он отдался этому поцелую, словно кинулся в омут… Он сдался. Но не ей, а тому живому, что билось и трепетало в них, как птица с опаленными крыльями.

Страсти.

Эйлин никогда не чувствовала этого прежде, но знала, что это она.

Роберт наклонил голову, перехватывая инициативу. С каждой секундой желание разгоралось все жарче.

Она придвинулась теснее и почувствовала, как его руки стальным кольцом сомкнулись вокруг нее, прижимая ее к себе. Это подтверждение только укрепило ее уверенность, пальцы Эйлин скользнули в густой шелк его волос. Теперь он вел ее, и она послушно следовала за ним, добавляя в этот костер сухой хворост своей страсти, свою ненасытную жажду.