Роберт понимал, что сейчас для него неподходящее время говорить о будущем и уж точно оно неподходящее для нее. Он должен бросить все силы на выполнение своей миссии, а ей надо добиться, чтобы у нее самой не осталось никаких сомнений, что она сделала все возможное ради спасения брата. Они оба должны завершить свои миссии, чтобы потом, почувствовав себя свободными, сфокусироваться на своей личной жизни. Так что обсуждение будущего откладывалось на потом. Но завтра утром…

– Не забывай, – зевнув, Эйлин прикрыла рот рукой, – мы не можем быть уверены, что мальчик с Фар-Энд решится подойти к тебе, даже за такое богатство, как крона. Но, если решится, он не поведет тебя туда, если там появятся работорговцы. Ты знаешь это не хуже меня. Ты его слишком напугал, и с этим ничего не поделаешь.

Роберт не мог с этим поспорить. И не пытался. Даже разговаривая с ним, мальчик постоянно поглядывал на Эйлин, и только ее присутствие придавало ему уверенности.

– И самое главное, – продолжила она низким сонным голосом, – если работорговцы придут, чтобы забрать еще детей, мы – все мы, кто вовлечен в твою миссию, все, кого она затрагивает, не можем позволить себе упустить эту возможность. Особенно в преддверии скорого возвращения Деккера… когда-нибудь тебе придется осознать, как это важно.

Роберт поцеловал ее волосы.

– Я непременно это сделаю. Когда у нас будет больше времени.

– В любом случае, – Эйлин свернулась клубком, уютно прильнув к нему, – все сводится к тому, что нам надо приложить все усилия, чтобы напасть на след работорговцев и найти лагерь. Поэтому не только желательно, но и необходимо, чтобы завтра я вернулась с тобой на постоялый двор, на случай появления мальчика.

Роберт вовсе не был уверен, что это желательно, но насчет необходимости…

– Ладно. – Он должен проявить уважение к ее мнению, вот и все. Обняв ее крепче, он сказал: – Я согласен, чтобы ты поехала со мной на постоялый двор при одном условии.

Эйлин подняла голову, прищурила глаза и с подозрением посмотрела на него:

– Что за условие?

– С той минуты, как ты сойдешь с палубы «Трайдента», и до того момента, когда мы вернемся на корабль, ты все время будешь со мной. У меня под боком. Буквально.

Она посмотрела ему в глаза, потом улыбнулась и кивнула:

– Хорошо.

На мгновение он сжал ее крепче.

– Обещаешь?

Ее улыбка стала еще шире.

– Да, обещаю. – Она снова положила голову ему на грудь, и Роберт уловил едва слышный шепот: – Пока я с тобой, меня все устраивает.

Эти слова запали ему в душу, неся с собой ощущение тепла и покоя. Он почувствовал, как губы сами собой изогнулись в улыбке, закрыл глаза и мгновенно уснул.

Эйлин ощутила, как обмякло тело Роберта, – он задремал. Она тоже хотела спать, но еще не могла до конца успокоиться. Даже утратив свою остроту, наслаждение никак не отпускало ее. Поддерживало на плаву, не давая заснуть.

Она закрыла глаза, и в голове мелькнуло воспоминание. Ей вспомнилось, как, сидя в логове работорговцев, связанная по рукам и ногам, с мешком на голове и кляпом во рту, она вдруг почувствовала уверенность, что в следующие несколько часов произойдет то, что навсегда изменит ее жизнь.

Она не ошиблась. Но не только. Сбылось ее самое сильное, самое сокровенное желание – то, которое она осознала в минуту крайнего отчаяния. Она нашла дорогу в объятия Роберта Фробишера и в его постель. И теперь, следуя обещанию, данному тем богам, которые даровали ей этот шанс, она не позволит себе упустить его.

Вскоре после восхода солнца они причалили во второй бухте к востоку от центральной гавани и потом еще час шли пешком до постоялого двора. К тому времени поселение уже просыпалось, и на улицы начинала выплескиваться обычная дневная суета.

Вшестером они устроились за своим прежним столом.

Эйлин села рядом с Робертом и, пока остальные пододвигали стулья, взглянула в его сторону.

– Дети говорили, что до сих пор работорговцы являлись во второй половине дня.

Фробишер кивнул, но ничего не ответил, поскольку к столу торопливо подошла хозяйка. Женщина вежливо присела перед Эйлин, всем своим видом выражая удовольствие по поводу их возвращения. Она приняла у них заказ и быстро подала всем сытный завтрак.

Бенсон, Коулман, Фуллер и Харрис все съели, попрощались и собрались отправиться в трущобы.

– Если мы получим известие, что работорговцы явились за детьми, я оставлю хозяину записку. – Задумчиво посмотрев на своих помощников, Роберт добавил: – Если сегодня до полуночи вы не заметите в логове бандитов никакой активности, заберите все вещи из своего убежища и захватите отсюда вещи мисс Хопкинс – мы оставим их у хозяина или его жены – и отвезите все на «Трайдент». Я бы предпочел, чтобы вы провели ночь там, а завтра утром вернулись в поселение и снова продолжили наблюдение.

Бенсон кивнул.

– А если вы не получите никаких известий о детях?

Роберт бросил взгляд на Эйлин.

– Тогда мы тоже вернемся на «Трайдент».

К его большому облегчению, она улыбнулась в знак согласия. Кивком он отпустил мужчин. Выходя с постоялого двора, они встретились с Дейвом, который как раз входил с улицы.

Он снял шляпу и, увидев Роберта и Эйлин, заулыбался и подошел к их столу.

– Вот вы где, мисс! Я рад снова вас видеть. Вы не пострадали?

Эйлин улыбнулась кучеру:

– Как видите, со мной все в порядке. Спасибо капитану Фробишеру и его людям.

Дейв кивнул Роберту:

– Тогда ладно. Что я могу для вас сделать сегодня?

Они попросили Дейва отвезти их в пансион для благородных дам миссис Хойт.

Увидев, что Эйлин съезжает, миссис Хойт расстроилась, но любопытство взяло верх.

– Значит, вы отправляетесь домой?

Торопливо складывая на кровати свою ночную рубашку, Эйлин кивнула. Они решили, что это самое мудрое объяснение. Тем более что это была правда, хотя они не ждали, что смогут отплыть именно сегодня.

– Да, как только сможем.

Роберт стоял у окна, делая вид, что смотрит на улицу. Миссис Хойт окинула его внимательным взглядом от макушки до пят, потом наклонилась над кроватью и потрепала Эйлин по плечу.

– Отличный улов, дорогая.

Подмигнув, она кивнула и удалилась, оставив улыбающуюся Эйлин складывать оставшиеся вещи в свой второй дорожный сундук.

Когда дверь закрылась, Роберт отвернулся от окна. Она подняла глаза, и он поймал ее взгляд.

– Она говорила обо мне так, словно я тунец.

Эйлин рассмеялась. Она закрыла сундук и затянула стропу.