– Точно. Совсем забыла. Там наверняка есть письмо внутри, можешь достать? – Лора подтянулась повыше, опираясь на согнутые локти и с интересом смотря на коробку.

– Конечно, – приподнявшись, он поставил посылку себе на колени и сорвал этикетку службы доставки. Откинув картонную крышку, тут же почувствовал запах пряностей, имбиря и душистых трав. Поверх десятка баночек с не совсем ясным ему содержимым действительно лежал сложенный лист бумаги, который протянул Лоре, не раскрывая.

– Спасибо, – она села, заспанно потёрла глаза и развернула тетрадный листок. Глаза обеспокоенно забегали по строчкам, и вроде бы просветлевшее лицо омрачила тень, грустно опустились уголки губ. – Чёрт…

– Что-то не так?

– Это… что ж, я давно этого ждала, – тяжело вздохнула Лора, устало сжимая переносицу. – Они меня ищут. Столько лет, и никак не могут смириться…

Рик недоумевающе вскинул брови, не понимая, к кому это относится. Но спрашивать не спешил – он прекрасно помнил, что она до всего должна созревать исключительно сама. Так и в этот раз, подняв на него взгляд, в котором светилась бесконечная тоска, Лора глухо призналась:

– Я сбежала из Роттенбурга в восемнадцать лет и сменила имя не только чтобы оставить позади прошлую жизнь. Младенцем меня спас от расстрела вместе с родителями один местный мальчик, и согласно традициям я «подарена ему Аллахом», – она скептично поморщилась. – Мои более дальние родственники вспомнили об этом только, когда я выросла в чужой стране, а к главе рода явилась семья мальчика с законным требованием. Пришлось скрыться, потому что лишь тётя Шаиста понимала, какой это бред, и что выдать меня замуж против воли не получится. Где мне только не удалось пожить за эти годы, постоянно боясь, что родственники нагрянут и запихнут меня в мешок. И вот теперь, оказывается, беготня окончательно всем надоела: вместо того, чтобы забыть про этот долг крови, к делу подключилась сама семья того мальчика. Понятия не имею, что они могут, – отбросив листок на подушку, она потуже запахнула на груди халат, словно пытаясь спрятаться.

– Они ничего не смогут, – уверенно накрыл Рик её дрожащие пальцы своими, быстро прокручивая в голове новую информацию и анализируя степень угрозы. – Лора, ты кто угодно, но не девушка, которую можно запихнуть в мешок. Скажу больше: если ты почему-то не веришь в свою способность разобраться с парой религиозных фанатиков, то поверь хотя бы в то, что я способен их арестовать. Мы справимся, – закончил он, даже не сомневаясь в этом выводе. Что такое кучка бродяг, вбивших себе какой-то массовый психоз, по сравнению с тем, что грозит ей в самом Гамбурге.

«Ни богу, ни чёрту», – снова прозвучало на подкорке новой жизненной установкой. Она – не подарок. Стихию не дарят, ею не владеют. Её учатся понимать и слышать, чтобы всегда стоять лицом по ветру.

– Я не боюсь, если ты про это, – гордо вздёрнула Лора подбородок, и страха в её глазах и правда не было. Только старая, покрывшаяся пылью тоска. – Но меня бесит, что из-за этих поехавших я больше восьми лет не была дома и не видела тётю Шаисту. Она до сих пор меня перед ними покрывает, пускает по ложным следам. А сама слишком религиозна, чтобы встать против семьи и приехать ко мне. Если мне чего бы и хотелось, так это получить свободу и повидаться с ней.

– Знаешь, это не настолько уж невыполнимо, как кажется. Мы можем попробовать заняться этим, когда закончим дела здесь. На тебя никто не посмеет напасть, если рядом будет комиссар, – подбадривающе ей улыбнулся Рик, на что она недоверчиво склонила голову набок:

– Серьёзно? Ты не шутишь?

– Есть вещи, над которыми не шутят, – он хотел было придвинуться ближе, чтобы стереть это выражение шока с её лица, но тут с первого этажа послышался стук каблуков и хлопок двери: – Кэтрин вернулась. Это отлично, потому что с опозданиями на работу я тоже шутить не привык.

– Чёрт, прости, я даже завтрака тебе не предложила, – встрепенулась Лора, будто сбрасывая наваждение, пока он ставил посылку обратно на тумбу. – Сможешь подождать, я хотя бы кофе сварю?

– Уже вряд ли, – одёрнув рукав рубашки, взглянул он на отцовские часы и посерьёзнел, лихорадочно вспоминая всё, что должен был ей сказать до ухода и до того, как шаги Кэт доберутся до комнаты. – Не выходи из дома. Не убирай далеко револьвер. Я буду звонить раз в час, или ты сама звони, только не пропадай. Алекс и его дружок вполне могут нагрянуть, и тут для тебя небезопасно. Я постараюсь сбежать из комиссариата пораньше, а потом отвезу тебя к себе – в Бергердорф всяко спокойней, и я смогу быть рядом.

Лора застыла в изумлении, приоткрыв рот в немом протесте. Который, впрочем, он не собирался слушать. Вопрос не этики или их отношений вообще, это вопрос её безопасности. После того, как провёл ночь рядом с ней, Рик отчётливо понял, что оставлять её одну в темноте он больше не станет. Не когда за ней разом могут прийти все адские демоны, хоть из прошлого, хоть из настоящего. Пока повисшую тишину не нарушил щебет Кэтрин, он нежно провёл тыльной стороной ладони по её скуле и чуть наклонился, оставляя короткий поцелуй на щеке. Коричные глаза смотрели на него с недоумением, явно требуя ответов:

– Но… Ты уверен?

– Я уверен в том, что ты слишком сильно подставилась под пули, и что вчера едва не лишилась органов. Так что можно, теперь это станет моей заботой?

– Это неправильно. Я не могу жить у тебя в доме, что за чушь…

– Пока мы не убедимся, что тебе никто не угрожает, это не чушь. Собери вещи, самое необходимое. Заодно вечером сможем снять твои швы, – пообещал он ей, подхватывая свою кобуру и накидывая на плечи. Вовремя, потому что на пороге как раз показалась удивлённая мордашка Кэтрин:

– А кто-нибудь мне объяснит, какого чёрта… Ой, – зарделась она, увидев Рика и метающую яростные взгляды с кровати Лору. – Я, кажется, помешала…

– Привет, Кэт. Ничего, я уже ухожу. Позаботься о ней, ладно? Она сегодня капризничает, – усмехнулся он тому, сколько протеста разбудил своими указаниями про сбор вещей. Громко фыркнув, Лора вытащила из-за спины подушку и запустила в него:

– Тиран! Если ты думал, что вот так можно… То хрен тебе! Никуда я не поеду!

Давя смешки, он ловко увернулся от этого снаряда, но от колкого взгляда спасения не было. Только поскорей забрать куртку и метнуться к двери, пролетев мимо ошарашено хлопающей глазами Кэтрин.

– До вечера, милая, – улыбнулся он Лоре напоследок, и мог поклясться, что она тоже пыталась не расхохотаться. Уже убегая к лестнице, отчётливо услышал за спиной потрясённый шепоток:

– Могла бы и предупредить, что у вас тут семейные разборки…

Рик любил свою страну. Познакомившись во времена ЕВПОЛ с самыми разными культурами, он понял, что нигде больше не встречал такой организованности, такого порядка в головах, как у жителей Германии. И сегодняшний Санкт-Паули, над которым зависли намечающимся дождём серые тучи, в очередной раз демонстрировал: в районе иммигрантов не бывает порядка, только суета и запоздало открывающиеся витрины. Зато бывают пробки и чёрт-те-пойми-какая уличная еда из наспех перехваченных сосисок с карри. Но даже избыток холестерина в утренний час не испортил воодушевлённого настроения, и на парковку для служебных машин за комиссариатом Рик сворачивал, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю в такт мощным басам Раммштайн из магнитолы. Странный для его вкусов выбор музыкального сопровождения, но сегодня хотелось разбудить себя на бурную деятельность.