– Ты не ебанутый, этого достаточно, – оскалился Том напоследок, открывая дверцу машины. – Так что примешь правильное решение и драпанёшь вместе со своей la caida54 вон из нашего города.

Потребовалась вся сила воли, чтобы не пальнуть ублюдку по ягодице, когда тот ускользал в серебристый седан. Или чтобы хотя бы не изрешетить пулями окна в машине, отомстив за царапину на горле и на «Лоуренсе». Идея рвануть за руль и проследить за ними потухла в понимании, что ему пропороли шину, так что пришлось лишь смотреть вслед квадратному бамперу и на автомате запоминать номера довольно потасканного ржавого «Опеля». Наверняка липовые.

Возвращая пистолет в кобуру с туманной от вернувшегося в кровь адреналина головой, Рик подумал с откровенной злостью:

«Нет, сволочь. Это мой город».

Саднящая боль в области шеи заставила с шипением провести пальцами вдоль пропитавшегося кровью ворота рубашки. Порез неглубокий, но неприятный, как и всё, что случилось на парковке. Рик не заметил, когда начал моросить мелкий дождь, и найти свидетелей среди рядов машин он не надеялся. Да и… к чему? Доказать, что на него пытались напасть? Нет, в папку для БКА просто войдёт новый лист, с подробным досье Томаса Эспехо, который и не скрывал лица. Потрясающая вера в свою безнаказанность. Что ж, это явно была ошибка, как и пустая надежда, что угроз будет достаточно для капитуляции. Настоящее беспокойство вызвала далеко не пробитая шина, которую легко заменить запаской даже своими руками: благо отец приучил возить с собой домкрат и не бояться грязи. Подобрав с асфальта ключи и огибая здание комиссариата, Рик на ходу вытянул из кармана куртки телефон.

– Лора? – выпалил он в трубку, которую взяли с первого гудка. Спешно прочистил горло, поняв, как много лишнего звенело в его тоне. – У тебя всё в порядке?

– А должно быть не в порядке? – игриво отозвалась она. Сжавшиеся на грудной клетке тиски чуть ослабили хватку от звука её вполне расслабленного, мелодичного тембра. – Рик, ещё и часа не прошло, как ты уехал. Что-то случилось?

– Ничего, – выпалил он, ускоряя шаги к стеклянным дверям. – Просто проверял. Не выходи из дома, не…

– Значит, случилось, – вздохнула Лора, откуда-то успев это уловить.

– Заберу тебя, как только смогу улизнуть с работы, – не стал Рик ни вдаваться в детали, ни отрицать. Всё это не стоило обсуждать по телефону. Мысленно прибавил время на замену колеса и нервно прокрутил в пальцах ключи, но пользоваться автосервисом он не привык. К этой машине, раритету до каждого оригинального болта, никогда не подпускались никакие механики. Только сам, пропитываясь бензиновыми запахами, вдолблёнными под кожу.

– Ну… ладно, – неуверенно согласилась Лора, и он буквально услышал, как много ей хотелось спросить. И в который раз порадовался её тонкому чутью, потому что она догадалась глухо закончить разговор: – Жду тебя. Хорошего дня.

После этого стало спокойней, но ненамного. Рика серьёзно раздражал сам факт того, что он допустил появление молоточков тревоги в затылке. Которые, казалось, не уймутся, пока он сам не увидит Лору и не убедится, что ей ничего не грозит. По крайней мере, они не затихли, когда прошёл через все турникеты, ловя недоумевающий взгляд охранника на своей шее – своды родного комиссариата больше не давали никакого чувства надёжности. Откуда ей быть, если даже на заднем дворе к горлу офицера могут приставить нож и уйти безнаказанно? И раздражение шипело в крови всё сильнее, будто трясли бутылку с газированной водой, готовясь сорвать крышку и устроить большой фонтан.

Когда, мать его, он успел стать настолько эмоциональным? Где привычная, безопасная безразличность? Разлетелась в пыль под давлением стихии коричных глаз…

Подумать о них, представить её – и уже чуть легче вдохнуть. Так что когда вместо собственного кабинета Рик залетел в пропахшую спиртом и химикатами лабораторию Михеля и отыскал его окружённый тремя мониторами стол, то чувствовал себя уже почти нормально.

– Привет, – плюхнулся он на свободный стул. – Есть перекись?

– Тьфу, у меня чуть сердце в трусы не упало55, – нервно дёрнулся Михель, отрывая взгляд от центрального экрана со столбиками цифр: – Я уже хотел тебе звонить, где тебя черти носят в десятом часу? – он приподнял очки и потёр пальцами переносицу – вид у эксперта был ещё более усталый и взъерошенный, чем обычно, на плечах висел мятый халат. Наконец, сфокусировавшись на Рике, он тихо охнул: – Твою мать… это что… какого хрена?!

– Это был душевный разговор с Томасом Эспехо. Так есть перекись, или мне спросить у кого-то ещё?

Не глядя открыв ящик тумбы, Михель достал небольшую пластиковую коробку с кое-как накиданными в неё пузырьками и бинтами, присыпанными крошками от печенья – потрясающая по его меркам аптечка. Но перекись и ватный тампон там всё же нашлись, и Рик принялся вытирать шею от крови, не особо заботясь о краях пореза. По сравнению со старыми ранениями это и внимания не было достойно. Так, обеззаразить. И залепить, чтобы не натирал ворот, когда сменит рубашку на чистую из запасов в кабинете.

– Чёрт возьми, Рик, – вздохнул Михель, глядя на эту небрежность с лёгким шоком. Рассеянно подхватил со стола бумажный стаканчик с кофе и шумно из него хлебнул: – Они тебе угрожали, да? Я так и знал! Мы копнули слишком глубоко… Но это же значит, что мы на верном пути, да?

– Это значит, что нужно отрастить глаза на затылке. У нас есть имена, запись из порта, показания Лоры… Если к этому добавить парочку вещественных улик вроде чемоданов с замороженными на продажу органами…

Михель закашлялся, подавившись новым глотком. И без того тёмные круги под глазами стали выделяться ещё чётче, когда их обладатель вытаращился на Рика в смеси ужаса и любопытства:

– Значит, всё подтвердилось. Торговля органами. А знаешь, я разочарован – это так банально. Колбаса была бы интереснее. – Михель в лёгком раздражении откинул очки на стол: – Как собираешься добывать вещдоки без группы захвата? Проберёшься в «Панталоны»? Сдаётся, оттуда уже вчера всё увезли…

– И куда, ты не следил по камерам?

– В промзону Биллбрука, камер там нет, но думаю, направление ты понимаешь сам, – хмыкнул Михель. – Слушай, я бы рад сегодня вместе с тобой прочесать личные дела и этого Эспехо, и каждой горяченькой медсестрички, но Беккер с самого утра как с цепи сорвался, накидал мне работы на неделю вперёд, – горестно закатив глаза, он указал на стопку из папок, поверх которой лежала белая флешка с мастью пик. – Кому, мать их, нужны эти старые анализы, за каким чёртом их перепроверять… Тупой ублюдок…

– А это что? – вспомнив нечто похожее несколько дней назад на столе Беккера, Рик взял флешку и задумчиво повертел в пальцах. Кроме рисунка – никаких опознавательных знаков.

– А это не от него. Это двенадцать часов записи с камер внутреннего наблюдения со двора поместья Вайс: видите ли, фрау блондинке что-то там ночью померещилось, а крайним остался я. Эту хренотень мне надо просмотреть, дабы уверить жёнушку нашего бургомистра, что никто не шорохался по кустам под её окнами. Вот скажи, с какого хуя это вообще моя работа, а? Она, понимаешь ли, не доверяет частной охране, только официальной полиции! – фыркнув, Михель передёрнул плечами и потянулся к карману халата, добывая пару карамелек.