А мэр-бай Челябы только за счет клана металлургов и живет. Но это не та величина, чтобы перед Москвой козырять! В Москве и без Челябы металлокерамику делать умеют. Это здесь, на краю пустыни, вес имеет. Тем более что места на сотни километров вокруг полудикие…

И кем им всем, уральским политикам, новые люди, ученые и солдаты военной базы, будут — союзниками или врагами? Политика — тут Зия прав. Эх! А разместятся они все равно у нас на Иртяше! С одной стороны — хорошо. Больше народу, безопаснее! И в дозоры можно не ходить…

А с другой… а что с другой? Тоже неплохо! Разрастется Город, понаедет машин да роботов, дома новые построят. И будет у нас тут не хуже, чем в Куяше, а то и в самой Челябе! Музыка по вечерам будет играть, люди прогуливаться. Глядишь, деревья, как в Москве, посадят. Говорили же как-то в новостях, что новые ген-породы выводят, специально для пустыни. Староста Володя тогда ехидно заметил, что уж куда-куда, а на Урал эти семена и саженцы никто даром не повезет, а покупать их — риск большой. Потратишься до дыры в кармане, а они либо не доберутся до нас, либо не приживутся. Так что подберите слюнки и молитесь Господу-Аллаху, чтобы он нам третью возможность какую-нибудь указал!

Вот и появилась она, „третья возможность“. Ну просто как вымолил ее староста Володя!

…И все-таки, почему же комбинат-мастер блокировку связи снял? Не то понял, что уже никак не взять ему гостей — уходят, не то для мужиков своих постарался, чтобы погоня организованнее была… не то для того, чтобы козни какие строить…»

Савва затруднился ответить на вопрос Ромки-джи. Господь-Аллах только и знает, что у старого шайтана на уме было.

— Может, просто помер от злости и заклятие тем самым разрушил, сатанинский колдун! — пошутил Егор, и все заулыбались.

— Скорее всего, — заметил Зия, — комбинат-мастер просто отпустил их, поняв, что руки у него коротки. А еще и смертность у его работников резко подскочила! Как бы там ни было, уже труднее будет рабочих и охранников на новую смену уговаривать. Тем более все знают, что не с кем-нибудь, а с Москвой схлестнуться пришлось. А ну как высадится здесь завтра сполох-десант и начнет комбинатовской кровью развалины поливать? Ведь президент-эмир тоже человек. Может, Комбинат не Святую Академию Наук оскорбил, а просто-напросто армейскую гордость нашего президента-эмира?! И плюнет он на научные бредни своих ученых и раскатает к шайтану здесь все подряд фугасными зарядами!

— С него станется, — тихо пробурчал Савва.

И они заговорили и заспорили. Егор снова ушел в свои думы. Не хотелось, от смерти спасшись, сейчас о Комбинате спорить — гори он в аду!

«А ушей отрезанных у меня уже двенадцать… замечательно! Теперь уж совсем взрослый. И в Совете присутствовать могу, и взрослые фильм-файлы смотреть! И у Ромки-джи — шесть ушей… — с неудовольствием подумал он и сразу одернул себя: — Нашел чему хмуриться! Конечно, если бы не я — сидел бы Ромка-джи сейчас где-нибудь в яме с атом-радиацией, а старый комбинат-мастер заставлял бы его до самой смерти в железяках ковыряться. И посылал бы туда, куда старику роботов жаль посылать. А смерть, мучение гнойное, бы-ы-ыстро бы приковыляла! Недаром хвастал старый… показывал такое архив-видео из каморок смертников. Специально, наверное, подлюга, хранит! Нет, лучше уж сразу под пулю… Но если бы не друг мой верный, Маринкин сводный братишка, сдох бы я в развалинах этих мерзких. Не пройти там одному, это уж точно. А пройти — так с ума сдвинуться, очень уж жутко там. Намного страшнее, чем в покойницкой пещере-убежище под Каслями…»

— … ничего я не понял, Зия! Ты за воротами заорал, как безумный, — выстрелил. Я подумал, что тебя режут, и с калашом наперевес кинулся отбивать. А ты навстречу выскакиваешь… я в тебя чуть было пяток пуль не всадил. А потом, знаешь ли, мне было не до воспоминаний, — вдруг горячо проговорил Савва.

Егор очнулся и подумал про себя: «Что, опять сцепились? Им молиться впору, Господа-Аллаха надо благодарить, живыми вышли — и неизвестно, надолго ли… а они опять за свое, тьфу!»

— Ясно, — нервно ответил Зия. — Вот что, мужики, привал. Посидим здесь, передохнем немного.

Оказывается, только Егору и досталась отрава. Ромка-джи не то невосприимчив, не то в капризах своих и научных волнениях толком ничего не съел. Да и отрава-то была слабой — не убивать же хотели. И если бы комбинат-имам-мастер в последний момент передумал московских ученых убивать, то очень просто объяснил бы отравление пацанов тем, что, мол, съели что-нибудь не то или же рацион-желе им не по вкусу пришлось. Отлежались бы они в общем.

Зия с Саввой с утра нашли комбинат-мастера в добром здравии. Старый — он же как карачи… хрен что прочтешь на его лице — отправился вместе с ними в одну «хитрую дыру», как он сам выразился. Мол, радиационные поля там таковы, что никому и не снились. Мол, не менее восьми уровней-этажей под землю уходит, и каждый из уровней свои поля имеет. И по всей России, дескать, такого не сыскать. Что уж там Старые Люди наворотили — мало кому ясно. Савва говорит, что там, похоже, хранилище для высокоактивных отходов было. Прятали там что-то шибко ужасное, упаси нас Господь-Аллах от такой напасти!

Не наврал старик.

— Такие поля разве что в самом кошмарном сне приснятся, — добавил Зия.

И, как оказалось, градиент — а это, как небрежно пояснил уже все разнюхавший Ромка-джи, распределение этих полей — очень и очень для Зии и Саввы подходящий.

И пока оба ученых с горящими глазами лазали со своими компами по огромному цеху — для начала всего-то лишь по второму этажу, — старик потихоньку исчез.

— Ну исчез и исчез… кто знает, может, ему отлить приспичило, а при нас не хочет, боится, что проклятие наведем. Иду один, а у боковых ворот карачи стоит. Пыль аж клочьями на нем висит, но видно, что живой. У нас в Академии точно такие же… помнишь, Шульгатый доказывал, что, мол, здесь, на Комбинате, они хоть немного, но другие? Врал. На самом деле и этот — точь-в-точь как наши, московские… или воткинские. И в Тибетском оазис-улусе — аналогичные. Во всяком случае внешне. Ну стоит себе и стоит, есть-пить не просит, что мне с него? И в соседнем помещении, этажом ниже, увидел я одну любопытную штуку. Вроде видео, только хитрее устроена. Система зеркал и линз, насколько я разобраться успел… и два окуляра, как у бинокля. Видимо, Старые Люди использовали в качестве обзорной аппаратуры. «Комаров» тогда точно не было. Да и видео, и «комары» за столько лет в этих развалинах не уцелели бы.

— «Промышленный перископ» эта система называется, — заметил Савва.

— Ага. Спасибо, Савва. В общем, пока ты там с джет-полями возился… Ромка-джи, не перебивай, потом объясню!.. Я все на эту симпатичную штуку любовался. Не поверишь, но действует! Мутновато, конечно, однако видно почти все. Огляделся — опаньки! — а в соседней комнате за вывалившейся дверью комнатка с пультом. А в стене — технологический лючок. Толстенький такой, свинцовенький такой… и с облицовочкой из нержавеющей стали. Ага, думаю, проверим мы это чудо… открыл, стал замерять — глазам не верю. Именно то, что нам нужно для первой партии! Активировал «комара», заранее заныканного и укрытого от старого прохиндея, запустил. Он мне довольно точно все прикинул. В первом приближении, конечно, но этого вполне достаточно. Вот тут-то меня гордыня и обуяла! Вначале-то я хотел тебя, Савва, позвать, да в спеси своей подумал, что ты не достоин присутствовать при торжественной минуте, и торопливо распаковал NTUS… Ромка-джи, это контейнер с нанобульоном и нанороботами, понял? Ну, то, что мы облучать хотели. И именно в диких условиях, на выживание. Сейчас, думаю, спущу его трясущимися от волнения руками прямо в лючок, прикрою крышкой и маячок поставлю. И тут мне сзади ка-а-ак двинут мимоходом по башке!.. Оборачиваюсь, а сзади карачи стоит… расшеперился… и самое главное — уже в щупальце контейнер держит! Выхватил из рук в мгновение ока, попутно чуть голову мне не снеся с плеч! Тут я со страху и взвыл… кто же знал?.. И рванул к выходу, пока он меня не убил. Ну, пальнул с перепугу… но, слава небесам, он за мной не погнался! А вот тут уже, видимо, у нашей тайной охраны нервы не выдержали. Думаю, из-за карачи все-таки. Ввалились они всей гурьбой… сзади них где-то старый хрен маячит, не то остановить хочет, не то, наоборот, подбадривает… Савва, помолчи, это я уже для ребят рассказываю, — и начали тут все шмалять, как безумные. Вот почему я склоняюсь к тому, что — не перебивай, Савва! — склоняюсь я к тому, что старый шаман до последнего не определился. Если бы не эта прискорбная конфузия с шибко бдительным карачи, может, все и обошлось бы в наших отношениях с Комбинатом! Ну а потом мы только и делали, что бегали, как песчаники под обстрелом, кувыркались и отстреливались, и постепенно методично прорывались к тому же тоннелю, что и вы. Мы, понимаешь, на ходу прикинули, что вы оба, скорее всего, — если еще живы, конечно, — именно туда и двинетесь. Вам нужно было через руины пробираться, а там охраны нет. Так что шанс был — снова вас увидеть.