– У всех нас свои роли, Посланница, – спокойно ответила Фельгенхауэр, однако Стейнер заметил нотку настороженности. – Мы призваны исполнять волю Императора, – продолжила Матриарх-Комиссар. – И те, кто любит длинный поводок – не исключение.

Обе женщины говорили достаточно громко, чтобы все вокруг слышали. Их словесная перепалка стала своеобразной дуэлью, но не на мечах или магии, а во власти и остроумии.

– Император и правда изъявил желание, чтобы я навестила вас на острове, – вымолвила Посланница. – Я прибыла прямиком из Хлыстбурга.

Стейнер не мог разобрать акцент; возможно, она когда-то жила в Свингеттевее или Ваннеронде. Зато в интонациях ошибиться было невозможно – высокомерие, скука.

– Это не простое поручение. Посланников не отправляют лишь из прихоти.

– Нет, – согласилась Фельгенхауэр, крепче сжав меч. – Я и сама так не делаю.

Стейнер не мог не заметить, что обе женщины говорили с оттенком вызова в голосе, а также обратил внимание на их насмешливые улыбки и поднятые брови.

– Давно же я не бывала на площади. – Посланница бросила взгляд на послушников в окнах, одарила их широкой улыбкой и лениво помахала. – О, какими же долгими и страшными были те годы.

Из тени Академии Земли явился Ширинов. Он тяжело спустился по ступенькам и зашагал к двум женщинам, громко клацая тростью по мощёной дороге. Хигир, верная тень Ширинова, последовал за ним, озаряя землю слабым свечением.

– Как поживает любимица Императора, Посланница де Вриз? – поинтересовался сгорбленный Зоркий.

– Ширинов, – промурлыкала женщина. – Вот вы где. К чему такая формальность? Зовите меня Фемке. Я, в отличие от вас, не нуждаюсь в масках и эпитетах.

Между Зорким и Посланницей повисло неловкое молчание. Плечи иерарха напряглись, и Стейнер подумал, что тот, должно быть, в ярости.

– Мы жаждем новостей, – заявил Ширинов, глядя на собеседницу через улыбающуюся маску. – На Владибогдане мы отрезаны от мира.

– Жаждете? Могу представить. И что же вы хотите больше всего?

Зоркий повернулся, жестикулируя.

– Культуры, еды, влияния.

Пауза.

– Дисциплины.

– Понятно.

Фемке де Вриз вышагивала, будто проводя инспекцию, периодически останавливаясь возле солдат. Подойдя к одному из них, женщина нетерпеливо смахнула снежный пепел с наплечников.

– Империя не забывает ни одного из вас, даже здесь, на Владибогдане. – Она бродила от одного солдата к другому и наконец приблизилась к Стейнеру. – Император помнит о вас, как ни о ком другом. – Посланница подняла глаза на огненную статую. – А когда Император чего-то желает или что-то привлекает его внимание… – Она сцепила руки и пожала плечами с девичьей улыбкой на лице. – Что ж… Ему нельзя отказать.

– И что же привлекло внимание Императора? – Кряхтя, Ширинов опустился на колено.

Столь драматичный жест и стон старика заставили Стейнера улыбнуться.

Фемке де Вриз кружила возле Фельгенхауэр, а затем поднялась по ступенькам Академии Воды в сторону замаскированного кузнеца. Мёртвые глаза лисицы всё приближались, и ему ничего не оставалось, как глядеть на зверя с нездоровым интересом.

– До Императора дошли слухи о ваших промашках, – объявила Посланница. – Шепнули нам, что Владибогдан сдаёт позиции. – Фемке теперь стояла прямо перед Стейнером, поглядывая на его доспехи.

– Сведения верные, – подтвердила Матриарх-Комиссар. – Случилась ошибка: мальчик оказался без колдовской метки. Но он мёртв, и теперь это не имеет значения.

– Не имеет значения? – переспросил Ширинов. – Погибли солдат и послушник! А сколько раненых? Так мы ещё и нанимаем пиратов из Шанисронда, чтобы переправлять оружие!

– Успокойтесь, – тщетно приказала Фельгенхауэр.

– Тройка погибла и исчезла без вести в Хельвике, – продолжил Ширинов. – А вы утверждаете, что всё неважно.

– Ширинов прав, – поддержал Мертвосвет, торжественно кивая.

– У нас всё под контролем, Посланница де Вриз, – заверила Матриарх.

Фемке продолжила оценивающе смотреть на Стейнера, не обращая внимания на Ширинова. Фальшивый солдат сжал кулаки, чтобы его не выдали дрожащие руки.

– Вы забываетесь, Матриарх-Комиссар, – заявила Посланница обвиняющим тоном. – Что важно, а что – нет, решает Император. Не нам выбирать. Мы лишь инструменты в руках его.

– Так и есть, – добавил Мертвосвет, шагнув к Ширинову.

Посланница улыбнулась Фельгенхауэр.

– Что ж, вы будете рады узнать, что Император пригласил Матриарха-Комиссара в Хлыстбург, чтобы объясниться. – Посланница наклонилась к Стейнеру, да так близко, что тот закашлялся от сладости её духов. – Тебе следует уделять больше внимания полировке брони, – прошептала де Вриз. – Выглядишь, будто тебя избили до смерти.

Кузнец старался не думать о мертвеце, который носил доспехи до него.

– Я бы с радостью отправился в Хлыстбург вместо Матриарха, – настаивал хромой иерарх, возвышаясь над женщиной.

Фемке де Вриз обернулась со злой улыбкой.

– Нет-нет, мой дорогой Ширинов. – Она спустилась по ступенькам мягко, как кошка.

Стейнер потрясённо глядел ей вслед, не в силах поверить, что его не разоблачили.

– Император предельно ясно выразился, – продолжила Посланница. – Он ждёт Матриарха-Комиссара.

– Но я настаиваю! – заворчал Ширинов.

– Мы настаиваем, – поправил Мертвосвет.

– Вы останетесь, – отрезала Фельгенхауэр, подойдя к сгорбленному Зоркому.

– Вне всякого сомнения, он останется, – согласилась Фемке де Вриз. – Странно, что мы с вами сошлись во мнениях, Матриарх-Комиссар. – Посланница поднесла руку к улыбающейся маске Ширинова и слегка коснулась подбородка. – Император настоял, чтобы вы следили за оружием в отсутствие Фельгенхауэр. Оружием из стали… – Она подняла глаза на послушников в окнах. – И оружием из плоти.

Ширинов опирался на трость, опустив плечи.

– Воля Императора – закон, – устало проронил он.

– Замечательно, иерарх.

– Я… – Зоркий прочистил горло. – После истории с мальчишкой меня понизили до ординария.

– Ясно, – ответила Фемке де Вриз, удивлённо вскинув брови. – Как низко вы пали. – Она протянула руку Матриарху и поманила одним пальцем. – Идёмте же. Мы сейчас же отплываем. Хочу поскорее вернуться на материк и оказаться подальше от всего этого.

Посланница вновь задержала взгляд на Стейнере.

– Не скоро вы увидите Матриарха, Ширинов. Надеюсь, судьба Владибогдана в надёжных руках.

– Мы живём, чтобы служить воле его, – промолвил Хигир.

Ширинов же промолчал. Он стоял на месте, медленно покачивая головой и крепко сжимая трость. Фельгенхауэр выпалила длинную тираду на сольском, а затем добавила несколько слов на другом языке, после чего десять солдат, вооружённых тяжёлыми топорами, целенаправленно зашагали прочь.