женщиной… – Кольца гибкого змеиного тела продолжали раскручиваться, двигаясь в опасной близости от границ нашей собственной «клетки». – Талантливой и любознательной волшебницей, способной на большие свершения, – сделал ей нехилый такой комплимент мастер, а когда на губах некромантки заиграла победная улыбка, добавил: – Если бы не твоя черная, грязная душа и подлость, которой ты умудрилась заразить даже Филиппа, ты стала бы великой магессой, а так… всего лишь фальшивка, как и все твои големы.

– Да ты… – Разъяренный вопль госпожи Смерть потонул в скрежете и грохоте, который издала отнюдь не железная ловушка.

Вокруг заискрило так, что я невольно зажмурилась, и оттого не сразу поняла, что такое круглое и холодное ткнулось мне в руку. Приоткрыв глаза, заметила мелькнувший в ворохе искр змеиный хвост, который, вероятно, и сунул мне в ладонь волшебные часы с кучей разноцветных стрелок. Вот только что с ними делать, я не имела ни малейшего понятия.

– Когда руны на часах вновь загорятся, поверни заводную головку – бросил змей, продолжая рушить «клетку» ценой собственной шкуры, а может быть, и жизни.

Серебристая чешуя его окрашивалась кровавыми брызгами. Или это были отсветы от ярких вспышек растревоженной ловушки? Лучше бы они!

Мастер, не имея возможности колдовать, сражался за нашу свободу, используя физическую силу. А я растерянно хлопала ресницами, прижимая к груди часы, и мысленно молилась святой деве за него и за Мурочку, потому что больше ничем им помочь не могла. Магия моя по-прежнему не работала, обереги – тоже, зато Фил с Ванессой развернули бурную деятельность по ту сторону пентаграммы. Он, раскинув в стороны руки, скороговоркой читал какое-то зловещее заклинание, а она, перебирая пальцами нанесенные на стекло руны, с садисткой улыбочкой мучила фамильяру, которая корчилась от боли и ужаса в проклятом ящике.

Тварь, тварь, тварь!

Лицемерная, мстительная… фальшивая!

Как же точно Андреас охарактеризовал некромантку!

Когда в груди моей словно черная дыра открылась, высасывая силы, я покачнулась и схватилась за сердце. А когда искры вокруг обратились кровавым заревом, почувствовала, что земля опять уходит из-под ног, а сознание стремительно меркнет. Проваливаясь в холодную тьму, заметила три яркие вспышки, похожие на порталы. А может, это просто воображение сыграло со мной злую шутку, подарив на прощание надежду.

– Суворова! Стоять! – окрикнул меня такой знакомый… даже родной голос. – На второй год оставлю, если сейчас грохнешься!

Нет, это точно не воображение – это Валь собственной персоной!

Неужели мои молитвы были услышаны?

Ночью…

Устроившись на ковре возле кресла, на котором сидел Андреас, я, не выпуская из рук спящую Мурмизулию, слушала герцога. Хотя, если честно, предпочла бы послушать Вальдемара Сигизмундовича, но его, к сожалению, не было. Граф и еще несколько магов времени продолжали охоту за умудрившимся сбежать Филом, а Мэнсфилд, допросив Улу-Ванессу, которой повезло гораздо меньше, чем ее напарнику, пришел к нам, чтобы узнать о самочувствии мастера и поделиться новостями.

Мое самочувствие главу ордена времени тоже волновало, потому что дар, из-за которого все и закрутилось, либо снова уснул, либо вернулся к прежнему владельцу, невзирая на сорванный ритуал. Чтобы окончательно это прояснить, надо было поймать проклятого «ворона». Впрочем, поймать его следовало не только поэтому. Слишком уж много вопросов накопилось к Филиппу Петровичу у бывших сослуживцев. Да и у меня тоже, но получится ли их задать – неизвестно. Я ведь, скорей всего, больше не одна из чертовой дюжины, а значит, и дел со мной никаких маги времени иметь не будут.

От мысли этой было так грустно, что сердце сжималось, а на глаза наворачивались слезы. Но я держалась… ради себя, ради Мурмизулии и ради мастера, которому хватало проблем и без моего нытья.

Словно почуяв это слезливое настроение, фамильяра заворочалась и приоткрыла глаза.

– Проснулась, Мурочка? – прошептала я, улыбаясь. Глаза предательски защипало, на сей раз от радости. Облизнув от волнения губы, почувствовала соленый привкус – все-таки расплакалась! Эх, я…

– Очнулась? – моментально отреагировал на мой шепот Андреас.

– В себя пришла? Ишь, шустрая какая! – обрадовался дядя Эл, наклоняясь, чтобы погладить фамильяру по розовому пузику, но отчего-то замер, удивленно вскинув бровь. – Это я хрен с горы? – спросил ошеломленно. – Это мне руку по локоть отгрызть надобно?

– Мурмизулия-а-а – простонала я, краснея. – Хватит думать всякую фигню, – прошипела в ее большое розовое ухо. – Этот человек, используя ментальную магию, нашел твое тело, пока дух в ловушке маялся, а ты… моська неблагодарная, вот кто ты!

– А я чё? – поджала к груди лапки киса, состроив умильную мордашку. – Я же не знала! Мне, понимаешь ли, кошмар снился. Глаза открываю, а тут герцог с довольным оскалом лапы… то есть руки тянет. Простите, дяденька, кошеньку неразумную и примите мою искреннюю благодарность! – закончила она свою далекую от вежливой речь. – За мной теперь должок, ваша светлость! – добавила многозначительно.

– Учту, – не стал отказываться от такой щедрости дядя Эл, но и гладить это чудо-юдо он тоже не стал – очевидно, решил, что так будет безопасней.

На самом деле я тоже чувствовала себя в огромном долгу перед Мэнсфилдом. Во-первых, потому что он действительно смог выяснить, где големы спрятали физическую оболочку моей фамильяры. Не присутствуй герцог на допросе Ванессы, она бы ни за что не призналась в этом, просто потому, что жаждала отомстить нам за свой провал. Во-вторых, его светлость доставил к нам среди ночи лучшего целителя, и тот на удивление быстро залечил ужасные раны мастера, от одного вида которых мне становилось дурно. Ну и, в-третьих, он позволил мне остаться в штаб-квартире ордена времени, хотя я больше не являюсь его частью.

А еще он принес бутылку вина и, разлив немного по бокалам, предложил отметить Новый год. Что мы все (кроме Мурки) и сделали, на что та скорчила недовольную гримасу и принялась лупить меня хвостом, чтобы я прочувствовала всю силу ее возмущения. Пришлось пообещать вредине торт, так как алкоголь она не пьет. И хорошо, кстати! Мурмизулия-свет-Браварная и без него отчебучивает всякое, а что было бы на пьяную голову… бр-р-р! Боюсь даже представлять!

– Значит, Ванесса под личиной госпожи Инденбаум устроилась в академию из-за Анастасии, – вернулся к прежнему разговору мастер, который, в отличие от своего начальника, Мурку все-таки погладил. И она даже его не покусала – видимо, рассчитывала и с соседа сладкий подарок стрясти.

– Да. Причем еще до прихода туда Насти. Предусмотрительная дрянь, – поморщился Мэнсфилд, вспоминая некромантку.

– А тело? Как она умудрилась захватить чужое тело? По тому же принципу, что и демоны? Или это голем? А что же тогда с настоящей госпожой Инденбаум,