обращая внимания на заливающую руку кровь, Колдун заговорил, и этот голос был полон тоски и боли:

― Нет, монстры не стали нарушать договор и вторгаться в наши земли, они поступили хитрее: выкрали Арчи, спутав со мной, и, изуродовав его ноги, выбросили в горах за границей нашего Королевства. Обиженные «соседи» не хотели, чтобы королевский сын умер ― просто страдал, как и его отец. Но этого им показалось мало: они навели на меня заклятье, абсолютно изменив характер. Начались непредсказуемые и неконтролируемые вспышки гнева, и отцу пришлось спрятать сына в деревне, в той самой крепости недалеко от пустошей, объявив, что неизвестные похитили обоих наследников. Там прошли годы моего отрочества, пока, совсем недавно, Король не вернул «неправильного» сына ко двору, так и не объявив наследником…

Трош подошёл к Арчи и присел перед ним на корточки:

― Братишка, я продолжал любить тебя всё это время, ненавидя отца и проклятую ведьму, из-за которой и случились эти беды. Она стала первой и единственной сознательно убитой мной жертвой: я разыскал её и, несмотря на юный возраст, обладая силой монстра, прикончил эту тварь. Что касается других пострадавших людей, то об этом ничего не помню ― припадки начинались неожиданно, и, лишь приходя в себя, я узнавал, что натворил. Поэтому отец и держал сына-монстра в том замке, как в тюрьме. У меня было много свободного времени, чтобы заняться изучением магии и преуспеть в этом. Если чем-то бог и не обделил «паршивую овцу», так это талантом отлично учиться…

А тем временем наш Правитель продолжал поиски. Когда год назад он вызвал меня к себе, то поставил условие ― разыскать тебя, и тогда отец позволит остаться при дворе. Я же сходил с ума от одиночества и безумно хотел увидеться с тобой, надеясь, что ты поможешь снять заклятье. И, наконец, нашёл брата ― изуродованного и несчастного, вынужденного прозябать в цирковом балагане…

Трош встал и приблизился к нам с Фредди:

― Не сомневаюсь, что в ваших глазах я ― монстр, не достойный доверия; наверное, вы правы. Я бы тоже не стал слушать бормотание одержимого сумасшедшего. Но мне важно, чтобы Арчи поверил: всё, что я делал последнее время, конечно, когда был в «своём» уме ― пытался любыми средствами привести вас сюда, особенно это касается тебя, Франни. Знаешь почему? Из-за тетради, что ты носишь с собой. В ней находится не только то заклинание, что день за днём губит твоих бывших друзей, но и «моё» ― превратившее близнеца Наследника в монстра…

Я вернул ноги Арчи не потому, что придумал коварный план и хочу подменить его, захватив трон, как вы, наверняка, подумали. Напротив, моё искреннее желание ― вернуть брату место, которое он заслужил по праву. Он талантливый человек и наведёт порядок в стране, а я, даже если не смогу избавиться от заклинания, уйду в Пустоши, чтобы или погибнуть, или наладить там мирную жизнь, сделав дорогу в Королевство свободной и безопасной.

Он замолчал, а Фредди зааплодировал:

― Потрясающая речь, Колдун! Прямо слеза прошибает… Надеюсь, Арчи, ты не поведёшься на «благородную» историю братца?

Я испуганно переводила взгляд с Арчи на Троша и не знала, что думать. Как бы глупо это не звучало, очень хотелось верить человеку, так отвратительно поступившему со мной. Это было нелогично, но интуиция подсказывала, что сейчас он не лгал…

Арчи глубоко задумался, а потом неожиданно заговорил, и голос его при этом был твёрд, словно он уже принял решение:

― Что я должен сделать, чтобы помочь тебе, Трош?

Тот, услышав эти слова, выдохнул, погладив грудь, словно у него вновь заболело сердце.

― Ты уже всё сделал, Арчи, приведя ко мне Франни, я же доставил в этот дом всех, кто, так или иначе, связан с этим делом. Теперь всё зависит от двух женщин ― твоей непостоянной подружки и молодой жрицы по имени Чёрная Мэгги. Франни должна добровольно отдать тетрадь, а жрица ― уничтожить её.

Арчи поманил меня к себе, я послушно подошла, взяв в руки его протянутые ладони, и крепко их пожала.

― Франни, мы почти у цели ― жрица здесь, доставай тетрадь, дорогая. Вся ответственность ляжет на меня; надо рискнуть, другого шанса у нас может и не быть…

― Как скажешь, рыцарь, только сумку у меня отобрали.

Услышав эти слова, Колдун кивнул гвардейцу, и тот тотчас принёс сумку. Дрожащими руками я вынула тетрадь и протянула Трошу, до последнего мгновения продолжая сомневаться в правильности совершаемого поступка. Брат Арчи, спокойно взяв в руки причину всех наших страданий, подошёл к Мэгги и потряс её за плечо:

― Просыпайся, маленькая ведьма, пришла твоя очередь сделать доброе дело ― спасти жизни сразу нескольких людей и одного ненормального монстра.

Она открыла глаза, не понимая, что происходит. Её взгляд остановился на тетради в руках Троша, на щеках жрицы загорелся багровый румянец, она неожиданно резко выхватила тетрадь, тут же засунув её за лиф платья и отчаянно закричав:

― Можешь уморить меня голодом, проклятый Колдун, я не совершу страшный грех ― не уничтожу Священный свод заклинаний!

Глава 27

Трош тяжело вздохнул, процедив сквозь зубы:

― Ну вот опять, если б вы только знали, сколько раз я это уже слышал… А ведь пальцем её не трогал и голодом не морил, упрямица сама отказывается есть. Наша ведьмочка никого и ничего не хочет слушать, поговорите с ней вы трое, может, у вас получится…

Он отошёл к разбитому окну, подставив лицо ветру. Как же сейчас, без привычной презрительной гримасы оно было похоже на лицо Арчи. У меня даже сердце забарабанило так, что заложило уши. Я беспомощно смотрела на своих друзей и, видя их растерянность, сама взяла руку Чёрной Мэгги.

― Здравствуй, Мэг! Я ― Франни, и тоже попала сюда против воли. Как ты себя чувствуешь? Бедная Мэгги, ты меня так напугала, когда вдруг свалилась в обморок, часто это с тобой бывает? ― щебетала я, сделав «заботливое» лицо.

Она смотрела на меня с удивлением и, кажется, даже не понимая, что я говорю, а потом, нахмурившись, вырвала руку:

― Оставьте меня в покое, это похищение вам даром не пройдёт! Жрицу Храма наверняка уже разыскивают, преступников накажут по всей строгости закона… ― она волновалась и, похоже, сама не очень-то верила своим словам.

Трош обернулся, ухмыльнувшись через плечо:

― Никто тебя не ищет… Твой храм такой захудалый, он годами пустует, я