– Ну-ну! Жалеешь, что ли? Хочешь переиграть?

– Нет, не хочу.

– Ну и правильно. Молодец! Не надо жалеть о том, что ушло. Радуйся тому, что приобрел! Вон борода начала расти, живой!

– Серьезно?

– А то!

Сергей провел ладонью по щеке, нащупал еле заметную щетину.

– Действительно… – И улыбнулся: – Пойду к морю схожу!

– Сходи, сходи…

Сергей ушел, а Тим опустился на свободный стул и тяжело вздохнул. Его миссия в мире, который он когда-то создал, закончена. Осталось лишь передать «Звездный путь» новому хранителю архипелага и можно уходить. Но и это не все! Рано или поздно на поиски нового мира захочет отправиться еще один человек, а может, даже не один! Его или их надо будет подготовить, своевременно выпустить, проводить… Главное – подать условный знак!

Заскрипел подъемник. Вряд ли это возвращается мальчишка…

Ну да, это он. Хранитель.

– Ну как?!

– Как-как! Отлично сыграли! Наша четверка – молодцы!

– Неужели ничья?

– Ну, ничьей не бывает. Всегда кто-то впереди.

– Дай угадаю… Белые?

– Точно! Откуда знаешь?

– По-моему, они на шаг впереди всех.

– И ни одной утраты! Наоборот – приобретения.

Они посмеялись, взглянув на Руби.

– Наибольшие потери, конечно, у существ.

– А у техно?

– Серегу видел?

– Грустный. Неужели?..

– Ну да, лишился дара. Но зато живой ведь, живой! А не ты ли всегда говорил, что главное – сохранить жизнь?

– Есть дела не менее важные, чем просто жить.

– Есть такие, – кивнул Тим. – Любить, например.

– Идти к цели, искать себя!

– Понять другого?

Хранители, старый и молодой, вновь расхохотались.

– Кстати, я тут подумал: почему любовь не входит в Правило четырех?

– Ха! Да потому что это само собой! Категория важности «ноль», как говорят наши искины. А победители не ошибаются. И поэтому я хочу и я надеюсь, что ты будешь здесь не один!

– Ты уверен, что я справлюсь?

Тим развел руками:

– Кто же, если не ты? К тому же я не хочу больше рисковать архипелагом – в следующий раз столь блестящую четверку ведь можно и не собрать! Поэтому герб должен быть восстановлен в первоначальном виде: балерина и орлан. Не вздумайте мне больше ссориться, я за одиннадцать лет чуть не поседел!

– Что для тебя одиннадцать лет? – улыбнулся Антон. – Одна минута.

– Когда ты один, и минута кажется вечностью. Светлоярск-то восстановят, как видится?

– Восстановят. Он живучий!

Белая балерина танцевала в летнем театре…

Антон шел привычной тропинкой к озеру. Он знал, что найдет там Ирину.

Каждый день на ее представление приходил орлан. Приходил и ли при летал?

Летать было еще больно, сюда приплыл на моторке. Да еще эта повязка на лице – красавец. Точно останется шрам, несмотря на всю регенерацию.

Все ей дарили цветы – тюльпаны, розы и ромашки. А он стеснялся.

Цветов в лесу уже не было. Антон собрал букет из разноцветных листьев.

Она обрадовалась и танцевала лучше, чем всегда, в пышном белом платье.

Она вообще не танцевала. Она стояла в куртке, джинсах и кроссовках. И ждала его.

Он тоже подошел к сцене.

Он просто подошел – и обнял ее. Без предисловий.

И сказал, что уходит на войну.

– Я пришел с войны, Ира. Прости, что только сейчас.

Октябрь подходит к концу. В доме все еще тепло – здесь и зимой будет тепло, тем более теперь, когда все-таки появился камин, входная дверь, оконные рамы… А главное – та-дам! Водопровод и канализация. Как лес это сделал? Как-то смог. Он словно извинялся за все предыдущее. Что ж, пока техно не восстановят Светлоярск, это неплохое подспорье. Да и не факт, что все жители захотят жить в городе.

Юля просыпается этим утром в теплой постели и чувствует: пора. Одеться, умыться, привести себя в порядок, заплести косу… Спуститься по лестнице, которая теперь больше похожа на настоящую. Кубик Рубика стоит в гостиной на столе. Это условный знак для того, кто захочет уйти. Так сказал Антон. Каждый, когда ему грустно или плохо, подходит и пробует собрать все стороны. Но то ли обитатели Дома недостаточно сообразительны, то ли кубик заколдован, то ли просто никому по-настоящему не хочется уходить отсюда – никому еще не удавалось собрать их.

Юля подходит к столу, берет кубик. Шесть сторон: белая, фиолетовая серебристая, цвета морской волны, красная и желтая. Нет только черного цвета – он внутри. Грань к грани. Сторона к стороне.

Мир к миру. Юля собирает его весь и оставляет на столе.

Потом открывает дверь и выходит. Зачем прощаться? Лишние слезы.

Она идет по тропинке, выходит на поляну и громко, пронзительно свистит. Слышится стук копыт, из-за деревьев выбегает единорог. Юля гладит его, потом берет за отросшую гриву:

– Пойдем, Славка!

Он так и остался Славкой. Зверь не сопротивляется, идет с Юлей. Вместе они сворачивают на другую дорожку и вскоре выходят из леса к воротам, за которыми – развалины Светлоярска. Техно только завтра приедут сюда с Центрального, чтобы начать его восстанавливать. Поэтому сегодня Юлин день. Последний. Ворота не заперты.

– Смотри, Славка. Здесь, говорят, стояла карусель. Кстати, на ней даже был единорог! А вот тут находились так называемые мастерские техно…

Юля рассказывает обо всем, мимо чего они проходят. Она уже была тут на экскурсии и слышала все это от Сергея и Натки. Единорог соглашается со всем, что говорит Юля, кивает и цокает копытами по битым камням.

– А вот здесь был мост! Он вел во-он к той стене. Моста нет, а стена осталась. Наверно, она вечная. А вон там наверху – дверь. Ну, то есть, пока был мост, до нее легко было дойти, а теперь она висит в вышине. Но нам тут откроется новая дверь. Или – не откроется. Подождем.

Юля и единорог ждут недолго.

…Они входят через ворота, все четверо. Девушка с красками, девушка с нитками, юноша с гитарой и маленькая девчонка, которая ведет его за руку. Подходят к Юле, здороваются.