Никогда прежде такая ее решимость не затрагивала эту сторону ее прошлого. В моей душе снова зародились сомнения. Было во всем ее поведении нечто знакомое, что я уже видел раньше. Но вспомнить было так тяжело.

— Знаешь, — сказала она чуть погодя. — Я все-таки придумала, как сказать тебе спасибо.

Эл подошла очень близко ко мне, я мог слышать ее мерное дыхание. Девушка чуть наклонилась так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Мне было страшно поднять глаза. Не из-за неловкости, вовсе нет. Я боялся, что на таком малом расстоянии, отделяющим наши лица, я мог бы поддаться тем эмоциям, что сидели у меня комом в горле. Один взгляд отделял меня от полной потери контроля над своим телом и своими мыслями. А Эл медленно дотронулась своими теплыми губами до моего лба.

— Спасибо, — прошептала она куда-то в мою макушку, а затем резко отодвинулась.

Теперь, когда между нами было два или три шага, я потрясенно уставился на нее. Но лицо, такое знакомое лицо, выражало совсем незнакомые мне эмоции. В нем не было никакого живого отклика, ничего горячего или хотя бы теплого. Эл склонила голову в бок, снова уходя в свои мысли, а затем резкими шагами пересекла комнату и вышла на улицу. Я же остался сидеть там, где меня застала врасплох ее благодарность.

***

Отряд Иса ушел на заре, а вместе с ними ушла и Эл. Как выяснилось позже, она попрощалась только со мной. Никто даже и не знал, что она собирается выходить за стены лагеря.

Об этом странном инциденте, произошедшем между нами, я, конечно, никому не рассказал. Каждый вечер, перед тем как ложиться спать, я рассматривал наши фотографии у меня в комнате. Мои мысли всегда возвращались к моменту последней встречи с Эл. Что-то в ее словах и поступках было не так. И с каждым днем мне все больше и больше казалось, что я совершил ошибку отпустив ее.

Ранним хмурым утром, несколько дней спустя, Ри зашел ко мне в комнату. Он тяжело потопал ботинками на пороге, чтобы отряхнуть снег с подошв, а затем медленно подошел к письменному столу, за которым я сидел, погруженный в изучение документов, вот уже несколько часов. Я продолжал писать предложение на белой бумаге, ожидая, что Ри начнет говорить. Но вот предложение закончилось, а мой друг все молчал. Переведя на него взгляд, я заметил, что он смотрел в единственное окно, расположившееся над письменным столом. И его взгляд не выражал ровным счетом ничего, он был таким же серым, как и зимнее небо в то утро.

— Отряд Иса вернулся с задания, — сказал Ри как бы между прочим.

Прошла уже неделя с тех пор, как они ушли. Я отбросил бумаги и потянулся на неудобном стуле. Чем дольше выполняется такого рода задания, тем больше информации группа приносит по итогу. Они, должно быть, хорошо поработали.

— Вот и славно. Пусть все вместе зайдут ко мне с отчетом.

— Вик.

— Что такое? — я улыбнулся Ри.

— С ними нет Эл.

— В каком смысле нет? Если она сразу решила завалиться спать, даже не удосужившись дать отчет, то можешь…

— Она не вернулась с ними, — теперь уже Ри перевел взгляд в пол, словно провинившийся ребенок.

— Что за бред? Если она пошла с ними, то должна с ними и вернуться.

И только тут до меня начал доходить смысл сказанных им слов. Эл нет в лагере. Она не вернется. Сердце пропустило глухой удар. Я опустил свое лицо в ладони и минуту не отнимал его. Мне требовалось время, чтобы привести мысли в порядок, собрать их воедино. Не время для паники.

— То есть как они ее потеряли? — спросил я, поднимаясь на ноги и в упор глядя на Ри. — Как вообще можно просто так потерять человека.

— Думаю, тебе лучше поговорить с ними. Они ждут тебя в столовой.

— Кажется, я их предупреждал, смотреть за ней в оба глаза. Я ведь так и знал, что нельзя ее отпускать.

— Вик, мы оба знаем, что они не виноваты. На войне каждый…

— … сам за себя. Знаю. Просто это было мое дурацкое решение отпустить ее.

Я вцепился пятерней в волосы и со всей силы зажмурил глаза. И почему все происходящее не могло оказаться сном?

— Ладно, пошли.

***

Когда мы зашли в двери столовой, атмосфера уже была пропитана отчаянием. Первая, кого я заметил, так это плачущую Тею. На моей памяти эта девушка не проронила ни одной слезинки. Но теперь она сидела на скамье и, опрокинув свое лицо в ладони, часто всхлипывала. По ее рукам стекали горячие слезы, оставляя блестящие дорожки на загорелой коже. Марк сидел рядом с ней и тихо гладил ее по спине. Кажется, он что-то вкрадчиво шептал девушке на ухо. Ката была тут же. Она сидела чуть поодаль от этой компании, уставив свой бессмысленный взгляд в окно. По ее лицу нельзя было прочитать ни единой мысли. Нора и Кит сидели, обнявшись, но уже на другой скамье. У обеих девушек глаза были на мокром месте, хотя, как только я вошел, они сразу же взяли себя в руки. Только их лица были бледнее полотна. Ис же шагал из стороны в сторону, нервно теребя пальцами край своей куртки. Когда он заметил меня, то сразу же ринулся в мою сторону.

— Вик, это вышло случайно, — начал быстро тараторить он, схватив меня за локоть. — Мы лишь на несколько минут замялись, а потом раздался взрыв, и вот ее уже нет с нами. Мы так долго искали. Но, Вик, ее нигде не было!

— Успокойся, — сказал я, стащив его руку с моего локтя. — Давайте мы все успокоимся, а потом вы подробно расскажете, что произошло.

Мы уселись на одну скамью, но все продолжали молчать и со страхом смотрели на меня. Буквально на секунду мне померещилось, что они бояться моего гнева. Возможно, так и было бы.

— Так, что там произошло?

— Можно я? — спросила Кит, с тревогой оглянувшись на своего брата.

— Мне все равно кто будет говорить, — я сложил руки на груди.

— Кажется, от меня сейчас больше пользы, чем от остальных, — она была права, все остальные просто прибывали в состоянии шока. — Мы дошли тогда до той деревни, как ты и сказал. Она действительно была пуста. И штаб тоже был пуст. Я имею в виду абсолютно пуст. Никаких следов документов, подсказок или чего-нибудь еще.

— То есть ничего полезного вы не нашли?

— К сожалению, — Кит покачала головой. — Все это время