– Что ты об этом думаешь? – Голос Легендо был низким и хриплым со сна.

Телла резко повернулась к кровати и обнаружила, что он сидит на краю, спустив босые ноги на пол. Его обнаженный бронзовокожий торс сиял чуть ярче, чем прежде, а черные брюки оказались слегка приспущенными, являя ее взору очертание…

– Донателла! – прорычал он, и ее взгляд тут же метнулся к его лицу. Его подбородок зарос щетиной, темные волосы свисали на лоб, а в полускрытых веками глазах не было ни намека на усталость. Наоборот, бушующим в них пламенем он вполне мог бы поджечь комнату. – Перестань так на меня смотреть!

– Как именно я на тебя смотрю? – дерзко ответила она.

Он медленно изогнул губы, явно собираясь бросить ей ответный вызов.

– Я лежу в постели полуголый, а ты пялишься на меня, как будто хочешь разделить со мной ложе.

– Может быть, так и есть.

В его глазах промелькнула золотая вспышка, и в следующее мгновение он вскочил на ноги и навис над ней.

– Телла, я сейчас не в том настроении, чтобы играть в игры.

Она судорожно вздохнула. Она не передумала, но на мгновение испугалась, что передумал он.

– Ни в какие игры я не играю.

Она шагнула к кровати и снова прерывисто вдохнула. Никогда в жизни она не чувствовала себя более уязвимой, но если снова усилит бдительность, он никогда не ослабит свою.

– Я хочу, чтобы ты сделал меня бессмертной.

Легендо настороженно сдвинул брови. Не на такую реакцию Телла надеялась!

– Почему ты передумала? Не потому ли, что я не пришел в твою комнату сегодня вечером?

– Нет. – Она хотела было велеть ему не задаваться, но решила, что куда честнее будет открыть перед ним собственное сердце. – Большую часть жизни я романтизировала смерть. Раньше мне нравилась сама идея существования чего-то настолько потрясающего, что ради этого стоило умереть. Но я ошибалась. Теперь я считаю, что самые великолепные вещи стоят того, чтобы ради них жить.

Она сделала еще один шаг и оказалась стоящей перед Легендо. Протянула руку и положила на его обнаженную грудь, прямо у сердца.

Он глубоко вздохнул, но не отодвинулся и не возразил, когда ее рука поднялась к его шее. Она раздвинула пальцы, ощущая, как его кадык подскакивает вверх и вниз, когда он сглатывает.

– Телла… – умоляюще произнес он, и она не поняла, хочет ли он, чтобы она прекратила или продолжила. Но чувствовала, что он все еще не верит ей.

Ее сердце бешено заколотилось, когда пальцы медленно поползли к его челюсти. Обычно его кожа была гладкой, но сегодня – грубой и шершавой под ее ладонью. Она обхватила его подбородок и заставила повернуть голову так, чтобы Легендо смотрел только на нее.

– Ты потрясающий, Легендо, и я хочу провести с тобой целую вечность. – Она наклонилась и медленно приблизила губы к его губам.

Легендо оставался неподвижным, но позволил Телле легонько коснуться его губ.

– Ты действительно имеешь это в виду?

– Больше, чем когда-либо.

Он опустил веки и обнял ее. Затем поспешно подхватил на руки, уложил на массивную кровать и снова приник к ее губам поцелуем. Матрас под ними был мягким, а тело Легендо, напротив, напряженным. Его язык скользнул между ее приоткрытыми губами, на вкус напоминая проникший через приоткрытое окно спальни океанский воздух, соленый, соблазнительный и неукротимый.

Телла исследовала ладонями его гладкую спину, а его рот тем временем оторвался от ее губ и переместился на шею, нежно прижался к ее основанию, заставив Теллу содрогнуться, и продолжил двигаться вниз. Высунув язык, он осторожно лизал ее кожу, пробуя на вкус и прокладывая себе дорожку поцелуями.

Никогда прежде он не ласкал ее столь нежно – и столь отчаянно. Как будто, несмотря на все заверения, он по-прежнему сомневался в ее словах и считал, что у них нет будущего, но при этом был полон решимости продолжать так долго, как только возможно.

– Я тебя не заслуживаю. – Опустив руки к ее икрам, он взялся за подол платья и стал поднимать его к бедрам.

– Еще как заслуживаешь, – прошептала она в ответ, едва смея дышать. Движения Легендо были уверенными и целенаправленными. Он точно знал, как доставить ей удовольствие своими касаниями.

Когда он осмелился посмотреть ей в глаза, она прочла в его взгляде испуг.

– Телла, я не хочу, чтобы ты делала это, потому что испытываешь давление.

– Вот уж не знаю, о каком давлении ты говоришь. Я сама пришла к тебе, потому что мое единственное желание – быть с тобой. Я отдала тебе свое сердце, когда ты поцеловал меня у фонтана, и никогда не забирала назад. Я люблю тебя, Легендо.

Его тело мгновенно застыло.

«Проклятые святые!» — мысленно обругала себя Телла. Как же она позволила этим словам сорваться с языка?

Прежде чем она успела еще что-то добавить, Легендо вскочил с кровати и отошел в другой конец комнаты.

– Мы должны остановиться, – отрывисто сказал он. – Нельзя продолжать в том же духе, и я не могу изменить тебя.

– Отчего же нет? Из-за моего признания? Я просто хотела, чтобы ты знал, насколько сильно мое желание.

– Дело не только в этом. – Его грудь судорожно вздымалась и опускалась. – Ты заслуживаешь лучшего, Телла.

Нет. Он не может снова бросить ее, хотя она видела, что именно это он вот-вот и сделает. Освещающие комнату белые огоньки потускнели, готовясь совсем исчезнуть, точно так же, как в прошлый раз перед его уходом погасли звезды.

– Не смей так поступать! Я знаю, чего хочу, – тебя!

– Возможно, ты меня перехочешь, если позволишь изменить себя, – прошептал он чуть слышно и закрыл глаза, а когда открыл снова, больше походил на тень, нарисованную на стене, чем на Легендо, которого она любила. – Тебе лучше уйти. Я вовсе не бескорыстен и не альтруистичен и всегда нахожу способ получить желаемое. Но прямо сейчас я не могу этого сделать, потому что никто никогда не смотрел на меня так, как ты, когда произносила свое признание… Ты заслуживаешь человека, который станет смотреть на тебя так же. Кого-то, кто сможет любить тебя, кого-то, ради кого действительно стоит жить, а не бессмертного, жаждущего всего лишь обладать тобой.

Скарлетт

Луна исчезла, и любопытные звезды переместились в другую часть света, оставив ночное небо над Валендой плоским и чернильно-черным. Темноту разгоняли лишь несколько светящихся окон, озаряемых лампами и свечами вроде тех, что горели в покоях Скарлетт в Зверинце. Сама она сидела перед позолоченной клеткой Узницы, тяжело дыша.

Лоб Скарлетт был покрыт капельками пота, который она не могла полностью вытереть из-за опоясывающих голову рубиновых прутьев. За последние несколько часов эта украшенная драгоценностями сфера стала еще тяжелее, а Скарлетт не оставляла попыток воздействовать на гневные эмоции молодой женщины, которую привел к ней Гавриил, – но неизменно терпела неудачу.