Довольная улыбка, которая сияла на лице Гавриила во время последнего визита, исчезла; эта победа осталась в прошлом, и теперь он жаждал чего-то нового.

– Я принес тебе еще один подарок, – объявил он и щелкнул пальцами, взметнув сноп искр. Тут же появились двое слуг, внесшие в комнату коробку размером с саму Скарлетт. – Думаю, он тебе понравится. Но прежде давай-ка посмотрим, насколько ты преуспела, иначе я могу и передумать тебе что-то дарить. – Он окинул своими золотистыми глазами залитый чаем завтрак Скарлетт.

– Уверена, вы останетесь довольны. – Скарлетт заставила себя улыбнуться. – По тому, во что превратился мой завтрак, легко понять, что я успешно научилась проецировать разочарование. Кроме того…

– Мне требуется не краткий отчет, но демонстрация, и я бы предпочел увидеть эмоцию, которая разительно отличается от ее естественного состояния гнева и неудовольствия. Внуши ей обожание – ко мне.

Упавшая Звезда опустился на мраморную скамью.

– Заставь ее поклоняться мне. Пусть считает меня своим божеством.

Скарлетт затошнило. Даже если бы женщина согласилась с ее планом, едва ли бы сымитировала подобное. Демонстрируя уверенность, которой на самом деле не ощущала, Скарлетт посмотрела на пленницу сквозь рубиновые прутья клетки, хотя и сомневалась, что та ей подыграет.

И все же нужно попробовать еще раз.

«Хоть бы сработало! Пожалуйста. Пожалуйста!» — мысленно повторяла она. Ее сердце бешено колотилось, а пальцы сжались, когда она представила, как женщина встает со скамейки и почтительно опускается на колени перед Упавшей Звездой.

В действительности ничего не изменилось; эмоции пленницы по-прежнему оставались огненной бурей смелых и жгучих красок. Напряжение было настолько сильным, что Скарлетт потребовалось мгновение, чтобы понять: взгляд молодой женщины смягчился. Затем зашевелились губы. Прежде ее бледный рот был сжат в тонкую линию, а теперь приоткрылся, как будто при виде Упавшей Звезды у нее вырвался тихий вздох.

Это было ошеломляющее зрелище.

В глазах женщины заблестели слезы, и она упала на колени, как будто в самом деле поклонялась Упавшей Звезде.

Ничего подобного Скарлетт и представить себе не могла. Она поверила бы, что ей и вправду удалось овладеть своими способностями, если бы не полыхающие ненавистью цвета, которые продолжали струиться с плеч женщины по ее татуированным рукам. К счастью, Упавшая Звезда не мог их видеть. В противном случае не светился бы от радости, наблюдая, как пленница опускается перед ним на колени.

– Превосходно. Вот уж не думал, что она снова будет так на меня смотреть. Подними голову, – приказал он.

Женщина повиновалась.

Протянув руку, Упавшая Звезда погладил ее по шее, заставив задрожать – якобы от удовольствия.

Его губы сложились в безупречную усмешку.

– Как жаль, что в тебе не осталось ни капли магии, и ты теперь абсолютно бесполезна. Даже прикосновение к тебе вызывает у меня отвращение. – Он отдернул руку. – Убирайся с глаз моих, пока я не отрезал тебе еще кое-что помимо пальцев.

Женщина разрыдалась, а Упавшая Звезда рассмеялся, злобно и безудержно. Скарлетт не понимала, свидетельницей чему она только что стала, но решила, что его реакция вызвана не только ее собственными действиями. Гавриил был знаком с этой женщиной в прошлом, и их взаимодействие выходит далеко за рамки отрезанных пальцев.

– Что ж, это великолепно. Она ведет себя так, словно действительно поклоняется мне, своему повелителю. Хорошая работа, аухтара. Ты не просто заставила ее почувствовать что-то, но внушила подлинные эмоции. Но, – тут на его идеально гладком лбу появилась морщинка, – я не ощущаю, что ты используешь свою магию в полную силу. Давай-ка посмотрим, что произойдет, когда ты заберешь у нее чувства. Хочу, чтобы исчез всякий намек на любовь и обожание. Пусть она вообще перестанет что-либо испытывать и превратится в бесчувственную оболочку. – Его голос так и сочился жестокостью.

Едва справляясь с собственным отвращением, Скарлетт снова сосредоточила внимание на пленнице, как будто и правда могла управлять ею.

Но ничего не произошло.

Напротив, молодая женщина зарыдала пуще прежнего. Слезы лились потоком, как будто ее эмоции вышли из-под контроля.

Скарлетт не знала, чего она добивается. Ее истинные чувства не изменились, а слезы были притворством, но приводили Упавшую Звезду в бешенство.

Воздух в комнате сгустился от жары, так что даже стены начали потеть. Гавриил пристально посмотрел на Скарлетт:

– Заставь ее прекратить.

– Не могу, – призналась Скарлетт. – Я…

– Прекрати немедленно, или я сам положу этому конец, – пригрозил он.

Женщина тем временем упала лицом на пол и забилась в истерике, как ребенок. Ее крики эхом разносились по комнате, так что даже Узница зажала уши руками.

Скарлетт яростно пыталась проецировать успокаивающие мысли и образы. Ей не требовалось читать эмоции Упавшей Звезды, чтобы понять, что он пребывает в ярости. Он поднялся со скамьи. Его сапоги лизали языки пламени.

– Дайте мне минутку, – взмолилась Скарлетт, – и я сумею все исправить. Я же только учусь.

– В этом нет необходимости.

Упавшая Звезда поднял женщину с пола за шею. И в следующее мгновение переломил ей позвонки.

Донателла

Сны Теллы имели привкус чернил, крови и безответной любви.

Она находилась внутри фрески Легендо. Ночь пахла краской, а сгорающие от любопытства звезды походили скорее на пятна белого золота, чем на сверкающие сферы. Посмотрев вниз, она обнаружила, что пыльца со ступеней из лунного камня прилипла к ее пальцам ног, заставив их сиять.

Она оказалась в последней сцене фрески, то есть на ступеньках перед Храмом Звезд. С той лишь разницей, что Легендо с ней не было.

Телла одна стояла среди богоподобных статуй, которые взирали на нее сверху вниз, когда мимо проплыла Дева Смерти.

– Уходите! – Телле не требовалось еще одно предсказание о потерянном любимом человеке.

– Неужели кто-то когда-то повинуется этой фразе? – удивилась Дева Смерти.

– Вообще-то, нет, но всегда приятно ее произнести.

– В твоей жизни найдется место и другим приятным моментам.

– Потому-то я и велю вам, предвестнице гибели, убираться прочь.

Дева Смерти вздохнула.

– Как же ты не понимаешь! Я пытаюсь предотвратить гибель, а не предвещаю ее. Но, начиная с сегодняшней ночи, я больше не приду к тебе незваной. Ибо, если ты не призовешь Наемного Убийцу и меня, когда проснешься, будет слишком поздно спасать твою сестру или империю.