Крик умирающего наемника метался под сводами станции, пока сияющий свет проходил через его тело. Хирам стиснул зубы, глядя на показания детектора аномалий, направленного на его подчиненного. Человек продолжал дергаться из стороны в сторону, защитный комбинезон рассыпался в прах, а плоть гнила на глазах, отваливаясь от чернеющего скелета.

– Спасибо за службу, Раст, – негромко произнес Хирам и, вытащив пистолет, выстрелил.

Пуля пробила череп навылет, и наемник затих, повалившись на рельсы. Через несколько секунд от него осталась лишь горстка пыли и кровь на кафельной стене.

Никто не произнес ни слова. Призрачный поезд скрылся в глубине тоннеля, и монотонный стук колес затих в отдалении.

– Пошли отсюда, – скомандовал Хирам и сделал над головой движение пальцами, объявляя сбор отряда.

Бойцы «Феникса» один за другим подходили к краю платформы и беззвучно отдавали погибшему товарищу последние почести. Сталкеры под предводительством Шекспира молча смотрели на них. Хирам к этому моменту уже начал подъем по эскалатору.

Двери станции отыскались с трудом. Большая их часть заросла какой-то органической дрянью, от одного взгляда на которую к горлу подступала тошнота. Тугие, похожие на сухожилия отростки телесного цвета тянулись от билетных касс, оплетали лампы на потолке и змеились по полу. Когда Владимир переступал через них, они медленно и лениво шевелились, пытаясь ухватить сталкера за ботинки.

– А ну отвалили, – прошипел Свистунов, пнув один особенно наглый побег.

Хирам тем временем изучал двери, переходя от одной к другой и водя возле каждой детектором аномалий. Прибор отчаянно пиликал и мигал красной лампой. Рядом с одним из проходов устройство выдало совсем уж паническую трель, а на живой, пульсирующей стене внезапно открылось некое подобие рта.

– Вот дерьмо! – в сердцах выдохнул командир наемников, сделав шаг назад.

«Рот» вновь сомкнулся, и по органической поверхности прошла рябь.

– Видели когда-нибудь что-нибудь подобное? – обернувшись на сталкеров, спросил Хирам.

Владимир лишь беспомощно развел руками.

– Мертвецы Москвы тянут к нам свои сгнившие руки и скалят выпавшие от времени зубы… – негромко произнес Роман, продолжая смотреть в пустоту перед собой.

После этого ответа на пару мгновений повисла гнетущая тишина.

– Так, ладно… – Хирам попытался потереть подбородок, словно забыв о противогазе. – Всем отойти, для начала попробуем по-простому…

Мужчина поднял автомат к бедру и поудобнее перехватил его. Сначала Владимир решил, что наемник собирается стрелять из подствольного гранатомета, но вместо этого из широкого раструба выплеснулся поток жаркого химического огня. Голубое пламя окатило органическую стену, закрывавшую одну из дверей, и в ту же секунду раздался жуткий, полный боли и отчаяния вой. Как если бы кого-то сжигали заживо. Владимир с Шекспиром переглянулись.

– Думаете, оно… разумное? – прошептал Свистунов.

Вой нарастал, а Хирам продолжал давить на спуск, опорожняя баки подствольного огнемета. С живой преграды падали куски почерневшей плоти, воздух наполнился жирным едким дымом, и сталкер в очередной раз порадовался, что противогаз отсекал любые запахи.

– А тебе не плевать? – военный пожал плечами, прежде чем ответить.

Его механический протез издал негромкий свист. Хирам в этот момент наконец закончил поливать огнем дверь и поднял ствол оружия вверх. Перед ним догорал кусок стены, в которой открылся овальный проход. На той стороне брезжил дневной свет. Аномальная плоть по бокам от выхода обуглилась и спеклась, покрывшись черной коркой. Вой затих так же внезапно, как и начался.

А затем, разрывая почерневший слой, наверх начала прорастать новая кожа.

– Оно… Эта тварь регенерирует! – пораженно сообщил Владимир.

Хирам сорвался с места первым.

– Быстрее, пока выход не закрылся! – закричал он.

Свистунов бросился следом. Пол под ногами оказался мягким и податливым, сталкер боялся в любой момент оступиться и упасть. Владимир подавил желание схватиться за стену – пульсирующая плоть быстро нарастала, и один из бойцов Хирама, оказавшийся недостаточно ловким, навсегда оставил в ней рюкзак. Наемник успел вывернуться из лямок и отскочил в сторону, а мгновение спустя рюкзак с влажным хлюпаньем исчез в органическом покрове. Роман, казалось, вообще не обращал внимания на царящий вокруг аномальный кошмар. Сталкер легко ступал, ставя ногу именно туда, где мутировавшая плоть была максимально упругой, словно он мог это почувствовать заранее.

Владимир рискнул обернуться и, выругавшись, ускорил шаг: проход позади быстро смыкался. Переход оказался неожиданным – еще секунду назад отряд бежал по пульсирующему тоннелю из аномальной плоти, а затем резко выскочил под палящие солнечные лучи. Отодвинувшись чуть подальше от выхода, Владимир рискнул остановиться и отдышаться. Сталкер стоял, упершись руками в колени, и смотрел на растрескавшийся от времени асфальт, жадно глотая фильтрованный воздух.

– Вот же ж че-е-ерт… – пробормотал рядом с ним Шекспир.

Свистунов поднял взгляд и на секунду потерял дар речи.

Военный стоял, задрав голову и глядя на то, во что превратился вход на станцию метро. Бетонное здание исчезло, полностью скрытое под пульсирующими полипами телесного цвета. Жуткие отростки вились по уцелевшим проводам, а из оставшихся целыми вентиляционных решеток ритмично поднимался тяжелый пар, как если бы жуткая конструкция дышала.

– Весь этот про́клятый город надо было давно разбомбить к чертям… – объявил Хирам, также смотрящий на аномальную станцию. – Люди сюда уже точно никогда не вернутся…

– И это случится с каждым городом на Земле, если мы не остановим обсидиановских психов, – кивнул Шекспир.

– Жизнь в Зоне никогда не была вариантом… – откликнулся Роман.

Затем замолчал, словно слушая ответ, и добавил:

– Нет, мы просто были слишком самонадеянными. Ну, все человечество в смысле…

– Вот же угораздило получить проводника, у которого кукушка набекрень. – Хирам раздраженно взглянул на Романа, затем принялся раздавать указания подчиненным.

Шекспир тем временем вытащил карманный компьютер и вывел на экран спутниковые снимки местности. Найдя нужный, он подозвал Владимира.

На мониторе оказался запечатлен Новый Арбат, утопающий в зелени – деревья разрослись до небывалых размеров, широкие тротуары пробил кустарник, а дома увило некое подобие плюща с многометровыми лозами. Посреди улицы блестел на солнце фюзеляж разбившегося самолета. Пассажирский лайнер, выкинутый воздушной аномалией в центр города в ночь превращения Москвы в Аномальную Зону. На отломанном крыле еще можно было различить синюю краску.

– Значит, план такой, – сообщил Свистунову военный, – вы с Эхо подниметесь на борт, я буду дежурить на крыле. Хирам с его ребятами держат периметр. Берете артефакт и бегом обратно. Быстро и просто, вошли-вышли. Аномалий вокруг, судя по показаниям автоматических разведчиков, быть не должно. Радиационный фон в норме, возмущений электромагнитного и психического спектров нет. Тепловых и гравитационных очагов тоже. Но это опять же по показаниям разведчиков, заточенных на работу в периферийных районах. А это центр, здесь может быть все что угодно. В первую очередь то, с чем мы никогда не встречались, а потому не могли внести в базу данных дронов. То же самое касается и мутантов. Тепловых засветок нет, псионическая нестабильность не зарегистрирована. Мертвое место.