– Это мне и не нравится, – подтвердил опасения Шекспира Владимир.

– Угу, – согласился военный, – спокойное место в Зоне – это обычно то место, куда никто не заходит лишь потому, что там притаилось что-то особенно нехорошее. Так что поглядываем по сторонам, а не на детекторы. Техника, судя по всему, здесь бесполезна.

– Ну чего? Вы закончили там секретничать? – окликнул сталкеров Хирам. – До самолета путь не близкий, а хотелось бы успеть до темноты. В ночи наш сигнал вертолеты не увидят.

– Вертолеты? – удивился Владимир.

Наемник кивнул и постучал себя по наушнику:

– Гахет вышел на связь. Они сумели наконец настроить «Призмы искажения» на «вертушках», так что теперь у нас есть транспорт, не боящийся воздушных аномалий. Назад полетим с комфортом.

– Вот и славно. А пока руки в ноги – и вперед. – Шекспир хлопнул Свистунова по плечу и направился к ожидающим их бойцам «Феникса».

* * *

Снимки со спутника оказались не совсем верными. Новый Арбат действительно зарос буйной растительностью, но фотографии с орбиты ничуть не передавали того, насколько сильно он зарос на самом деле. Брошенные машины больше походили на поднимающиеся из колышущегося зеленого моря ржавые острова. Плющ, увивавший стены домов, рос из разбитых окон, оплетая здания плотной зеленой клетью. Владимир оторвался от созерцания пустой автоколонны – несколько бронетранспортеров и фургон с эмблемами ЦАЯ гнили поперек дороги. Дожди и ветер постепенно обдирали с них краску защитного цвета. В башне одного из БТР торчал скелет, навечно замерший в люке. Мертвый военный был одет в полуистлевшую униформу старого образца. Свистунов не мог припомнить ни одной экспедиции, погибшей в этом районе, по крайней мере несекретной.

– Смотри-ка, «сундук мертвеца». – Сталкер указал на автоколонну стоящему рядом Роману. – Готов поспорить, машинка научников до сих пор забита артефактами под завязку. Раньше мы бы с тобой точно ломанулись проверять. Битый час бы кружились вокруг нее, ища проход между аномалиями, а потом плюнули бы и забили. Или же влезли внутрь и обнаружили бы, что трюмы уже обчистили до нас. Вот были времена. А сейчас?

Роман некоторое время не отвечал.

– А сейчас мы с тобой сами ходячие мертвецы, – наконец сообщил Нестеров. – Я, ты, он.

Роман кивнул на пустое место рядом с собой.

– У нас глаза мертвые. Мы домой уже не вернемся. Он вернется. – Нестеров посмотрел на Шекспира, о чем-то говорящего с Хирамом и машущего детектором. – Он живой… пока.

Военный и наемник никак не могли решить, воспользоваться ли подземным переходом или рискнуть и все-таки пойти по пояс в траве по проезжей части.

Остальные бойцы «Феникса» разошлись квадратом, контролируя свои сектора обстрела. Владимир и сам периодически поглядывал на детектор, но в конце концов повесил прибор на пояс. И техника, и собственное чутье сталкера молчали – Новый Арбат был абсолютно пуст. Оставив Романа одного, Свистунов подошел к Шекспиру.

– Мы хотели идти понизу, потому что так меньше шансов нарваться на снайперскую группу «Обсидиана». Но посмотри на это…

Военный подвел Владимира к старым широким ступеням, уводящим вниз, в облицованный кафелем подземный переход. Сначала Свистунов ничего не увидел. Ну, стены грязные, ну, кафель кое-где разбитый, ну, темно… Но затем, приглядевшись, сталкер различил всплывающие на полу пузыри. Они медленно и вальяжно набухали и лопались на черной поверхности, не отражающей свет.

– Это ведь?..

– «Дьяволов суп», ага, – кивнул Хирам. – Хороши бы мы были, если бы пошли.

Владимир поежился. «Дьяволов суп» был поганой и совершенно непонятной аномалией. Вроде бы небольшая лужа по щиколотку глубиной. Идешь, а она себе хлюпает под ногами. Противно, вязко, но терпимо. А затем доходишь ты такой до середины – и бац. Ушел с головой под «воду», и поминай как звали. А на том месте, где тебя только что проглотила черная бездна, снова по щиколотку. И никаких следов того, что ты вообще когда-то тут проходил.

– Кажется, стоит идти поверху, – пробормотал Свистунов.

– Дельная мысль, – хмыкнул Шекспир. – Сами мы бы точно не догадались.

Хирам коротким свистом созвал своих подчиненных и принялся жестами менять построение отряда. В этот момент Владимир краем глаза успел различить какое-то движение.

Сталкер резко обернулся, на ходу вскидывая дробовик.

На ближайшем фонарном столбе сидело нечто и смотрело вниз. Вернее, оно не смотрело – у него не было глаз, но Владимир совершенно четко, всем своим естеством ощущал на себе тяжелый взгляд. Существо было отдаленно похоже на очень высокого человека с непропорционально длинными руками и ногами. Оно было абсолютно черным и каким-то плоским, словно бы вырезанным из бумаги. Самым же странным была его голова – по форме она напоминала перевернутый треугольник, и на ней не было ничего: ни рта, ни носа, ни глаз. Мутант медленно поворачивал голову из стороны в сторону, словно изучал каждого члена отряда в отдельности.

Наемники также подняли оружие, но не решались атаковать, держа нежданного визитера на прицеле.

– Это еще что за покемон нарисовался? – тихо осведомился Шекспир.

Руки военного заметно дрожали, казалось, он не может как следует прицелиться. Владимир чувствовал, что он уже видел эту фигуру раньше, что он знает, что это такое… Но боже! Как же тяжело! Как же пусто-то на душе. И Рене погиб… и Аня… Все умерли… И самому жить не хочется и… Свистунов заморгал, чувствуя, что вот-вот разрыдается от навалившегося на него бездонного горя.

– Это пугало, – неожиданно объявил Роман.

Сталкер положил ладонь на штурмовую винтовку Хирама и покачал головой. Автомат самого Нестерова так и остался висеть на плече.

– Не бойтесь, оно безобидное. Только очень грустное. Отходите – медленно и спокойно. Без резких движений. Не привлекайте его внимания, а то заляпаете все внутри противогаза слезами и соплями.

Наемники переглянулись, Хирам едва заметно кивнул, и вся группа, не опуская оружие, стала отступать.

Шагов через десять Владимир почувствовал, что тяжесть начала отпускать, скребущие на душе кошки замолкли, а колени перестали трястись. Дробовик вновь привычно и твердо сжат в ладонях, а не ходит ходуном. Давящее чувство безысходности исчезло, и Свистунов позволил себе выдохнуть. Пугало так и осталось сидеть на фонарном столбе, «глядя» вслед уходящему отряду. Владимир поморщился: отчаяние ушло, но вместо него осталась гнетущая печаль. Как если бы существу, смотрящему на сталкеров, было бесконечно жаль их всех, и оно хотело оплакать горькую судьбу каждого из них.

* * *

Громадный пассажирский «Боинг» подставил яркому летнему солнцу свою выцветшую спину. Темно-синяя краска кое-где откололась и облупилась, но в остальном ее просто состарило и законсервировало аномальное время бывшей столицы.

– Ну и здоровая же громадина! – Владимир не сдержал изумленного вздоха, подойдя ближе.