— А остальное? Там же еще несколько предметов. Это тоже… мой брат?

По лицу Эйдана было сложно что-то понять, оно будто окаменело, а глаза стали стеклянными. Я подошла к нему и присела на подлокотник, взяв некроманта за свободную руку.

— Он пришел на следующий день со всем этим. — Лаверди нехотя выдвинул ящик, достал из него защитный короб и открыл. Только теперь я почувствовала и остальные предметы, найденные на свалке. — Что-то из них было заготовками, что-то — просто украшениями. Он потребовал, именно потребовал перенести в них схему. Знаете, — артефактор сглотнул, — с ним было страшно спорить.

— С кем с ним? — бесцветным голосом спросил Эйдан и пояснил на непонимающий взгляд артефактора: — У меня было два брата.

— Средний, конечно, как там его звали… не помню. — Лаверди помассировал виски и опять поморщился. Видно, его тоже все это тяготило. — Старший-то к тому моменту давно погиб.

Эйдан кивнул, принимая это объяснение.

— Вы попробовали создать артефакты под схему, — подтолкнул он магистра к продолжению.

— Да, попробовал. И снова потерпел неудачу. Ваш брат требовал невозможного, — словно обвиняя Эйдана в таком подходе брата, повысил голос артефактор. — Но он ни в какую не желал признавать поражение. Мы долго работали над этими артефактами, но в итоге ничего не добились, вы сами видите, только одни искажения. Тогда он разозлился, сгреб все в охапку и ушел. Больше я с ним не встречался.

Повисла пауза, Эйдан задумчиво смотрел на артефакты, Лаверди нервно сглатывал, видимо, и от Вирана-младшего не ожидая ничего хорошего.

— Вы говорили, что магию вливал мой брат, так? — протянул некромант.

— Да, мы пробовали мою, но там никакого эффекта вообще. Говорю же, куча взаимоисключающих символов, не схема, а не пойми что. При этом его магия какой-то результат давала, пусть и не тот, что требовался.

Эйдан придвинул артефакты к себе, отметая все вялые возражения артефактора об опасности, отложил в сторону кольцо менталистки и запустил заклинание поиска. Вернее, он просто запустил какое-то заклинание, но я готова была поклясться, что это поисковик, причем очень мощный.

Я затаила дыхание, слыша тиканье часов. Несколько секунд ничего не происходило, а потом Эйдана буквально впечатало в спинку кресла, едва не перевернувшегося от удара. Кровь из его носа хлынула рекой, тут же залив светлую рубашку.

— Я же говорил, что не надо трогать! — кинулся к нему со своим платком артефактор.

Некромант только отмахнулся, втянул кровь носом, сглотнул и поморщился от ее мерзкого вкуса. Платок взял у меня, я же быстро вывела незасохшее пятно с рубашки, стараясь не обжечь самого Эйдана заклинанием.

— Откуда искажения на кольце Нокс? — Видимо решив, что хуже уже не будет, Эйдан покрутил менталистское кольцо в руках. Артефактор отпрянул, словно это была ядовитая змея, готовая вот-вот броситься на него.

— Магия вашего брата. Она все изменяла, схема, которую он напитывал магией, разрушалась. Все разрушалось. У меня тогда даже цветы засохли. И аура у него была какая-то странная, темная, но неоднородная и словно живая. Она постоянно изменялась, — Лаверди передернулся. — Думаю, Габриэла попыталась его ударить заложенным в кольце ментальным заклинанием, но ваш брат просто смял атаку, уничтожив артефакт. Знаю, что звучит дико, но ему это было под силу.

— Почему вы не сказали этого тогда? — Я смотрела на Лаверди и думала, как все могло бы повернуться, заговори он сразу. Найти любого человека куда легче по горячим следам.

— Так я сам узнал только месяц спустя, когда муж Нокс приперся ко мне с этим проклятым кольцом, — досадливо скривился артефактор. — И да, не пошел в стражу. У Вирана было несколько свежих артефактов моей работы, назначение которых я сам не до конца понимал. И как бы я это объяснил? Уже не говоря о том, что искажения в кольце — так себе улика. Может, они тоже с ним экспериментировали?

Вряд ли Лаверди верил в то, что говорил. Он просто испугался и предпочел тихо отсидеться. Отличное качество, если подумать, вспоминать о гражданском долге тогда, когда это удобно и выгодно лично тебе.

— Я заберу артефакты, а заодно одолжу у вас защитный ящик, — поставил Лаверди перед фактом некромант, давая понять, что это не обсуждается. — Капитану, если спросит, скажите, что уничтожили их.

— Но это опасно, — все же попытался возразить артефактор, но, наткнувшись на решительный взгляд Эйдана, махнул рукой и передал небольшую коробку, украшенную вязью символов.

Эйдан небрежно скинул все туда вместе с подложным кольцом и протянул коробку Бене.

— Ему точно ничего не будет, — пояснил некромант на мое невысказанное недоумение.

— Вы не сможете его поймать, — сказал Лаверди, когда мы уже были у двери. — Вы не представляете, сколько в нем силы!

Эдан пропустил меня и Беню вперед и плотно прикрыл за нами дверь.

— Зачем ты забрал артефакты? — стоило нам отойти от гостиницы, спросила я.

Бенджамин нес их, как давешний торт, на вытянутых руках. И уверена, если бы мог, то морщился бы. Эх, не хватает его черепу эмоций и выразительности, разве что челюстью недовольно поклацать может, и то предпочитает тихо качать головой.

— Он захочет их вернуть, — ровно, без эмоций ответил Эйдан. — Я смог его увидеть, размыто, но смог. Ты была права, он закрылся от поиска в прошлый раз. И в этот бы закрылся, если не собранные воедино артефакты, над которыми он работал.

— Так это точно твой брат? Райлин? Или все-таки Дастин? — Эйдан как-то говорил, что они были похожи.

— Я не понял, он слишком изменился, но кто-то из них точно. И стал намного сильнее. — Последнее некромант признал, переступив через себя. Видимо, он тоже сомневался, что справится. — Но думаю, это Райлин. Ему вечно нужны были деньги: сколько бы он ни получал — все быстро разлеталось и спускалось на игры. Порой он отдавал долги услугами, и услуги эти зачастую оказывались на грани или уже слегка за гранью закона.

— А почему на это никто не обратил внимания раньше? Если ты знал о делах брата, то мог хотя бы попытаться с ним поговорить при жизни… при той жизни.

— Теперь мне кажется, что я совершенно не знал своих братьев, — с горечью признал Эйдан. — Я всегда был уверен, что Дастин скорее умрет, чем сдастся в плен и станет помогать врагу. Вечно серьезный и ответственный, старший брат, на которого можно положиться. Звезда академии, с которой нас с Райлином постоянно сравнивали. Но если он выжил в Алларе, значит, согласился на сотрудничество. А Райлин был любимчиком родителей, да и не только родителей. Пусть азартный и не слишком ответственный, зато обаятельный и умеющий расположить к себе любого. Его никогда не задевало сравнение со старшим, он был слабее, учился хуже, но брал другим. Душа компании и всеобщий любимчик. На их фоне я просто терялся, к тому же большая разница в возрасте делала их недосягаемыми. Взрослыми. Идеальными. Мне все ставили их в пример. Разве я мог усомниться хоть в одном из них?