– Ху-ум, нет, не в Ортханк! Это он подходил к окну и слушал,откуда еще новостей-то набраться… Правда, сами новости ему не нравились, но онбыл рад, что хоть какие-то есть. К новостям я еще много чего добавлял, о чемему стоило бы подумать и раньше. Да, он очень устал. Он весь такой торопливый…Это было его слабым местом.

– Я примечаю, друг мой, - сказал Гэндальф, - твои старанияподчеркнуть «жил», «был», «устал». А как сейчас? Он что, умер?

– Нет, живой, насколько я знаю, - преувеличенно бодроответил Древобород. - Но он… ушел. Да, ушел, дней семь назад. Я отпустил его.От него мало что осталось, когда он выполз наружу, а от этого червя при немосталась лишь бледная тень. Не напоминай мне, Гэндальф, что я обещал стеречьего, я и сам знаю. Но с тех пор многое изменилось. Я и стерег. Он никому несмог причинить вреда. Но тебе известно, как ненавистно мне держать в клеткеживые создания, даже таких злодеев можно сажать туда только в самом крайнемслучае. Змея без зубов может ползти куда хочет.

– Может, ты и прав, - не очень уверенно произнес Гэндальф, -но один зуб у этой змеи, похоже, остался. В его голосе - яд, и сдаётся мне, онсумел заговорить даже тебя, Древобород, сыграв на твоем мягкосердечии. Ну, разушел, так и говорить больше не о чем. Значит, Ортханк возвращается к Королю.Может быть, правда, он ему не понадобится…

– Там видно будет, - сказал Арагорн. - Отныне эта долинапринадлежит энтам, пусть поступают с ней, как знают, лишь бы никто не входил вОртханк без моего позволения.

– Ортханк заперт, - заметил Древобород. - Я заставилСарумана запереть башню и отдать ключи. Они у Скородума.

Скородум, стоявший рядом, склонился, как дерево под ветром,и протянул Арагорну два больших черных ключа замысловатой формы, соединенныхстальным кольцом.

– Примите мою благодарность, - поклонился в ответ Арагорн. -А теперь я прощаюсь с вами. Пусть лес ваш снова растет в мире. Когда онзаполнит эту долину, можно будет перебраться и на запад от гор, вы ведь некогдабродили там…

Лицо Древоборода стало печальным.

– Может, леса и разрастутся, - проскрипел немножкодеревянный голос, - но не энты. У нас нет детей.

– Продолжайте поиски, - посоветовал Король. - Теперь землина востоке снова открыты для вас.

Но Древобород покачал головой.

– Далеко идти. Там теперь слишком много Людей. Но я забыл оприличиях! Не остановитесь ли вы отдохнуть у нас? А, может быть, кому-нибудьбыло бы приятно пройтись Лесом Фангорна и сократить путь домой? - И он взглянулна Келеберна и Галадриэль.

Но все, кроме Леголаса, поблагодарив, отказались. У каждогобыла своя дорога.

– Идем со мной, Гимли, - позвал Леголас. - Ты увидишь в ЛесуЭнтов такие деревья, каких больше нет в Среднеземье. Вот тебе случай сдержатьобещание, а заодно и скрасить мне путь до Сумеречья.

Гимли согласился, хотя, кажется, без особого энтузиазма.

– Ну, вот и расходится наш отряд, - вздохнул Арагорн. - Но янадеюсь, что скоро вы вернетесь ко мне с помощью, которую обещали.

– Придем, если позволят наши Правители, - степенно ответил Гимли.- Ну, прощайте, мои добрые хоббиты! Теперь вы благополучно вернетесь домой, имне больше не придется не спать по ночам из-за вас. Мы будем посылать вестидруг другу, но боюсь, нам уже никогда больше не собраться вместе, вот каксейчас. Прощайте!

Древобород распрощался с каждым по очереди и трижды низко, сглубоким почтением, поклонился Келеберну и Галадриэль.

– Давно, очень давно не встречались мы ни у корня, ни укамня. А ванимар, ванималион ностари! - сказал он. - Печальна наша встреча назакате, ибо мир меняется. Я чувствую это по воде, я чувствую это в земле, я чуюэто в воздухе. Вряд ли нам суждено встретиться снова.

– Не знаю, Старейший, - только и ответил Келеберн.

А Галадриэль сказала:

– Не в Среднеземье, и не раньше той поры, когда земли, чтосейчас лежат под волнами, поднимутся к солнцу. Тогда по весне, в ивовых рощахТазаринана мы сможем встретиться вновь. Прощай!

Последними прощались со старым энтом Мерри и Пиппин.Древобород повеселел, взглянув на них.

– Ну, веселый мой народец, - промолвил он, - не хотите ливыпить со мной еще по глоточку на дорожку?

– Не откажемся, - храбро ответили хоббиты, и тогда Фангорнотвел их в тень одного из деревьев. Там стоял большой каменный кувшин. Энтнаполнил три кубка, и они пили и видели лукавый глаз, поглядывающий на нихповерх края.

– Осторожнее, осторожнее, - посоветовал энт. - Вы и так ужеподросли за то время, что мы не виделись.

Они рассмеялись и осушили кубки.

– Ну, до свидания! - сказал Фангорн. - И не забудьте: еслигде услышите новости о женах энтов, дайте мне знать.

Он помахал им вслед руками и скрылся за деревьями.

Дальше всадники направились к Гриве Рохана. Там, где Пиппинсмотрел когда-то в Камень Ортханка, Арагорн простился с ними. Хоббитам тяжелобыло расставаться с таким другом. Они столько прошли вместе…

– Я постараюсь приглядывать за вами, - пообещал Арагорн.

– Хотелось бы и мне иметь такой камень, - вздохнул Пиппин.

– Вряд ли тебе захочется заглядывать в Палантир МинасТирита, - усмехнулся Арагорн, - но Палантир Ортханка - у меня, а ты, как мнепомнится, рыцарь Гондора. Никто не освобождал тебя от этой службы. Сейчас ты вотпуске, но можешь снова понадобиться мне. А вас, дорогие друзья, - добавил он,улыбаясь, - я прошу помнить, что мой народ живет на севере, и когда-нибудь япобываю там.

Потом Арагорн простился с Келеберном и Галадриэль. Владычицапожелала ему счастья и мудрости, а Келеберн сказал:

– Прощайте, Эльфинит. Пусть ваша судьба будет лучше моей, ипусть ваше сокровище навсегда останется с вами!

На этом они расстались. Был час заката, и, когда хоббитыобернулись, то увидели Короля Запада, стоявшего на холме в окружении своихрыцарей. В закатном огне доспехи сияли золотом, а белый плащ Арагорна бился наветру, как пламя. Прощаясь, Арагорн поднял над головой руку с зелёным камнем, ив сумерках над ним просияла яркая зеленая звезда.