– Не понимаю, – перебивает Фиби. – Конечно имеет.

– Я больше не хочу разговаривать о Шарлотте, – перебивает их Джейн.

– А я и не говорю о Шарлотте, – возражает Киран. – Я говорю про Октавиана. Тебе неприятно слушать?

Джейн чувствует, что ее раздувает, как воздушный шар.

– Но Октавиан не оставляет эту комнату, потому что тоскует по Шарлотте, – продолжает она стоять на своем, – разве не так? Получается, все дело в Шарлотте.

Люси Сент-Джордж, все еще держа «Обитель радости», пересекла комнату и теперь задумчиво поглаживает глянцевую поверхность одного из шкафов. Джейн синхронно водит пальцем по перилу в мезонине. Это необъяснимое возбуждение. Отдернув руку, она произносит:

– Да, меня беспокоят мои уши. Мне нужно поработать. Я возвращаюсь в свою комнату.

– Чем ты занимаешься? – спрашивает Люси.

– Я делаю зонтики.

– Правда? Ты их ремонтируешь? У меня есть сломанный, он не открывается.

– Можешь принести, – с досадой говорит Джейн, направляясь к винтовой лестнице. – Восточное крыло, третий этаж, в конце. Заходи. Я посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо, – благодарит Люси и тут же вскрикивает, одергивая руку от книжного шкафа.

– Что случилось? – спрашивает Фиби.

– Ничего, – отвечает Люси, осматривая ладонь. – Просто заноза, а может электрический удар или что-то в этом роде.

– Как может книжный шкаф ударить током? – удивляется Фиби.

Волосы на теле Джейн встают дыбом. «Уходи, – говорит она себе, спускаясь вниз по лестнице. – Уходи немедленно». Джаспер тычется носом в стеклянную дверь террасы, тревожно поскуливая. Джейн впускает его, и они вместе двигаются к выходу, стараясь сделать это как можно быстрее. Джейн выходит в атриум, даже не попрощавшись. Невежливо с ее стороны.

– Джаспер. – Джейн останавливается и переводит дух. – Там очень жутко.

Джаспер склоняет голову к ее лодыжкам и толкается, поскуливая.

– Тебе тоже это не нравится? – говорит она. – Пойдем.

Она почти доходит до своей комнаты, когда понимает, что все еще держит «Винни-Пуха».

Комната залита ярким и теплым светом. Джейн надеется, что работа поможет ей привести мысли в порядок. В последний раз она работала над зонтом для самообороны в коричневом и золотом цветах. Ей по-прежнему нравится эта идея. Все же у нее появляется смутное ощущение, что она должна защитить себя от чего-то, что витает в воздухе и пытается опутать ее разум. «Глупая, – корит она себя. – Тебе просто нужен кофе. Как только я его выпью, сразу лягу на пол и тогда уже смогу начать думать о зонтах». Она кладет книгу про Винни-Пуха под голову. Утреннее солнце пробивается в комнату; на полу мягкий коврик; Джаспер вытянулся во всю длину рядом с ней.

Когда Люси Сент-Джордж появляется в дверном проеме с зонтом синего цвета, Джейн уже успевает вздремнуть.

– Ух ты, – восклицает Люси, осматривая комнату, полную красочных зонтиков.

– Уф, – усаживается Джейн, пытаясь сосредоточиться. Она потерялась в странном сне, который не может уловить; он уже вымывается из ее памяти. Сзади похрапывает Джаспер.

– Извини. Солнечные блики.

– Мне даже неудобно показывать тебе свой зонт, после того как я увидела твои. По сравнению с ними, мой – скука смертная.

А, Джейн и забыла о ремонте зонтика Люси.

– Ай! – воскликнула Люси, тряся от боли свободной рукой.

– Ты в порядке?

– Да, моя рука все еще горит, не пойму от чего. Держи. – Она протягивает зонт Джейн. – Смотри, как нелепо он открывается.

Зонтик Люси действительно плохо открывается, но Джейн замечает, что это просто потому, что одно из металлических ребер согнуто. Нужно всего лишь вернуть ему прежнюю форму и закрепить.

– Здесь все просто, – говорит она. – Слушай, сейчас у меня нет нужных красок, но на этом нейлоне можно изобразить удивительные вещи, если взять подходящий клей и подобрать блестки.

Люси Сент-Джордж кусает губу, чтобы не усмехнуться.

– То есть ты хочешь придать яркости моему невзрачному зонтику? Дерзай!

– Правда? – удивляется Джейн. – Возможно, он не будет выглядеть так уж хорошо.

– Делай хоть левой ногой, – говорит Люси. – Все равно выйдет лучше, чем есть.

– Ух ты, – удивленно восклицает Джейн с улыбкой. – Благодарю.

– Как думаешь, у этого Дома есть душа? – спрашивает Люси.

– Что?

– Характер, – повторяет она. – Эмоции, намерения, цели.

– У Дома?

– Ага.

– Гм, – задумчиво произносит Джейн. – Разве это не звучит абсурдно?

– Значит, нет? – слабо улыбается Люси.

– Значит – нет, – категорично отвечает Джейн, удивляясь собственному пылу. – Я имею в виду, что это Шарлотта так думала, но звучит так, будто она… не от мира сего. Ты когда-нибудь говорила с Киран о Шарлотте?

– Нет, не говорила, я сама так чувствую, – отвечает Люси. – Сообщи мне, если твое мнение изменится. Больше никто так не считает.

Когда Люси уходит, Джейн внезапно замечает зонт для самозащиты, который собиралась доделать. В закрытом виде он словно шпага в ее руке, им можно рассекать воздух. А затем зонтик раскроется с громким треском, разгоняя прочь все дурные мысли. «Да, – думает она, – я просто останусь здесь, на ковре, и буду созерцать», – но, когда она ложится обратно, ее сознание продолжает воскрешать образ маленького угрюмого уголка Октавиана в библиотеке. Какой зонт из этого получится?

Джейн встает, чтобы выпустить Джаспера, и снова ложится. Трубы гудят, создавая неритмичный шум, похожий на череду печальных вздохов. Джейн поглаживает коврик, словно успокаивая – себя или кого-то другого.

Мягкие звуки дома смешиваются со звуками токарного станка Джейн, жужжанием дрели, визгом циркулярной пилы, стуком швейной машины и ее собственным невнятным пением. Стеклянная стена поглощает тепло и свет, направляя их к рабочему месту, – это помогает ей сконцентрироваться. Энергетика комнаты отсеивает все остальное: зонт, который она создает, и есть мир.

Как и у Джейн, у него есть ребра. У него длинная нога, на которой держится все остальное; как и у Джейн, у него есть движущиеся и сгибающиеся суставы, есть кожа, обтягивающая скелет. Девушка будет рисовать на этой коже, как тату-мастер, оставивший метку на ее собственном теле. Как хорошо, когда твоя кожа устойчива к погодным условиям, а тело может трепетать от напряжения или пребывать в покое. Как приятно иметь рабочие части, созданные с любовью.

Дождь – музыкальный шепот в воображении Джейн. Каждый зонт знает этот звук с самого рождения, душа зонтика вожделеет его, терпеливо проживает день за днем в ожидании, когда капли дождя заиграют на его коже.