И, оказалось, проглядел кое-что весьма любопытное…

— Вот, посмотри, — сказала Фаина. — Чтобы мне неподнимать. Тяжеленная штуковина.

Она развернула лампу на гибком шнуре так, чтобы свет падална стол, ушла в другую комнату, где вопреки гостиничным правилам оборудовалакухоньку.

На столе Мазур увидел часы — вернее, вещицу, когда-то, бытьможет, и считавшуюся произведением искусства. Циферблат был вмонтирован вприличных размеров кораблик из светлого металла. Возможно, даже и серебро. Сполметра длиной, не меньше. Мазур приподнял обеими руками — тяжеленнаяштуковина, пожалуй что и серебро.

Он присмотрелся. Когда-то занятная безделушка, по всемувидно, была сработана очень тщательно, но потом ее испортили, варварски очищаяот патины, повсюду видны следы напильника, сплошные царапины… Руки-крюки, сущийантиквариат загубили…

Где-то он уже видел этот самый кораблик. В натуре.

Совсем недавно, не далее как сегодня. Под водой, на дне. Настоле в ярком свете ночника стояла отлитая из серебра модель «Веры». Вот иполустертая тем же варварским рашпилем надпись на носу… Все точно. «Вера».Никаких сомнений.

Часы, разумеется, не шли. Стекло чертовски мутное. Стоит толькопредположить, что вещичка провела под водой лет этак восемьдесят… Все сходится.

— Вот сокровище, — сказала вернувшаяся Фаина.

— Где он это взял?

— Откуда я знаю? Приволок с месяц назад и просилподержать. Я сказала, пусть стоит, мне-то что… Герка, вообще-то, пьет редко, атут укушался изрядно и все толковал, что это — наше с ним будущее. Уж и незнаю, почему. Хорошенькое получилось будущее…

Мазур склонился, внимательно осмотрел пароходик. Нет,решительно не похоже, чтобы где-то внутри был тайник. Цельное литье, никакихшвов, соединений…

— Да он не золотой даже, — бросила Фаина. — Серебряный.Никакой ценности тут нет. Мало ли что мужикам по пьянке в голову можетстукнуть…

Оторвав кораблик от стола, держа его на весу, Мазур самымвнимательным образом обследовал днище — нет, и там никаких швов…

— Что, и тебя заинтересовало?

— Да глупости, интересно просто… — и сам почувствовал,что голос звучит нестерпимо фальшиво. После всех сегодняшних перипетий не былосил еще и на лицедейство, в конце концов, не его ремесло…

— Слушай, Володька, ты кто такой? — вдруг спросилаФаина. — Кто вы все такие?

— Все — это кто?

— Да ваша компания.

— Фая, что за вздор? — натянуто засмеялся он.

— Если бы вздор… — сказала она серьезно и печально. —Володя, здесь люди не глупее, чем в больших городах, деревня даженаблюдательнее. А у нас, по большому счету, деревня и есть. Хоть и называетсягородом. А бабы, если ты не помнишь, — народ чуткий и наблюдательный. Есть утебя двойное дно, как Герка говаривал…

Мазур слишком устал, чтобы разыгрывать спектакли, говоритьубедительным голосом, в чем-то заверять. Мысленно махнув на все рукой, онподдернул сползшие трусы, сел к столу, на котором матово поблескивал старинныйпароходик, нашарил сигарету и сказал:

— У всех у нас двойное дно, Фая… Тебе не кажется? Уменя, у тебя, у Герки… Знаешь что? При других обстоятельствах я бы с ним судовольствием посидел, выпил водки, поговорил за подводные дела…

Фаина постояла рядом, глядя на него сверху вниз, сказалавдруг:

— Да нет, вы тут ни при чем…

— Насчет чего?

— Я про Герку…

— Вот уж здесь мы абсолютно ни при чем, — сказал онвяло. — Веришь?

— Верю. Я бы почуяла, если… Только ты тут ни с какогобоку не сочетаешься…

— Слушай, ты хоть примерно догадываешься, из-за чегоего могли застрелить?

— Представления не имею, — сказала Фаина. — Думаешь, онмне что-то рассказывал? Серьезное? Да я и не старалась вникать. Не мое дело.Герка, ты знаешь, мужик был неплохой. И не было у нас ничего похожего на теужасы, что по телевизору показывают. Должен же кто-то держать порядок? Он невиноват, что началась такая жизнь, чумовой кошмар… Не он эту жизнь придумывал.

— Он спускался к «Вере»? — спросил Мазур.

— Я так и поняла, — грустно усмехнулась Фаина. — Намента ты не похож, они хамоватые… Из КГБ, что ли? Или как там оно нынченазывается?

«А, пропади оно все пропадом», — подумал Мазур. И сказал:

— Не совсем, но около и что-то вроде…

— И Светка?

Он молча кивнул. Плевать на Кацубу. Все равно, похоже, ниодна собака уже не верит, что питерские интеллигенты — те, за кого себя выдают.Она права — в деревне свои законы, какая уж конспирация…

— Послушай, ты не думай… — протянул он, чувствуя себяужасно неловко. — Это все получилось само по себе…

— Подозреваю, — бледно усмехнулась она. — Если припомнить,ты у меня ничего и не пытался выведывать, это я на шею вешалась… Володя, я,правда, ничего толком не знаю. Илья встречался с Геркой, тот, которого убили вчетыреста пятнадцатом. Это-то я видела, вино им принесла… Но о делах они примне не говорили. Герка вообще был любитель сюрпризов. Придет и ошарашит. — Онанаклонилась к лампе. — Подожди, подожди… Так вот почему ты про «Веру»спрашивал… Это что же, оттуда? С корабля?

Кажется, удивилась она искренне.

— Похоже, — сказал Мазур. — Потому и спрашиваю, спускалсяли туда Герка…

— А ты знаешь, мог, — кивнула Фаина. — Водолазнуюработу он не забыл, вполне мог договориться в порту, уж ему-то не отказали бы…— добавила она с оттенком некой своеобразной гордости. — Снаряжение раздобыл быбез хлопот…

— Подозреваю, он там все-таки был, — сказал Мазур. — Инашел что-то. Из тех вещичек, за которые убивают.

— Что?

— Если бы я знал…

— Про этот пароход давно говорили, что на немпроклятье. И не вспомнить, когда я первый раз услышала. По-моему, от бабки.Бабка рассказывала что-то страшненькое, вообще она любила жуткие истории…Подожди! Если Герку убили из-за того, что он достал что-то с «Веры», могутзаявиться и к Людке…

— Жена?

— Ага. Уж она-то ничего знать не может, но им же необъяснишь… Володя, можешь ты что-нибудь…

Мазур, не меняя позы, молниеносно протянул руку и погасиллампу. Прижал палец к губам Фаины.

В прихожей тихонько, осторожненько поворачивалось в замкенечто железное. Мазур лихорадочно прикинул — света ночника из коридоранезаметно, а разговаривали они тихо, двери толстые, из натурального дерева.Вполне могли решить, что в номере спят — или что спит там одна Фаина, его моглии не отслеживать…