Я тяжело сглотнула, с ужасом думая о том, как мать смогла отдать собственное дитя по доброй воле, тихо прошептав:

— … и они никогда не жалели об этом? Не страдали от сделанного выбора?

— Жалели. Но выбор делается только один раз и пути назад уже не бывает.

— Зачем же вы были нужны тому человеку?

Черный прикрыл глаза, вдруг тяжело выдыхая, словно ему было тяжело говорить об этом, но он отчего-то заставлял себя делиться со мной, словно в этом была необходимость, которую я не понимала и пока не осознавала:

— Что ты знаешь о старых богах, девочка?

Это был неожиданный вопрос, поэтому я растерялась, быстро заморгав и пытаясь извлечь из своей памяти все то, что только могла припомнить, смущенно выдохнув:

— Я очень мало знаю. Только то, что рассказывала нянюшка, когда укладывала спать. В виде сказок о тех, кто когда-то жил на нашей земле и сотворил ее такой, какой мы видим теперь…папа был одним из первых, кто принял новую веру.

И теперь я понимала, почему было так. Он бежал от своих воспоминаний и того, что натворил, видимо надеясь на то, что единый новый бог очистит его грехи и скроет все беды с глаз.

Вот только ничего не получилось.

— Наши Боги никуда не ушли. Они затаились в сердцах людей, — отозвался Черный, как всегда, чувствуя все то, что было внутри меня. — Никто не знает в какой момент Боги решили поделиться своей силой и знаниями с людьми, сделав некоторых из них избранными и создав тем самым Орден Трех. Три Бога — Перун, Велес и Сварог. Три земные силы, которые были подвластны определенному кругу из мира людей. Эта сила и знания передавались особенным образом, после смерти носителя. Какое-то время Дети Богов жили в согласии и называли друг друга братьями, но, как часто бывает, спустя века между ними пробежала искра раздора. А когда заканчивается мир, всегда начинается война. Пусть невидимая для глаз людей, сокрытая тайнами и магией, но все-таки война. Тот, кто забрал меня и Серого был тем, кого называли Сыном Велеса. Могущественный и сильный, он понимал, что его собратья не уступают ему ни в силе, ни в скорости, а старость идет по пятам, поэтому решил обезопасить себя, создав нас — ни людей, ни зверей. Порождение его хитрости и страха за свою жизнь.

Я знала, что это только начало ужаса, но от слов Черного уже сейчас дышала сипло и судорожно. Несмотря на его голос и плавную речь, я понимала какие испытания и жуть пришлось пережить ему и Серому. Слышала ненависть и злобу, которые скрывались за бархатом красивого низкого голоса мужчины, которые от привык нести глубоко в себе, не делясь этими воспоминаниями даже со Зверем.

— Мы были воспитаны лесом. Его суровостью, его жестокостью. Травились ядовитыми грибами и ягодами и учились нюхом определять, что можно есть, а что нельзя. Убивали зверей, чтобы выжить самим. Учились прятаться от тех, кто был сильнее нас.

Как же было страшно слышать все это! Хотелось просто закрыть лицо руками и не видеть в своем беспощадно ярком воображении двух мальчиков, которые совершенно ничего не знали о жизни, но были брошены в такие жуткие условия, где не смог бы выжить и взрослый человек!

— Как только вам удалось выжить? — прошептала я, содрогаясь от тех картин, которые кружили в моей голове и видя, как пожал плечами Черный.

— Мы были на грани смерти. Много раз. Но сын Велеса не отпускал наши души, приучая их к тому, что они могу отделяться от тела. В этом был его замысел. Когда мы стали достаточно сильными и взрослыми, чтобы противостоять крупным хищникам, он заманил нас в разные пещеры, столкнув лоб в лоб с теми, в кого мы должны были обращаться.

— Волк и медведь, — ахнула я, видя, как Черный кивнул в ответ. — И вы подружились с ними?

— Хищники убили нас. Растерзали наши человеческие тела. Но наши души уже умели странствовать, и нашли тот единственный сосуд, в который смогли поместиться — тела самих зверей. Замысел Сына Велеса сработал. Находясь в своем сознании, мы рыскали по лесу в телах зверей, пока он залечивал раны на наших телах, куда мы смогли бы вернуться по его велению. Все получилось спустя десятки лет истязаний, но он не учел одного: наша сила удвоилась, мы обрели силу зверя. Отныне мы видели, чувствовали и обоняли как звери, даже если были в человеческом обличии. Он сделал нас сильными, выносливыми, жестокими, в надежде на то, что никто не сможет сравниться с нами в бою и отныне его жизнь будет в полной безопасности, но не подумал только об одном — как он будет управлять нами.

— И что случилось потом?

— Мы убили его. Растерзали в облике зверей и бросили останки гнить на солнце. — Черный улыбнулся широко и хищно, когда зрачок в его глазах полыхнул жестокой серебряной луной, но тут же протяжно выдохнул, откидывая голову назад. — Но и мы не подозревали, что после смерти носителя его сила переходит в тех, кто находится рядом. Она была нам не нужна, но выбора у нас не было.

— Так вы сами стали Детьми Велеса, сами того не ведая?

Черный кивнул в ответ, зашевелившись и выбираясь из плотного кольца мирно спящих волков, чтобы встать на ноги и потянуться, я видела, что сила вернулась к нему, даже несмотря на то, что мужчина был по-прежнему бледен.

— Прошли десятки лет, прежде чем мы научились понимать эту силу и управлять ею.

Не без страха я смотрела на стройное красивое тело Черного, на котором под слоем засохшей крови виднелись черные витиеватые рисунки, что вселяли ужас, понимая, что они были отголосками этой самой силы, что теперь текла в венах одного из самых сильных существ на этой бренной земле.

Теперь я понимала, что именно эта сила и темные запретные знания Черного спасли моего Арьяна и вернули его к жизни, когда он стоял на пороге смерти.

— …ведь это все черная магия? — тихо выдавила я, положив ладонь на грудь Арьяна, которая к огромному облегчению уже была полыхающе-горячей, и размеренно поднималась и опускалась в такт его дыханию.

— Магия не бывает черной или белой, — пожал плечами мужчина. — Это люди делят все так, как им удобнее, не пытаясь вникнуть в суть и понять смысл. Скажи мне, будет ли магия белой, если к так называемому Белому магу приведут раненного мужчину, который изнасиловал девушку и тем самым довел ее до самоубийства, а он поставит его на ноги? А будет ли магия черной, если к Черному магу придут родители девушки и попросят извести его с этого света так, чтобы его душа не нашла покоя и после смерти?

Мороз прошел по коже от этих слов, и кожа Арьяна стала жечь мои ладони, оттого что мои руки стали ледяными.

— То, что люди называют магией — это всего лишь сосуд. И если мы берем из этого сосуда, то должны заполнить его пустоту.

Не знаю почему, именно в этот момент я снова окинула быстрым взглядом его большое стройное тело, вдруг заметив то, что мужчина странно наступает на левую стопу, словно она была поранена. Никогда до этого я не замечала ничего подобного, потому что Черный всегда двигался плавно и быстро, как и подобает истинному зверю, лишь сейчас замечая, что на его ноге отсутствовало несколько пальцев. Один из которых был отрезан недавно, потому что рана выглядела ужасно и еще не успела зарасти, подобно двум другим.