Семена сомнений, зароненные в мою голову Юлькой, дали буйные побеги в самый неподходящий момент.

Я никак не могла понять, действительно ли Петелин выжимает из меня тексты, о которых мы не договаривались изначально? Я явно перешагнула за узкие рамки литобработки. Но это никак не сказывалось на моём статусе.

И я уже ничему не учусь.

Это ощущение было самым неприятным.

Я наверняка могла бы работать пресс-секретарём, была бы неплохим помощником руководителя (учитывая эту и предыдущую работы), с лёгкостью создавала бы новые тексты для Петелина.

Но если у меня действительно получается так хорошо писать, то зачем мне без конца шлифовать чужие тексты?

Я не могла до конца сориентироваться в ситуации.

А потом я попробовала записывать свои рассуждения. Я фиксировала эмоции и чувства в текстовом редакторе, и обнаружила: у меня выходит что-то вроде эссе. Я была не в состоянии кому-то довериться в текущий момент. Я делилась происходящим с электронной бумагой.

Спустя некоторое время это было уже не эссе – скорее, напоминало небольшую повесть.

А ещё через некоторое время я обнаружила, что необходимость идти по утрам в «Лидершип» вызывает у меня раздражение.

Работа ассистентом у Петелина стала восприниматься как отвлекающий фактор.

И самым неприятным было следующее: я не знала, чего хочу больше – отказаться от любых других дел и сосредоточиться на своём тексте, или понять, куда двигаться дальше.

Кем работать.

Как жить.

К чему стремиться.

Мне казалось, я не продвинусь дальше размышлений о том, что я уже переросла эту работу.

Ещё пять минут назад я не планировала ничего подобного.

– Можно? – я приостановилась на пороге кабинета Глеба, и мой голос слегка дрогнул от нерешительности.

– Конечно, – улыбнулся он, – проходи, садись.

Я подошла к его столу, но садиться не стала.

Перед Глебом лёг листок бумаги. Он взял его, пробежал глазами, а потом с недоумением взглянул на меня.

– Вера… что это?

Назад дороги не было.

Одним безумным поступком больше, одним меньше… какая, в сущности, разница.

– Это моё заявление, Глеб.

– Я вижу, что это заявление! – вскипел Глеб. – Зачем оно тебе? То есть мне?

И в эту самую минуту меня будто перебросило на несколько месяцев назад.

Очень уж выражение лица Глеба напомнило мне, как он выглядел, когда мы впервые увиделись.

Ты глаза дома забыла?!

Психологи, а с их лёгкой руки – и все остальные, придают большое значение первому впечатлению. Всегда ли оно оказывается верным? И какой отпечаток накладывает на дальнейшие отношения первая встреча? Может ли она определить всю историю?

Вера, тебя опять заносит.

Мысли стремительно раскручивались, неслись, будто по спирали, заставляя взглянуть на недавние события с иного ракурса.

Знакомясь с Вадимом, я влезла в историю чужих отношений. И так и не смогла разобраться со своей личной жизнью.

Глеб в первую встречу предстал передо мной неуравновешенным грубияном. Не потому ли я даже не решалась задать ему вопрос об авторских правах и прочих волнующих меня вещах? Не хотела разочаровываться в образе идеального бизнесмена и целеустремлённого руководителя, который дамокловым мечом повис надо мной с самого начала совместной работы?

– Я увольняюсь, – сообщила я.

– Подожди, присядь. Мы же можем это обсудить? В чём причина? Что-то не так?

Кажется, он успел взять себя в руки.

Зато я не успела.

Я не хотела поднимать тему, которая, оказывается, до сих пор вызывала внутри неприятный отголосок. Ну, какое отношение тот инцидент на дороге имеет к моему решению?

Но удержаться не смогла.

– Незаменимых людей не бывает.

– Бывает, – уверенно сказал Глеб. – Где я найду тебе замену? Без тебя я буду как без рук.

– Ничего, – ехидно сказала я, – справишься. Найдёшь новую помощницу и научишь её всему. И здорово будет, если она окажется с правами: сможешь передать ей свою замечательную манеру общения с пешеходами.

Молодец, Вера. Очень конструктивно. Ты же пришла обсудить с ним именно это, не так ли?..

– О чём ты говоришь? – изумился Глеб.

Ещё бы. С какой стати ему об этом помнить? Разумеется, он даже не узнал меня.

– Разумеется, ты ничего не помнишь об этом маленьком столкновении. Неудивительно – если каждый день ругаться с пешеходами, то…

– Послушай, прекрати говорить загадками. Объясни, в чём дело!

Я сморщилась, но озвучила Глебу, какую ситуацию я имею в виду.

– Что за бред?

– Конечно, – ядовито прокомментировала я, – ты наверняка торопился в офис – выбрать самую красивую помощницу.

Глеб с усталым видом потёр лоб рукой.

– Погоди… Кажется, я вспомнил. Я действительно чуть не сбил в том районе какую-то девушку, но при чём здесь ты?

– При чём? – изумлённо переспросила я.

– Она выскочила на дорогу, как дикий заяц. Выглядела как пафосный манекен из витрины бутика.

– Именно, – кивнула я, – то есть я хочу сказать, что спешила на собеседование, на котором нужно было хорошо выглядеть…

– Так это в самом деле была ты?! Слушай, я понятия не имел… Но я и лица-то толком не запомнил!

Я усмехнулась.

– Я серьёзно… Мне нужно было успеть к другу в больницу. Торопился, всё вокруг воспринималось словно в тумане. Неужели ты…

Я наконец села.

– Сама не знаю, почему вдруг об этом вспомнила.

– Ты что, до сих пор дуешься на меня за это? Если бы ты была водителем, ты бы меня поняла. Иногда попадаются не пешеходы, а настоящие психи. Не из-за каждого хочется за решётку. Но теперь, надеюсь, мы всё прояснили?

Я засмеялась – очень уж меня позабавило выражение лица Глеба.

Наверное, мой смех никогда ещё не звучал так свободно в его присутствии.

– Прояснили. Конечно.

– Насчёт твоего заявления… Ты же не хочешь сказать, что это всерьёз?

– Именно это я и хочу сказать.

– Я повышу тебе зарплату.

К своему стыду, я могу сказать, что на секунду заколебалась.

– На двадцать пять процентов, – уточнил Глеб.

– Нет. Я не могу. Подпиши, пожалуйста. И…

– Послушай, я же вижу – что-то не так. Проблемы нужно обсуждать, а не сбегать от них. Я не могу догадываться обо всём – я не телепат. Но почему ты не говоришь сразу, если тебя что-то не устраивает?