Мне не хотелось признавать, что Джейми прав. Разумеется,меня недолюбливали, и были совершенно правы — ведь я не одна из них. Джейми янравилась, впрочем, тут речь шла о странной химической реакции, котораяпротиворечила здравому смыслу и от мальчика не зависела. И Джебу я нравилась,но Джеб был немного того. А вот для поведения других людей не существовалоподобных оправданий.

Не то чтобы меня вдруг полюбили, но… все же произошлиперемены.

Я это заметила на следующий день после ужина с расспросамидоктора. Труди, Лили, Джейми и я стирали белье в темной купальне.

— Анни, передай мне мыло, пожалуйста, — попросила Труди.

Меня как током шибануло: я впервые слышала свое имя изженских уст. Онемев, я передала ей кусок и смыла с рук едкие остатки.

— Спасибо, — добавила она.

— Не за что, — пробормотала я. На последнем слоге мой голосдрогнул.

Днем позже я искала Джейми перед ужином и наткнулась вкоридоре на Лили.

— Привет, Анни! — кивком поздоровалась она.

— Здравствуй, Лили, — ответила я, в горле пересохло. Вскоревопросы стали задавать не только док и Иен. К моему удивлению, одним из самыхактивных оказался болезненный Уолтер, с лицом землистого серого цвета. Онбесконечно расспрашивал меня о Поющем мире и Летучих мышах. Даже молчальникХит, за которого обычно говорили Труди и Джефри, заинтересовался Огненным мироми завороженно слушал мои рассказы об этой планете, хотя я не очень ее любила.Он забрасывал меня вопросами, пока не выпытал практически все известные мнеподробности. Лили интересовала техника: космические корабли, доставлявшие нас спланеты на планету, техника пилотирования, навигация в глубоком космосе, топливо…

Именно ей я объясняла про криоконтейнеры: их видели многие,но мало кто понимал, для чего они предназначены. Робкий Уэс, обычно сидевшийрядом с Лили, спрашивал не о других планетах, а о Земле. Как у нас всеустроено? Ни денег, ни вознаграждения за труд — почему общество Душ до сих порне развалилось? Я попыталась объяснить, что это не слишком отличается от нашейжизни в пещерах, где все работали без денег, а плоды наших трудов делилисьчестно, на всех.

— Да, — покачав головой, перебил меня Уэс. — Но здесь все подругому: для лодырей у Джеба есть ружье.

Все посмотрели на Джеба, тот подмигнул, и все рассмеялись.Джеб заглядывал почти на каждый урок, но не принимал в них участия, а сидел,задумавшись, в уголочке, то и дело улыбаясь.

Джеб оказался прав насчет «средства против скуки»; как нистранно, несмотря на то, что у всех имелись ноги, ситуация напомнила мнеМорские водоросли. Там существовало особое название для тех, кто развлекалдругих, вроде Утешителей, Целителей или Искателей. Я была одним из«рассказчиков», поэтому превращение в учителя здесь, на Земле, не стало чем тоновым, по крайней мере, в профессиональном плане. И на морском дне, и вечерамина кухне, наполненной ароматом свежевыпечен ного хлеба, мы были в своеобразном заточении.Мои рассказы вносили свежую струю, новые впечатления, давали передышку отоднообразного изматывающего труда, от созерцания одних и тех же тридцати пятилиц, от одинаково печальных воспоминаний об утраченных близких, на времяизбавляли от страха и отчаяния, давно уже ставших привычными спутниками. Вовремя моих уроков на кухне было полно народу. Только Шэрон и Мэгги неизменнопропускали занятия.

Примерно на четвертой неделе моего так называемогоучительства жизнь в пещерах снова переменилась.

В битком набитой кухне, помимо привычной парочки,отсутствовали Джеб и док. На соседнем столе стоял жестяной поднос с подошедшимибулочками, готовыми к выпечке. Труди ежеминутно проверяла, не подгорела липредыдущая партия.

Если Джейми знал историю, которую я собиралась рассказать, япоручала ему вести урок. Лицо мальчика загоралось воодушевлением, онжестикулировал, рисуя в воздухе картины. Хайди захотелось узнать побольше оДельфинах, и я попросила Джейми по возможности ответить на ее вопросы. Людивсегда с грустью расспрашивали о новой планете, колонизируемой Душами. Дельфиныказались им зеркальным отражением их самих в первые годы вторжения. Темныеглаза Хайди под светлой челкой источали сочувствие.

— Они ведь больше похожи на больших стрекоз, чем на рыб,так, Анни? — Джейми частенько просил моего подтверждения, только вот никогда недожидался ответа. — Они кожистые, с тремя, четырьмя или пятью комплектамикрыльев — в зависимости от возраста, да? Они вроде как летают по воде — тамвода легче нашей, не такая плотная. У них пять, семь или девять ног, смотрякакого они пола, так, Анни? Там есть три разных пола. У Дельфинов очень длинныеруки с крепкими сильными пальцами, приспособленными для строительства. Онивозводят целые подводные города из жестких придонных растений — что то вроденаших деревьев, хотя и не совсем. Их цивилизация развита меньше нашей, правда,Анни? Даже кораблей космических пока не изобрели или, там, телефонной связи. Втехническом плане люди их превосходят.

Труди вынула поднос с румяными булочками, и я приготовиласьсунуть поднос с подошедшим тестом в раскаленную, дымящую печь. Пришлосьрасталкивать народ, балансируя с подносом в руках.

Тут снаружи, в конце коридора, поднялся шум. Сложно былосудить, откуда он доносится — акустика пещер самым причудливым инепредсказуемым образом искажала звуки.

— Эй! — воскликнул Джейми. Я обернулась и успела увидеть,как его затылок исчезает за дверью.

Я, как наседка, двинулась за ним.

— Подожди, — сказал Иен. — Он вернется. Расскажи еще оДельфинах.

Иен сидел на стойке рядом с духовкой — слишком жарко, на мойвкус. Он протянул руку и схватил меня за запястье. Я дернулась, избегаявнезапного контакта, но осталась на месте.

— Что там происходит? — спросила я.

В коридоре кто то торопливо переговаривался. В общем гулеслышался голос Джейми. Иен пожал плечами.

— Кто знает? Может, Джеб… — Он сделал вид, что его это неслишком то интересует. Нарочитое безразличие в его голосе не могло обмануть: отменя не укрылось напряженное выражение глаз.

Я не сомневалась, что скоро все выяснится, поэтому тожепожала плечами и пустилась в объяснения чрезвычайно сложных семейных отношенийДельфинов, попутно помогая Труди переложить теплый хлеб в пластиковыеконтейнеры.

— Шестеро из девяти… бабушек и дедушек, если можно таквыразиться, традиционно сидят с личинками всю первую фазу их развития, а триродителя со своими шестью бабушками и дедами работают над новым крыломсемейного жилища, которую займет окрепший молодняк, — объясняла я, как обычноуделяя больше внимания булочкам, чем слушателям. По дальнему концу комнатыпронесся вздох. Я продолжила, но попыталась разглядеть в толпе, кого такрасстроил мой рассказ. — Остальные трое, как у них принято, занимаются…