Он подмигнул мне, отвесил церемонный поклон и удалился.

Оттого что Джеб рассказал о своих планах, легче мне нестало.

Он больше никогда не брал с собой ружье. Я не знала, кудаоно делось, но была признательна, что Джейми, по крайней мере, больше неприходится класть его себе под бок. Конечно, я переживала, что Джейми осталсябез защиты, и все таки без ружья опасности было меньше. Так мальчик непредставлял собой угрозы, никто не причинил бы ему вреда. Да и за мной большене приходили.

Джеб начал давать мне мелкие поручения: «Сбегай на кухню захлебом, я что то проголодался. Принеси ведро с водой, эту грядку нужно полить.Забери Джейми с урока, мне надо с ним поговорить. Как там шпинат, взошел?Сбегай посмотри. Помнишь дорогу через южные туннели? Отнеси доку послание».

Всякий раз, как я выполняла эти простые задания, менябросало в дрожь от страха. Я старалась незаметно проскочить через большиепомещения и темные коридоры и едва не бежала, липла к стенам и смотрела в пол.Иногда, как раньше, разговор обрывался при моем появлении, но чаще всего меняпросто не замечали. Всего лишь раз мне показалось, что моя жизнь висит на волоске:я зашла за Джейми и прервала урок Шэрон, которая взглянула на меня так, словнобыла готова броситься на меня и растерзать. Я кое как пролепетала свою просьбу,Шэрон кивнула и отпустила Джейми. Джейми взял мою дрожащую руку и объяснил мне,что Шэрон всегда так смотрит на тех, кто осмеливается прервать ее урок.

Тяжелее всего пришлось, когда Джеб послал меня за доктором,потому что Иен вызвался показать мне дорогу. Наверное, я могла бы отказаться,только вот Джеб принял предложение Иена, а это значило, что Джеб доверяет емумою жизнь. Мне ни капельки не хотелось проверять, насколько оправданно подобноедоверие, но проверки было не избежать. Если Джеб ошибался в Иене, тот все равноочень скоро добился бы своего. Поэтому я пошла в темный длинный южный туннельвместе с Иеном, как на расстрел.

Я пережила первую половину пути. Док получил послание. Он,похоже, не удивился, увидев маячившего позади меня Иена. Возможно, у меняразыгралось воображение, но, по моему, они обменялись многозначительнымивзглядами. Я ждала, что меня вот вот привяжут к одной из кушеток дока. Отодного вида медицинского кабинета меня тошнило.

Док поблагодарил меня и отправил обратно, сославшись назанятость. Непонятно, над чем он работал: рядом с ним лежало несколькораскрытых книг и ворох бумаг с какими то рисунками.

На обратной дороге любопытство пересилило страх.

— Иен, — сказала я; впервые назвать его по имени оказалосьне так то просто.

— Да? — Казалось, он удивлен, что я обратилась к нему.

— Почему ты до сих пор меня не убил? Он фыркнул.

— Вопрос в лоб.

— Ты же мог. Джеб разозлился бы, но вряд ли бы тебязастрелил. — Что я несу? Я его уговариваю? Пришлось спешно прикусить язык.

— Знаю, — спокойно сказал он. Стало тихо, только звук нашихшагов, тихий и приглушенный, эхом отдавался от стен туннеля. — Это не совсемчестно, — наконец заговорил Иен. — Я много думал, и мне непонятно, чтоизменится, если тебя убить. Не казнить же рядового за военные преступлениякакого нибудь генерала. Так вот, я не верю в безумные теории Джеба — хотелосьбы верить, но, как бы заманчиво они не выглядели, правды в них от этого неприбавится. Прав он или нет, ты, похоже, не желаешь нам зла. Судя по всему, тыискренне привязана к мальчику. Странно наблюдать, и все же… В общем, до техпор, пока от тебя не исходит опасность, убивать тебя кажется… жестоким что ли.Ну, одной неприкаянной Душой будет больше, что с того?

Я задумалась. «Неприкаянная» — это определение как нельзялучше ко мне подходило. Найду ли я когда нибудь, где нибудь свое место?

Как странно, что именно Иен оказался таким добрым человеком.Я и не догадывалась, что слово «жестокость» имеет для него отрицательноезначение.

Пока я размышляла, он молчал.

— Если ты не собираешься меня убивать, то почему сегодняпошел со мной?

Иен ответил не сразу.

— Я не уверен, что… — Он осторожно подбирал слова. — Джебсчитает, что все улеглось, а я не совсем с ним согласен. Есть тут люди… Вобщем, мы с доком решили присматривать за тобой по возможности. На всякийслучай. Мне кажется, отправлять тебя одну в южный туннель было рискованно.Впрочем, Джеб любит риск, он всегда испытывает удачу на прочность.

— Вы… вы с доком пытаетесь меня защитить?

— Чудной мир, верно?

— Самый чудной из миров, — помедлив, ответила я.

Прошла еще неделя или две — точно не знаю, время здесь неимело никакого значения, — но отношение ко мне по прежнему оставалось странным.

Я работала с людьми каждый день, не обязательно с Дже бом.Иногда со мной был Иен, иногдадок, а иногда — только Джейми. Я полола грядки,месила тесто и прибиралась на кухне. Носила воду, готовила луковый суп, стиралаодежду в дальнем конце темного водоема и жгла руки, лепя едкое мыло. Всевносили свою лепту, а поскольку у меня не было права тут находиться, ястаралась работать в два раза усерднее остальных. Я знала, мне никогда незаработать себе место, но старалась хотя бы не быть в тягость.

Прислушиваясь к разговорам, я немного лучше узнала людей,которые меня окружали, и запомнила их имена. Лили, женщина с карамельнымзагаром, попала сюда из Филадельфии. У нее было отличное чувство юмора, и оналадила со всеми, потому что никогда не злилась. Уэс, юноша с лохматой темнойшевелюрой, все время на нее смотрел, а она делала вид, что ничего не замечает.Ему было всего девятнадцать, и он сбежал из городка Юрика в штате Монтана.Мамашу с заспанным взглядом звали Люси на. Старшего ее сына звали Исайя, амладший родился уже здесь, в пещерах, и ему дали имя Фридом, «свобода». Родыпринимал док. Я не слишком часто видела этих троих: похоже, мать стараласьдержать сыновей подальше от меня. Джефри, лысеющий краснолицый муж Труди, нерасставался со своим другом детства, Хитом. Труди, Джефри и Хит сбежали всевместе, как только началось вторжение. Уолтер, бледный седовласый мужчина, былнездоров, но док не мог определить болезнь. Без лаборатории и анализов диагнозане поставишь, да и нужных лекарств все равно не было. По мере того как появлялисьновые симптомы, док все больше склонялся к мысли, что речь идет об одной изформ рака. Я с болью наблюдала, как несчастный страдает от заболевания, котороепроще простого вылечить. Уолтер быстро утомлялся, но всегда выгляделжизнерадостным. Седеющую блондинку, которая разносила воду в мой первый деньработы в поле, звали Хайди — темный цвет ее глаз резко контрастировал соттенком волос. Трэ вис, Джон, Стенли, Рид, Кэрол, Виолетта, Рут Энн… покрайней мере, я знала всех по именам. Колония состояла из тридцати пятичеловек, шестеро из которых, включая Джареда, участвовали в вылазке. В пещерахосталось двадцать девять человек и один нежеланный пришелец.