Велев принести крепкого вина, Джавер сквозь столетнюю боль в сердце стал вспоминать королеву Джейн, четвертую жену Альберта Третьего, до сих пор единственную женщину, которую он по-настоящему любил. Тогда он еще был юн, и его сердце искренне и честно открылось той, на которую даже нельзя было посмотреть. Как и все его невинные жертвы, у юной Джейн Гуднол также не было выхода, кроме как ответить такой же безудержной взаимностью. И случилась страшная трагедия, разрушившая их жизни и сломавшая в нем самом все человеческое.

Джавер так искренне боялся последствий своего проснувшегося сердца, что после пятой бутылки однозначно решил больше никогда не видеться с Ирэн. Спьяну ему казалось, что, может быть, стоило ее даже просто убить, закопать поглубже где-нибудь в скалах, и тем самым вырезать потенциальную беду раз и навсегда.

Однако следующим вечером его большая и удобная карета раньше времени прибыла за Ирэн к ободранному зданию ее доходного дома и, возможно, уже навсегда забрала ее из этого отвратительного гадюшника. Она ожидала, что предстоящий романтический ужин состоится в единственном нормальном ресторане Арогдора или даже замке предводителя, перед которым она планировала извиниться за свою выходку на балу, но челоконный экипаж бесстыдно прибыл сразу к особняку генерала. Это вызвало неожиданное облегчение, несмотря на откровенную дерзость, наглость и уверенность хозяина жилища, который сам лично встретил ее у дверей в небольшой прихожей, с двух сторон которой стояли аккуратные шкафчики для обуви и верхней одежды.

Одетый в свой зауженный черный костюм и белую рубашку, Джавер умело снял с нее пальто, обнажив открытые плечи в ее льющемся по телу черном платье с кружевным верхом. Затем, скромно поцеловав в щеку, он осторожно взял ее за прохладную руку и провел в небольшую столовую, сходу расплавляя женский мозг:

– Какой прелестный у вас наряд, мадам.

– Спасибо!

– Ирэн, как боевой генерал, однозначно рапортую, что нет ничего опасней в нашем обреченном мире, чем молчащая или, еще хуже, голодная женщина. Поэтому…

– Это чушь, – перебила она его.

– Судя по всему, замолчать вас может заставить и вправду только глубокая холодная могила где-нибудь в самом неприступном ущелье, поэтому осталось лишь не дать вам помереть с голоду.

– Что значит «и вправду»?

– Это так, к слову.

– Ага, эти три бутылки крепленого тоже должны спасти от голодной смерти? – указала она пальчиком на небольшой круглый стол с канделябром на пять свечей.

– Женщина, зачем ты все испортила? Мне теперь нечего сказать. Я пойман с поличным, – поднял вверх все свои четыре руки мутант. – Могла бы и промолчать.

– Ну вот, только пришла и уже все испортила…

– Бабы, – вздохнул он. – Что с вас взять?

– Ах, так? Где же ваша галантность, генерал?

– Может, тебя лучше сразу отправить обратно домой?

– Это еще почему?

– От греха подальше, так сказать.

– Ну, уж нет.

– Карета еще здесь.

– Пока не поем, точно не уйду!

Вежливо усадив повеселевшую девушку за стол и усевшись напротив нее, Джавер звонко щелкнул пальцами, и они вмиг были окружены напряженно суетящейся прислугой в белых закрытых платьях, черных чепчиках и фартуках. На больших блюдах им подали дымящееся ароматное рыбное рагу с обжаренными овощами и грибами в густом сливочном соусе, а затем мягкие медовые пирожные с нежным сладковатым вкусом. Все это, исключительно ради аппетита, обильно запивалось красным вином, а сам Джавер вел себя предельно аккуратно и сдержанно. Его опыт говорил, что сегодня она будет принадлежать ему в любом случае, чего бы он ни сказал и ни сделал, поэтому можно было расслабиться и спокойно наслаждаться непринужденным общением. Более того, безжалостный генерал, привлекательность которого будто каким-то магическим образом усиливалась с каждой его новой жертвой, решил забавы ради поиграться с юным неопытным созданием.

После многочисленных тостов за Ирэн и ее сводящую с ума красоту, после всех романтических разговоров об опасности войны и бескрайности звездного неба, после скромных и ненавязчивых прикосновений ко всем зонам будущих боевых действий на колыхающемся свежем теле девушки, после всех взглядов и смен тембра голоса, после сладкого вина и вкуснейших закусок, после всех томных надежд и обволакивающих сознание грез, после такого тщательного рассматривания его наращенной брони под расстегнутой сорочкой и ковыряния ее пальчиком под ней, бессовестный и паскудный Джавер не моргнув глазом заявил сидящей у него на коленях, уже два часа готовой на все девушке:

– Так, женщина, хватит меня спаивать и соблазнять!

– Мм… Так я еще и не успела начать.

– Ты шутишь? – серьезно спросил он. – Мы же просто поужинаем. А ты тут губку свою пухленькую раскатала!

– Вот так мы и ужинаем… – томно ответила и вправду раскатавшая губку Ирэн.

– Ну, теперь и спать пора.

– Да, уже давно пора, – смотрела она ему в глаза и водя пальчиками по мускулистой руке, держащей на колене ее давно не очень устойчивое тельце.

– Славненько. Тебе приготовили постель в гостевой комнате.

– Что? – немного протрезвела она. – Что мне приготовили?

– Постель в гостевой.

– Да? Конечно…

– Ну, вот и все тогда, – вставая, он взял ее за руку и томным голосом продолжил, подводя к действительно приготовленной гостевой комнате: – Приятно было провести этот волшебный вечер с такой потрясающей собеседницей. Спокойно ночи и сладких снов!

Холодно чмокнув ее в лоб, этот беспощадный тварюга невозмутимо развернулся и поднялся в свою спальню на втором этаже, оставив замолчавшую и остолбеневшую Ирэн у двери ее одинокого ночлега. Бедная девушка с подкашивающимися ногами еле добрела до холодной кровати, лихорадочно пытаясь понять, где она допустила ошибку и правильно ли она поняла, зачем ее пригласили. Неужели это действительно был обычный для него вечер, и это только она успела себе чего-то нафантазировать? Может быть, у нее пахло изо рта? Может, у нее недостаточно гладкие ноги? Может быть, ее вычурное черное платье оказалось слишком старомодным? Может быть, он вообще из тех, кому только поговорить и надо, в конце то концов?!

В это время абсолютно спокойный Джавер, ни о чем не переживая и посвистывая, зашел в свою бордовую спальню, разделся, зажег две толстые свечи и в предвкушении страстной близости со своей юной подругой лег на встроенную в пол невероятно массивную дубовую кровать. Единственный вопрос, который его интересовал, был предельно прост: сколько она выдержит?

Измученная жестокими военными хитростями боевого генерала, Ирэн героически продержалась целых четверть часа, за которые успела по два круга поплакать, пообещать себе больше никогда не видеть идиота Джавера и даже решить стать блондинкой, вроде той, что она видела в его компании два дня назад. Затем, все-таки окончательно наплевав на свою женскую гордость, разозлившись до скрипа зубов на всех мутантов вулкана, она, громко и возмущенно топая, пошла быстрыми шагами наверх. Ей хотелось его убить. Но еще больше ей хотелось просто отдаться его сильным, уверенным и нежным рукам.