Последние слова были произнесены так значительно, будто Егору полагалось вытянуться по стойке смирно и спеть гимн.

– И? Мне пора начинать бояться? – вскинул он бровь.

– Типа того, – с издевкой протянул Михей. – Войкин известная фигура, с ним будут проблемы. На мосту мы с ребятами пытались вас отбить, но ты оказался крепким орешком, слинял быстрее, чем я первую очередь успел выпустить. Сам понимаешь: против полиции и «Центра» сильно не повоюешь, нам пришлось сваливать. Если на чистоту, то я думал, что тебя и девчонку грохнули. Пока не увидел новости и не вычислил тебя в Москве.

Михей криво ухмыльнулся, в этой ухмылке было что-то хищное, даже злое. Егор поддался вперед, впился колючим взглядом:

– Зачем было лепить этот новостной конструкт? Кто меня подставил?

– А ты уверен, что тебя подставили? – безразлично заметил Михей.

Нервно забарабанив пальцами по столу, Егор пытался справиться с собой. Он не знал ответа. Память отказывалась выдавать что-то годное, лишь обрывки и лоскуты тех кровавых событий. От этих мыслей подурнело. Стены вдруг сделались пластилиновыми, начали изгибаться и давить, давить, давить… Бестужев с силой вцепился в край стола, костяшки пальцев побелели и заныли от боли. На Татью он старался не смотреть. Боялся. Что будет, если она узнает «не ту правду»? Вдруг Татья решит, что он ничем не отличается от Михея или убийц из «Легиона». Тут же вспомнились давние слова Лео, назвавшего его бездушным и жестоким псом.

Егор перевел взгляд на профессора. За время разговора он был так поглощен противостоянием с Михеем, что даже подзабыл о Купермане, хотя тот все время сидел рядом, наблюдая за ним и за Татьей.

– Сейчас это неважно, – сказал Бестужев нарочито холодно. – Предлагаю, подвести итоги.

Безопасник развалился на стуле, всем видом демонстрируя, что он хозяин положения.

– «Анти-ген» предлагает сделку. Ваша помощь и артефакт в обмен на… Чего ты хочешь, Бестужев? Что-то конкретное, или, может, присоединишься к нам на добровольных началах? Получите защиту и работу.

Егор повернулся к Татье. Их взгляды встретились, ответ стал ясен без слов.

– Хочу восстановить справедливость, – сказал он. – Вернуть свою жизнь: репутацию, имя, службу. Татью должны оправдать и оставить в покое, ни один волосок не должен упасть с ее головы.

Михей брякнул пальцами по столу, отбив ломаный ритм, вопросительно взглянул на Купермана. Профессор кивнул.

– Многовато хочешь, майор, − развязно начал Михей. − Но это под силу «Анти-гену», у Давида Илларионовича есть связи в Совете Федераций. Но это при условии, что удастся прижать «Легион». Без доказательств никто за такое не возьмется, сам понимаешь.

– Я принимаю условия. Что нужно сделать?

– Принести артефакт, – сказал Михей. – Только целым. Ты ведь знаешь, что вторая часть находится в лаборатории твоего брата?

***

Разбудил Егора солнечный луч. Теплый и яркий, он настойчиво щекотал лицо и проникал сквозь закрытые веки, изгоняя остатки неприятных сновидений. Потянувшись до хруста в позвоночнике, Егор сел и широко зевнул. Как отключился – не помнил. После разговора его и Татью отвели в небольшую, по спартански обставленную комнату: узкий, продавленный тощий диван − одна штука, тумбочка – одна штука, стол один, стул один, несколько заставленных призовыми кубками полок, на стенах голограммы дипломов.

Судя по всему, он уснул на диване, прямо в одежде, хотя обещал Татье, что это ее территория. Поняв, что ее нигде нет, Егор вскочил на ноги и огляделся: на тумбочке обнаружилась любимая сдвоенная кобура, рукоятки пистолетов успокаивающе выглядывали из своего вместилища. Рядом лежал клочок бумаги, оторванный от упаковки гамбургера. Егор взял его, чтобы рассмотреть, на коричневой шершавой поверхности было написано аккуратным почерком: «Доброе утро! Завтрак найдешь на столе, душевая и прочие удобства прямо по коридору и направо. Скоро буду. Татья». Покрутив в руке записку, Егор усмехнулся. Было в этом что-то старомодное и даже романтичное.

Бестужев как раз допивал кофе, когда в комнату вошла Татья. Короткий отдых пошел ей на пользу: щеки порозовели, глаза блестели не от слез, а просто потому что новый день порадовал теплом.

− Привет, − улыбнулась девушка.

Егор улыбнулся в ответ и подумал, что не против начинать каждый день с ее улыбки. Запоздало заметил, что она сменила посеревшую одежду на узкие джинсы и голубую обтягивающую футболку. Скользнул взглядом по ее фигуре и вопросительно вскинул бровь.

− Откуда обновки?

– Михей отвез в магазин, – пояснила она и разгладила футболку, словно та помялась. – Здесь недалеко, у них неплохой выбор, и совсем недорого. А еще мы ходили в тир, Михей учил меня стрелять.

Егор чуть не поперхнулся кофе.

− Вообще-то могла меня попросить, я бы научил, − недовольно заметил он.

− Да я не собиралась учиться! Михей сам предложил, сказал, что надо ради моей безопасности.

− А, ну раз Михей сказал… Ну-ну.

Она рассмеялась:

– Ты что, ревнуешь?

– Нет. Пусть твой жених ревнует, а для меня главное, чтобы ты ни во что не вляпалась.

Улыбка сползла с лица Татьи. Егор и сам не знал, зачем это сказал. Зато знал почему: его конкретно напрягал этот мифический мужик. Он все время незримо стоялмежду ними, как… облако в штанах, мать его!

– Надеюсь, ты выспался? − сменила тему Татья. − Ты вчера так быстро заснул, что я не успела и глазом моргнуть. Рассказывала об открытия Купермана и лингвистике, смотрю, а ты уже в отключке.

Она старалась вести себя, как ни в чем не бывало, но Егор знал, что они оба думают о вчерашнем разговоре с лидерами «Анти-гена». И еще понимал, что Татья ждет от него заверений, что он не даст ее в обиду. Не позволит Михею исполнить все, что он вчера пообещал. Он представил, каково Татье было ездить сегодня с лопоухим по магазинам. Шопинг с тем, кто несколько часов назад буднично рассуждал о том, как будет ее насиловать…

Залпом допив горький кофе, Егор смял стаканчик и кинул в урну. У него не было для Татьи обнадеживающих слов, лгать он тоже не умел.

– Я давно не спал больше трех часов. Здесь относительно безопасно, позволил себе расслабиться, – сказал он, чтобы заполнить повисшую паузу. – Где Михей?

Она грустно усмехнулась своим мыслям, сухо обронила:

– Ждет нас на втором этаже. Говорит, что есть кое-что важное о «Легионе», и это может помочь вернуть твою репутацию честного полицейского.

Важные слова так и остались невысказанными. Тогда же Егору показалось, будто между ними выросла стена изо льда.

***

Профессор и Михей ждали на втором этаже в помещении, которое напоминало Егору зал совещаний в отделе БНМ. В сто первом кабинете приходилось пропадать по утрам каждый понедельник – начальство собирало ищеек, чтобы подвести итоги и раздать указания. Кажется, сейчас предвиделось нечто подобное. На стенах виднелись голограммы с картой метроплекса, стратегическими объектами и системами жизнеобеспечения, а так же виды на марсианские раскопки и технику. За длинным стеклянным столом с голографической пленкой Бестужев насчитал семерых мужчин, среди них были уже знакомые качки – любители печенья. Женщина с красными, будто пламя, волосами приятно выделялась в суровой компании.