– От твоей истории несет туфтой, – сказал Егор, изображая неверие. − Что мог сделать простой спортсмен с Земли, чтобы помочь Куперману?

– Я не всегда был «спортсменом с Земли», – процедил Михей сквозь зубы.

– И кем же ты был?

– Старшим безопасником «Центра ГЭК».

Заслышав ответ, Егор чуть не поперхнулся воздухом, но удивления не выдал. Что ж, все сложнее, чем казалось изначально. Все намного сложнее. И опаснее.

В этот момент ожил IP-ком. Стараясь не привлекать внимание Михея, Бесужев будто невзначай коснулся дуги за ухом, чтобы активировать − оказывается, пришло долгожданное сообщение от Кротова.

«Бес, мне удалось нарыть кое-что об «Анти-гене». Осторожнее с ними, те еще мудаки, причем довольно влиятельные и опасные. Извини, здесь крохи информации, но все же лучше чем ничего.

Официально это организация по оказанию помощи пострадавшим от неудачных модификаций, еще помогают зависимым от нанотека, и прочим ущербным. Открыли сеть клиник, живут на пожертвования. Но мы-то с тобой прекрасно знаем, откуда в таких случаях текут финансовые ручейки. Уверен, тут не все чисто. Я навел справки, у них связи со спортивными организациями, вместе они активно готовят будущих олимпийских чемпионов без модификаций. Прикинь, хотят доказать, что не модифицированный спортсмен может победить! Они вовсю пропагандируют свободу от модификаций и уверяют, что люди совершенны от природы. Совсем башкой двинулись. Знаешь, чем-то они напоминают тех сектантов из бара, «Легион». В общем, куда не плюнь – везде психи.

Но! Это лишь вершина айсберга. А если заглянуть под воду, то увидим нелегальные лаборатории и черных медиков. Бес, я не знаю что из этого правда, но вроде бы у них связи в правительстве и даже на Марсе. По моим данным у них там числится лаборатория свободных исследований и раскопок. Не так давно лабораторию на красной планетке закрыли, раскопки запретили. По слухам, это «Центр ГЭК» постарался.

В общем, агентурная сеть у них неплохо развита, связи тоже имеются. Уверен, что у этих ребят руки по локоть в крови. Будь осторожен».

Прочитав сообщение, Егор отключил IP-ком. Несмотря на полученную информацию, он по-прежнему ничего не понимал. Судя по тому, о чем написал Кротов, и яростным попыткам Аниты натравить его на след «Анти-гена» − они влиятельная организация. Хотелось бы наконец дождаться встречи с их идейным вдохновителем. Бестужев вздохнул, и устало помассировал переносицу. Тут же почувствовал руку Татьи у себя на плече. Накрыл ее ладонь своей, слегка сжал тонкие пальчики. Этот простой жест говорил: не бойся, все будет хорошо.

Машина остановилась перед пятиэтажным спортивным комплексом. Полукруглое здание отдаленно напоминало Колизей: каждый этаж украшали огромные арочные окна, на стенах мелькали голограммы с рекламой спортивных секций. Егор отметил, что свет горит только на первом этаже. Принюхался: запах прокопченного смогом города, пыльной дороги и надвигающейся грозы.

– Приехали, – скомандовал Михей и вышел из авто. Вдохнул полной грудью, потянулся, разминая спину.

– Чем-то похоже на фитнесс-центр в моем дистрикте, – заметила Татья, поежившись от прохладного ночного ветра.

– Не отходи ни на шаг, – сказал Егор.

В здании знакомо пахло спортом. Сквозь очищенный кондиционированный воздух пробивался запах резины, пластика, пота, крови, страха и надежд на победу. Несмотря на поздний час, людей на тренировках было предостаточно, и никто не обратил внимания на вошедших незнакомцев, каждый занимался своим делом. Оружие пришлось сдать на входе в комплекс, и теперь Егор чувствовал себя голым. Биометрические пластины могли притянуть пистолеты с расстояния не больше пяти метров, а они прошли уже все сто. Следуя за Михеем по коридорам, минуя спортивные залы с боксерскими рингами, цветными матами, баскетбольными кольцами и паркетом; с трамплинами для аэроскейтов и турниками, Егор думал о том, что в случае заварушки выбраться отсюда будет непросто. По дороге он подмечал детали: прикинул длину коридоров и переходов, сосчитал количество заблокированных дверей, чтобы при случае быстро выйти из комплекса. С удовлетворением отметил, что Татья тоже следит за дорогой. Молодец девочка, не пропадет.

Они уперлись в широкую металлическую дверь. Под потолком мигал зеленым индикатором следящий дрон. Михей приложил большой палец к дисплею сканера, и преграда скользнула в сторону, открыв взгляду просторное помещение с белыми стенами, оборудованием и голограммами. Походило на больницу или лабораторию; одну из тех нелегальных скотобоен, что так часто доводилось накрывать в рейдах с Кротовым. В нос ударил слабый запах хлора… Егор насторожился. Этого недостаточно, чтобы отбить нюх, однако изрядно мешало и вызывало неприятные воспоминания о стройке, похожей лаборатории и журналистке Валери Соларес, засунутой в бочку с серной кислотой.

От стены отделился громила в сине-красном спортивном костюме и двинулся навстречу. Еще двое качков развалились на железных стульях возле медицинской кушетки, и уминали печенье, запивая газировкой. За дальним столом сидел, сгорбившись над микроскопом, тощий седой мужчина. Наверняка костоправ этого сброда. Быстро ощупав глазами присутствующих, Егор отметил: оружие есть только у того, что стоял у стены. Высоченный, с буграми мышц, и, скорее всего, с набором отменных боевых модификаций. Этот у них, что ли, вдохновитель?

Мужчина подошел ближе, смерил Бестужева пристальным взглядом, будто пытаясь понять, на что тот способен, затем не без интереса посмотрел на Татью.

– Все нормально, Гектор, – хлопнул его по плечу Михей. – Безоружны. Я только покажу их профессору. Он ждет.

Михей пересек кабинет и остановился возле костоправа с микроскопом.

− Давид Илларионович, − почтительно произнес Михей. – Они приехали.

Так вот он какой: их Данко с огненным сердцем. Егор разглядел его внимательнее: одет в серую рубашку и коричневый жилет, из нагрудного кармашка которого виднелся край носового платка. Старомодная одежда превращала его в человека из прошлого, словно он сел в машину времени и перенесся в современную лабораторию из какой-нибудь усадьбы. Увлеченный работой, старик не отреагировал на слова Михея. Возникла неловкая пауза. Гектор снова встал у стены, скрестив руки на мощной груди. Двое незнакомцев по-прежнему хрустели печеньем.

− Давид Илларионович, − повторил Михей уже напористей.

Только тогда старик поднял голову. У него оказалось породистое лицо, исчерченное мириадами морщин. Аккуратная белая борода клином обрисовывала подбородок, редкие седые волосы волнами зачесаны назад. Орлиный нос резко выделялся на худом лице, довершая аристократичный образ. Старик встал, придерживаясь за край стола. Все с той же почтительностью Михей взял прислоненную к столу трость из эбенового дерева с серебряной рукояткой, выполненной в виде морды льва, и протянул старику.

Приблизившись к Татье с Егором, старик скользнул взглядом по Бестужеву, как по тому, что не заслуживает внимания. А вот на лице девушки задержался.