выскочила женщина, а за ней Эдди, по кличке «Мясник». В руках у него был топор для рубки мяса. Лицо Эдди, потерявшее человеческий облик, было ужасно. О’Брайн пулей слетел с крыльца и преградил Эдди дорогу. У него даже не было намерения стрелять в Эдди.

— В чем дело? — строго спросил он у «Мясника».

Эдди замахнулся на него тесаком и заорал:

— Пошел вон с дороги!

— Успокойся, Эдди! Это я — Боб! — спокойно сказал О’Брайн. — Брось топор!

Эдди толкнул О’Брайна, и тот, не устояв на ногах, поскользнулся и упал на землю. Схватив О’Брайна за горло одной рукой, Эдди вскинул топор. Перед глазами О’Брайна на солнце сверкнуло острое лезвие топора. Но О’Брайн чудом увернулся сторону, и топор воткнулся в землю.

Эдди словно помешался, ои опять вскинул топор, намереваясь мрубить О’Брайна. Тогда Боб не стал медлить: мигом выхватив револьвер, он выстрелил в Эдди. Топор упал на землю в нескольких антимг «р>- от головы О’Брайна. Эдди iмертво упал наземь.

В ту ночь бедняга Боб кричал как ребенок!

С того времени О’Брайн не раз был на волосок от гибели.

С тех пор ему пришлось убить еще шестерых — такая адская у него была работа! Единственное, что немногс успокаивало его — это то, что он не знал этих людей, в отличие от Эдди «Мясника». Но всякий раз, когда приходилось убивать, Боб О’Брайн плакал ночью как ребенок. Он плакал тайно, чтоб никто не видел, и это было самое ужасное испытание и мучение для него!

Боб добрался до «Гампи» за двадцать минут и стал прохаживаться среди столиков в ожидании тех, за кем он охотился. Наконец, в восемь десять появилась Люси Менкен.

Она, казалось, была полностью поглощена предстоящей встречей. Была нервной и бледной. Она заняла столик в углу и стала взволнованно смотреть на вход. Человек в костюме коричневого цвета еще не подошел. Люси заказала стакан виски и стала ждать. О’Брайи присел за свободный столик неподалеку и, заказав себе стакан лимонада, тоже стал ждать…

В двадцать минут девятого в ресторанчик вошел человек в коричневом костюме. В правой руке у него был журнал «Таймс». Мужчина огляделся, и его взгляд остановился на Люси. Затем он еще раз быстро окинул глазами кафе и подошел к ней. Они перекинулись несколькими словами.

Поняв, что наступило его время, О’Брайн встал со своего места и как бы нехотя пошел к ним. Подойдя, он крепко схватил мужчину за рукав и, ловко повернув, надел ему на оба запястья наручники.

— Полиция, — спокойно сказал он. — Пройдемся со мной!

Мужчина сделал попытку убежать, но О’Брайн крепко держал его за руку:

— Спокойно! Не дергайся!

Посетители кафе с удивлением и испугом следили за ними.

— Идите домой, миссис Менкен, — сказал О’Брайн. — Мы позаботимся о нем!

Люси Менкен замерла на своем стуле и неотрывно смотрела на О’Брайна в каком-то оцепенении.

— Можете идти домой, миссис Менкен, — повторил О’Брайн. Люси наконец опомнилась:

— Благодарю вас. Вы только что сломали мне жизнь.

Мужчина в коричневом костюме был не кто иной, как Марио Торр!

Когда его привели в комнату дознания 87-го участка, он нагло сказал:

— Ошибка, «быки»! Какого черта вы себе позволяете? Зачем я здесь?

— Ничего. Мы не нарушили закона, — спокойно ответил Карелла. — Ты прекрасно знаешь, зачем ты здесь!

— Не знаю. Думаю, ты объяснишь мне, — перешел на «ты» Торр. — Я честный человек, я честно работаю. Я остановился в кафе выпить пива. Увидел красивую дамочку, ну и решил подплыть к ней, она мне понравилась, и вдруг меня хватают шиворот. Какого черта? И бьют дубинкой!

— Тебя хоть пальцем ударили, Торр? — пригрозил ему Карелла.

— Нет, — испугался тот, — но…

— Тогда заткнись и отвечай на вопросы, — вступил в разговор Мейер.

— Я отвечаю. Этот ирландский ублюдок, который схватил меня за воротник…

— Ты оказал сопротивление полицейскому во время ареста, — сказал Карелла.

— Иди в задницу! Какой арест? — зашипел Торр. — Я только встал со стула. Он не имел права бить меня!

— Что ты делал в ресторане «У Гампи»? — спросил Мейер.

— Я же сказал. Я остановился выпить пива!

— Ты всегда шляешься по таким притонам? — спросил Карелла.

— Я не знаю, о каком притоне ты говоришь! Я зашел выпить пива и все!

— Это же ты звонил Люси Менкен сегодня в полдень?

— Нет!

— Не отпирайся! Мы записали на магнитофон всю твою болтовню!

— Это мог быть кто-нибудь другой, — отпирался Торр.

— Где фотографии?

— Какие фотографии?

— Которыми ты шантажируешь Люси Менкен!

— Не знаю, о чем ты говоришь!

— Это ты следил за мной ночью? — спросил Хейвз.

— Не следил я ни за кем!

— Ты следил за мной! Зачем? Ты ударил меня!

— Я ударил тебя? Разыгрываешь меня?

— Где фотографии?

— Не знаю никаких фотографий!

— Крамер и ты были сообщниками?

— Мы были друзьями.

— Это ты убил его, чтобы занять его место?

— Убил? Святой боже! Зачем вы ловите меня в ловушку?

— Какую ловушку предпочитаешь, Торр? У нас их много!

— Я не имею ничего общего с Крамером. Помоги мне, боже!

— Мы тебе докажем, что имел, Торр.

— У вас нет ни одного шанса!

— Ошибаешься! Тебе что по душе — вымогательство или убийство?

— Я остановился, чтобы промочить горло пивом, — сказал Торр.

— Перестань, твой голос на магнитофонной пленке.

— Ты можешь доказать это на суде? Попробуй, а я посмотрю, как ты это сделаешь, — усмехнулся Торр.

— Где фотографии?

— Я не знаю никаких фотографий.

— Зачем ты следил за мной? — спросил опять Хейвз.

— Я не следил за тобой.

— Ты сказал, что будешь в коричневом костюме. Ты сказал, что будешь читать «Таймс». Посмотри на свой наряд! Посмотри, что у тебя в кармане!

— Вы не можете представить магнитофонную пленку на суде. Это противозаконно.

— Что это за крупная птица, которую вы шантажировали? — закричал на него Мейер.

— Не знаю.

— У Крамера на счету по вкладу было сорок пять тысяч! Это что, только половина, Торр? А вся сумма равна девяноста тысячам?

— Сорок пять тысяч? — спросил Торр. — Неужели?

— Что ты сказал?

— Ничего.

— Что означает твое «неужели»?

— Ничего!

— Платила ли Люси Менкен больше пятисот в месяц?

— Неужели она? — сказал, вдруг Торр и мгновенно замолк.

— Стойте! — вмешался Хейвз.

Полицейские посмотрели на него.

— Минутку помолчите, — на лице Хейвза была догадка. — Этот гад даже не знает, сколько выплатила Люси Менкен! Клянусь, он даже не знает, за что она выплачивает! Он понятия не имел про фотографии, не правда ли, Торр?

— Я уже сказал, что не знаю ничего!

— Слушай ты, ублюдок, — сказал выходя из себя Хейвз, — Ты провел свое собственное расследование. Молодец! Ты следил за нами,