Ермаков – Петренко:

Оля, ну прости меня за эти МФУ А как насчёт статьи «Крупная бытовая техника»?

Петренко – Ермакову:

Святослав, кофеварка – это вовсе не крупная бытовая техника. Кроме того, «крупняк» надо согласовывать непосредственно с начальником ХОЗУ.

Ермаков – Петренко:

Есть идея. Давай закупим не кофеварки, а кофемашину. А начальнику ХОЗУ напишем, что кофемашина призвана сэкономить деньги за счёт отказа от всех кофеварок на этаже.

Дёмкин – Гардези:

Андрей Викторович, по поводу Вашей заявки на кофемашину. Наши экономисты проверили обоснование и посчитали, что целесообразность кофемашины по сравнению с кофеварками сомнительна. Однако сама идея отказа от кофеварок нам нравится. Мы сейчас готовим проект по установке на всех этажах больших стационарных торговых аппаратов, которые будут обеспечивать потребности сотрудников во всех видах горячих и холодных напитков, а также закусок. Правда, на платной основе. Но мы пойдём на этот непопулярный шаг с целью бюджетной экономии и снижения пожарной опасности. Думаю, проект мы реализуем в течение двух месяцев. Надеюсь на Ваше понимание и содействие.

Гардези – Ермакову:

Пересылаю тебе ответ ХОЗУ. Доигрались?

Ермаков – Гардези (копия – Петренко):

Всё, я понял. Забудьте. Мы решили за свой счёт скинуться на две кофеварки – тем более если планируется казённые кофеварки изымать…

И ребята просили передать, что платить за дерьмовый кофе из автомата мы не будем!

Дёмкин – Гардези:

Андрей Викторович, информируем Вас, что управление ИТ согласовало Вашу заявку на МФУ Учитывая, что в Вашей заявке была ошибочно указана фирма «Саеко», не производящая МФУ, мы по своему усмотрению произвели закупку стационарного МФУ фирмы «Кэнон». Просьба дать распоряжение Вашему офис-менеджеру связаться с техническим отделом и указать место установки МФУ в рабочей зоне Вашего департамента.

В семь вечера в моём кабинете был собран оперативный штаб.

– Итак, – мрачно произнёс я. – К нам едут аудиторы.

Немая сцена возникла немедленно, не дожидаясь финала пьесы.

– О Господи! – первым отозвался Ринат. В его голосе засквозила неизбывная тоска. – Опять?

– Аудит – вещь вообще регулярная, – возразил я. – Пора бы привыкнуть.

– Но это ведь будет аудит, который просто аудит? – с надеждой осведомился Семён.

Все посмотрели на него.

– Понял, – грустно вздохнул Семён. – Ясно. Потому ты нас и собрал…

Я окинул всех присутствующих бойцов оценивающим взглядом: главу отдела по управлению активами Семёна Попова (образ утомлённого жизнью плейбоя), управляющих из его отдела Рината Пригожина (образ чернобрового мачо с аккуратной щетиной на смуглом лице) и Данилу Старикова (образ голубоглазого румяного былинного молодца), а также начальника отдела продаж Серго Цатаву (образ горячего кавказского джигита). Бойцы находились в своих образах с поправкой на отпечаток суровой печали на их харизматичных лицах.

Я сразу внёс ясность:

– Я вас собрал, потому что аудиторы приедут с конкретной целью. А именно – проверка финансовой отчётности по сделкам с хорошо известной вам офшорной компанией с Каймановых островов. Авторы этого блестящего проекта, из-за которого Эмма Леонидовна вынесла мне мозг и размазала его по стенке, сейчас присутствуют в этом помещении. Так что вам и отвечать.

Я помолчал, буравя их стальным взглядом. Они уныло отводили глаза, ибо прекрасно знали, на что способна разъярённая Эмма Леонидовна, главный бухгалтер банка, когда под угрозой находится её драгоценное дитя – международная финансовая отчётность нашего холдинга. Никто не хотел быть на моём месте. Поэтому они покорно ждали той участи, которую я им подготовил. По мне, так она была гораздо приятнее обороны нашего департамента от Эммы Леонидовны.

– Благодаря нашему инсайдеру в аудиторской фирме, я выяснил точный состав инспекционной группы. – Я развернул распечатку сообщения электронной почты. – Четыре аудитора. (Бойцы переглянулись, невольно пересчитывая количество сидящих за столом.) Женщины. (Бойцы оживлённо заёрзали.) Точнее, скажем так: две молодые девушки и две женщины… э-э… среднего возраста. (Бойцы тревожно замерли.)

– А при чём тут, собственно… – угрюмо начал Ринат, но так и не закончил фразу под моим мрачным взором.

– При том, Ринатушка, при том! – многозначительно проговорил я. – По существу нам от аудиторов отбиться нечем. Конечно, мы ещё можем как-то убедить их, что действовали из лучших побуждений, но этого недостаточно. Мы просто обязаны добиться, чтобы аудиторский отчёт был максимально благостным и жизнерадостным. Понятно?

– Предлагаю свозить их четверых на Каймановы острова, – бодро предложил Серго. – Там тепло и солнечно. Инспекция на месте и все такое…

– Это и всё такое, Серго, мы оставим на крайний случай, – возразил я. – Причём этот блестящий вариант мы реализуем за счёт твоего отдела… нет, за твой персональный счёт!

Серго проворчал что-то неразборчиво по-грузински и затих.

– Пока рассмотрим более бюджетный вариант, – сказал я. – Будем добиваться нужного результата на личном обаянии. На морально-волевых, так сказать…

– Я так и знал, – пробормотал Данила.

– Я семейный человек, – пожаловался Семён. – Мне нельзя применять свои морально-волевые…

– Ага, – сочувственно отозвался я. – Хочешь сказать, что на последнем «корпоративе» ты был в образе примерного семьянина? Обучал Зину основам этики и психологии семейной жизни?

– Я попросил бы! – возмутился Семён. – Мы с Зиной чисто по-дружески…

– Вот и проявишь своё дружелюбие, – заключил я. – Если после дружеского общения с тобой я увижу у аудитора такое же выражение лица, как у Зины после «корпоратива», то считай, что миссия выполнена.

– Два года назад наше обаяние, может, и «прокатило», но второй раз наверняка не получится, – хмуро предположил Ринат. – Это вам не кино…

– У тебя есть другие предложения? – раздражённо осведомился я. – Кроме гениальных идей с купюрно-взяточными инициативами? Или у тебя есть готовая концепция законности и налоговой безупречности этих злосчастных кайманово-кипрских сделок? И не просто, твою мать, концепция, а подробная легенда с документальным подтверждением и железобетонными свидетельскими показаниями?

Бойцы втянули головы в плечи. Будучи раздражённым, я производил крайне неприятное впечатление.

– Значит, так, – безапелляционным тоном объявил я. – Слушайте свой боевой распорядок и распределение целей… Серго берёт на себя Шушкевич Оксану Игоревну, 25 лет от роду…

Серго осклабился и хищно зашевелил носом.