любимой сестры приближенной к королю особы. И о похищении ее маленькой племянницы. Это будет опала, друг мой. Если, конечно, не всплывет твое соучастие в…

— Чего ты хочешь? — барону стоило больших усилий сохранять самообладание. Он сжал кулаки и скрипнул зубами.

Это не ускользнуло от внимания баронессы. Леди Одиль отступила на несколько шагов. Выражение притворной игривости и кокетства исчезло с ее лица. Теперь женщина была абсолютно холодна и серьезна.

— Маски долой, барон Де Шаррак. Скажу прямо. Я умолчу о твоем участии в заговоре Великого Герцога против Его Величества при двух условиях. Первое: ты публично откажешься поддержать Гильома, когда все начнется. Это спасет твою репутацию в глазах короля. Обещаю, что в этом случае ни я, ни кто-либо еще, кому известно про твое участие, не произнесет ни слова и будет молчать об этом вечно.

— Ты требуешь от меня предать моего друга, баронесса, — прорычал Дени Де Шаррак.

Леди Одиль покачала головой:

— Нет, барон. Я требую, чтобы ты публично продемонстрировал свою верность сюзерену, которому ты лично присягал. Ну, и не забывай, чьи предки несколько сотен лет назад пожаловали твоим тот самый титул, которым ты сейчас так гордишься.

Лицо барона исказила бессильная ярость:

— Допустим, — процедил он сквозь зубы. — И второе?

Леди Де Верлей улыбнулась и извлекла из-за корсажа платья свернутый в трубку пергамент:

— Это договор, — она протянула документ барону. — И ты должен его подписать.

Дени Де Шаррак пробежал глазами свиток:

— Настоящим документом, я, барон Дени Де Шаррак, подтверждаю передачу своего слуги Мигуэля Арры в обучение к оружейных дел мастеру Гвидо Пассеро… С последующим освобождением означенного Мигуэля по достижении шестнадцатилетнего возраста… Подтверждаю, что сумма, запрашиваемая мной за передачу означенного слуги, от мастера получена, и что претензий к последующему освобождению означенного Мигуэля я не имею… — барон поднял покрасневшее от ярости лицо на посетительницу. — Похоже, ты сошла с ума, леди Де Верлей! Почему я должен лишиться своего слуги?

Леди Одиль спокойно выдержала взгляд барона и медленно произнесла:

— Насчет суммы не беспокойся, она будет тебе полностью уплачена. Я принесла деньги. А что до моего поступка… Ты больше месяца удерживал взаперти мою племянницу. До этого твой патрон на глазах девочки убил ее мать, обидел и напугал ее саму. Так что считай это компенсацией за страдания Виэри. Я спасаю ее маленького друга.

— Я так понимаю, по этому пункту мы тоже не договоримся мирно? — сощурился барон.

— Нет, — покачала головой леди Одиль. — Я заберу у тебя твоего мальчика для битья. Виэри очень за него переживает. Она не понимает, как можно срывать злость на ребенке. К твоему несчастью, это прекрасно понимаю я. Советую тебе обратиться к жрецам, пока они еще могут тебе помочь, а не отправить на костер за нездоровое влечение к детям.

— Будь ты проклята, Одиль Де Верлей! — барон выхватил у женщины документ.

Несколько секунд Дени Де Шаррак колебался, держа свиток обеими руками, словно раздумывая, не разорвать ли его. Одиль Де Верлей бесстрастно наблюдала. Наконец, барон с досадой махнул рукой и достал из бюро перо и чернильницу.

— Надеюсь, теперь все? — он небрежно протянул документ посетительнице, которая аккуратно спрятала его.

Леди Одиль сняла с пояса кошелек:

— Тут нужная сумма. Благодарю тебя за мудрое решение, барон. Но мне уже пора. На всякий случай: не говори никому о моем визите. Да-да, я знаю, что, в отличие от женщин, мужчины не болтливы, — баронесса рассмеялась бархатным смехом, который сводил с ума всю мужскую половину королевского двора, но сейчас показался барону раздражающим карканьем. — Но если вдруг что-то всплывет, ты познаешь на себе всю словоохотливость и красноречие Одиль Де Верлей. Да, если со мной неожиданно что-то случится, Его Величеству тотчас отправится письмо о заговоре и список его участников. По крайней мере, тех, которые мне известны.

Барон Де Шаррак тяжело вздохнул:

— Как жаль, что ты так скоро покидаешь меня, баронесса.

Леди Одиль усмехнулась и покачала головой:

— Мигуэль.

— Ах, да, — скрипнул зубами барон и позвонил в колокольчик.

В кабинет тут же вошел мальчик лет девяти, худой и взъерошенный, чем-то напоминающий вымокшего под дождем воробья. Вид у ребенка был испуганный. Мигуэль низко поклонился барону и его гостье и замер с опущенной головой в ожидании приказаний.

— Вот он, твой Мигуэль, — поморщился барон и поманил слугу пальцем. — Иди сюда.

Мальчик подошел, все еще не решаясь поднять голову.

— Посмотри на эту даму, Мигуэль, — приказал барон. — Она забирает тебя. Ты больше не принадлежишь мне.

Маленький слуга робко поднял голову. Одиль потрепала мальчика по волосам и ободряюще улыбнулась:

— Попрощайся с бароном, малыш. Мы уезжаем.

Мальчик снова низко поклонился и очень тихо, почти шепотом, сказал:

— Прощай, господин.

Движения ребенка были скованными от парализовавшего его страха. Баронесса снова ласково погладила Мигуэля по голове:

— Дай мне руку.

Мальчик послушался. Его ледяная рука оказалась в теплой ладони баронессы. Одиль Де Верлей улыбнулась:

— Вот теперь мне действительно пора. Благодарю, что ты уделил мне время, мой лорд барон.

Дени Де Шаррак саркастически поклонился:

— Буду скучать, моя леди баронесса.

— Не сомневаюсь, — леди Одиль рассмеялась и вышла из кабинета, ведя за руку мальчика.

Какое-то время они шли молча. Наконец, Мигуэль рискнул нарушить тишину:

— Я буду хорошо тебе служить, госпожа. Обещаю.

Леди Одиль улыбнулась:

— Ко мне надо обращаться «моя леди баронесса», или просто «леди Одиль». Ты, дружок, скоро станешь свободным человеком. Я отправлю тебя к ювелиру, которому нужен подмастерье. Мастер Гвидо очень хороший и добрый. Он научит тебя всему, что умеет сам, а когда тебе исполнится шестнадцать, отпустит на свободу.

От неожиданности Мигуэль потерял дар речи.

Они вышли из Пале-Де-Фреллон. У ворот ограды их ждала небесно-голубая, отделанная золотом карета. Около нее, готовый распахнуть перед дамой дверцы, прогуливался молодой парень.

— Узнаешь его? — улыбнулась Одиль и показала Мигуэлю на юношу.

— Это же Матеос! — закричал мальчик. Он уже не мог сдерживать эмоции.