— Ну, беги к нему скорее, — баронесса отпустила руку ребенка.

Мигуэль всхлипнул и, плача и смеясь одновременно, побежал к брату. Гладиатор тоже заметил их и бросился навстречу мальчику.

Леди Одиль на пару мгновений остановилась, чтобы насладиться видом обнимающихся братьев. Из окна кареты выглядывала ликующая Кларис.

— Что ж, ты легко отделался, Дени Де Шаррак, — прошептала баронесса, удовлетворенно кивая. — Но тебе воздалось по вине твоей. Великому Герцогу придется куда хуже. Никто не может безнаказанно задеть Д’Аланри.

Барон Де Шаррак отошел от окна. Одиль Де Верлей приехала к нему с визитом в карете его кузины. Так он и знал, здесь не обошлось без проклятой Кларис с ее безумными причудами! Рядом с каретой стоял… его бывший слуга, телохранитель, Матеос, которого он полгода назад продал офрейнскому купцу. Теперь барон Де Шаррак понял, кто такой этот гладиатор по кличке «Эньесская руть»: на левой руке Матеоса, чуть выше локтя, красовалась голубая шелковая повязка.

Похоже, этому мерзавцу удалось сбежать. Сбежать и вернуться.

Барон зарычал от бессильной ярости и ударил кулаком в стену. Его обвели вокруг пальца, как мальчишку. Больше того, они были настолько самоуверенны, что явились к нему все вместе, в карете, которую нельзя было не узнать. Но барон им покажет, что еще рано сбрасывать его со счетов. Кто-то обязательно за это заплатит.

Глава 14

До рокового праздника оставались вечер и ночь. А потом для тех, кто сможет выжить в этой заварушке, которую затеяли сильные мира сего, уже ничего не будет прежним. Король Серого двора предпочел бы, чтобы его собственный «народ» держался подальше от знати, выясняющей отношения, но здесь была другая ситуация.

Во-первых, Его Величество, король Максимиллиан Третий, да пошлет Единый ему здоровья, предпочитал не ссориться с соседями. В этом миролюбии Король Серого двора его полностью поддерживал.

Во-вторых, правящий монарх Трезеньеля, хоть и не стремился помочь обездоленным, не мешал им жить. Если не считать, конечно, периодические облавы и заключение в работные дома, но о таком Король Нищих уже наловчился узнавать заранее. Этот порядок вполне устраивал и его самого, и остальных обитателей Серого двора.

В-третьих, Рауль Дегремон был приятно удивлен тем, сколько его подопечных любит и поддерживает Андри. Сам Король Нищих за свою жизнь успел повидать всякого, и к магам относился вполне спокойно, но считал себя скорее, исключением, чем правилом. Но за те два года, что Андри у них прятался, жители Серого двора успели не только полюбить его самого, но и начать гораздо дружелюбнее относиться к магам в целом. Они приняли в свои ряды Секретный Ковен, не без страха и настороженности, но приняли. В школу, устроенную магами, теперь ходили не только дети, но и взрослые. А к мэтру Орсэлю обращались за советом едва ли не чаще, чем к самому Раулю.

Так что Андри мог бы волне гордиться собой: он начал выполнять свою клятву, еще не успев дать ее. Возможно, именно так и было бы проще изменить положение вещей для людей с магическими способностями: убедить народ в том, что чародеи вовсе не так опасны, как их рисуют. А там и сильным мира сего пришлось бы это признать. Но Рауль Дегремон всерьез боялся, что всей жизни его друга Андри на это не хватит.

За такими мыслями Короля нищих и застал целитель. Андри совершал свой привычный вечерний обход Серого двора, навещая тех, кто болел дома.

— Уютного вечера, твое величество! — с улыбкой поздоровался маг. Он был в своем обычном расположении духа.

— И тебе того же, мой придворный чародей! — в тон ответил Король Нищих и показал на стул напротив. — По кружечке?

— Нет, — покачал головой Андри, усаживаясь. — У меня свидание, не хочу, чтобы от меня пахло спиртным.

Рауль усмехнулся:

— Вот оно что… — взгляд Короля стал серьезным, когда он поднял свои карие глаза на мага. — Позволь мне кое-что тебе сказать.

Чародей кивнул, молчаливо соглашаясь. Король Серого двора продолжил:

— Андри, друг, тебе совсем не обязательно быть завтра на этой бойне.

— Значит, ты тоже, как и я, считаешь, что это все-таки будет бойня? — перебил его маг, но Король Нищих жестом остановил его:

— Дай мне сказать. Я человек простой, но я вижу эту… алхимию между тобой и Эссой. Я знаю, что если завтра с ней что-то случится, ее гибели ты себе никогда не простишь. А если что-то случится именно с тобой, ее сердце навсегда разобьется. Поэтому прошу тебя, как друг: бери Эссу и бегите, бегите отсюда, пока можно. Уезжайте в Глерон, найдите там себе домик, заведите кота, родите детишек. А знаешь, что? — глаза Рауля вдруг загорелись. — Я своей королевской властью могу вас даже поженить! Жрецы, конечно, обидятся, но что нам до них?

— Спасибо, друг, — Андри печально улыбнулся. — Но я дал клятву. Да и не могу я бросить Ковен в такую минуту. А свадьба… для меня твое предложение — большая честь! Но позволь попросить тебя перенести церемонию. Я не могу оставить Эссу вдовой после первой брачной ночи. А вообще, ты полностью прав, твое величество. Поговорю с ней и попробую убедить уехать.

— Да не уедет она без тебя… — махнул рукой Король Нищих. — Ладно. Установлю за вами двойное наблюдение. И только попробуйте мне погибнуть, вы оба!

Целитель невесело улыбнулся.

— Я ведь зашел поблагодарить тебя, Рауль. За то, что дал мне приют, прятал от Ордена, помогал с лазаретом. О таком друге, как ты, можно только мечтать, а у меня он был настоящим.

Король Серого двора шутливо нахмурился и хлопнул кулаком по столу:

— Почему это — был?! Я есть! И собираюсь впредь им оставаться. А ты давай, иди отсюда, не заставляй девушку ждать.

Андри поднялся и подал Раулю руку. Тот в ответ протянул свою.

Чародей ушел. Глядя вслед уходящему другу, Король Серого двора отогнал от себя мысль, что этот их разговор, вполне возможно, был последним.

***

Андри вынул из чехла лютню и взял несколько аккордов. Накануне он провел много времени, настраивая инструмент. Лютня, на