постройку, попавшуюся на пути: вдруг именно в ней заперли пленника. Но ничего подходящего им не встретилось, особенно если исходить из того, что этого пленника не станут держать открыто. Пришлось предположить, что Бажен где-то в центральном здании. Это было единственное место, насколько они могли судить, где располагались помещения без окон. И проникнуть в него, разумеется, труднее всего.

Они шли уже долгое время, так никого и не встретив. Будь это не так, они наверняка бы уже об этом знали. Адептам прятаться незачем. Если бы хоть один их увидел, тут же поднял бы тревогу. Но пока всё было тихо.

Чем ближе друзья подходили к центральному зданию, тем явственнее слышался шум толпы. Скоро стало ясно, что тишина и безлюдность объясняются вовсе не сном проживающих здесь людей. Маргарита сразу поняла, что происходит. Шум шёл с площади – небольшой выложенной камнем площадки в центре Обители. Центральное здание, к которому они стремились, находилось как раз на краю этой площадки. Понятно, что в столь поздний час адепты собрались на ней не для того, чтобы устроить танцы. Там проводилось жертвоприношение. Судя по звукам, жертву пока ещё не вынесли на всеобщее обозрение. Адепты ждали этого, вполголоса переговариваясь между собой. Маргарита с трепетом ожидала момента выноса жертвы. Она-то знала, что произойдёт дальше. Григорий не мог видеть в темноте лица Маргариты. Он слышал, как сбилось её дыхание, чувствовал её смятение. Он подобрался к ней поближе. Прикасаться не стал, опасаясь, что она вскрикнет от неожиданности, и это кто-нибудь услышит. Вообще-то это маловероятно. Считается, что церемония жертвоприношения наделяет участников силой или способствует выполнению желаний. Если так, едва ли кто-нибудь пропустит её, а там, на площади, достаточно шумно. Но всё-таки…

Петро дал знак остановиться. Здание возвышалось над ними, тёмное и мрачное. Оставив Григория и Маргариту в укромном уголке, Петро один пошёл на разведку. В поисках входов он обошёл здание кругом. Оказалось, что попасть в помещение можно только через дверь. Несмотря на то, что это поселение было окружено диким лесом и до ближайшего жилья не один день пути, а вокруг главного здания тут и там разбросаны небольшие строения и всё это окружено массивной стеной, окна зарешёчены. Крыльца нет. Выложенная камнем небольшая площадь простирается до самой стены. Заветная дверь располагается прямо за спиной главных действующих лиц, так что войти в неё, на глазах толпы, немыслимо. Оставалось только ждать.

Церемония жертвоприношения предельно проста. Каждый желающий получить долю могущества тёмных сил должен присутствовать на ней и наблюдать за тем, как опытный жрец, используя всё своё мастерство, пытает невинную жертву, стараясь растянуть её страдания как можно более. Ни музыка, ни какие-либо ритуальные движения здесь не требуются. Несмотря на простоту, сколько бы раз это ни повторялось, никто из присутствующих не остаётся спокойным. Сначала, когда жертву выносят на помост и привязывают к алтарю, чувства у зрителей появляются разные. Одни смотрят на пленников презрительно, считая, что сами-то они никогда бы не оказались в такой роли, другие испытывают облегчение от того, что их миновала чаша сия и вероятно минует в будущем, пока они сохраняют верность Ордену. Но постепенно вопли и стоны жертвы заводят толпу. Нестройный гул перерастает в рёв, и сами того не сознавая, они начинают скандировать то, что подсказывает им жрец. Чаще всего – имя того демона, которому приносится жертва.

Друзья, по-прежнему скрываясь, выбрали место, откуда хорошо просматривались и дверь, и площадь. Они не хотели увидеть жертвоприношение. Им нужно было не пропустить момент, когда в здание можно будет проникнуть незамеченными. К сожалению, площадь была хорошо освещена и им поневоле пришлось стать свидетелями ритуала. Дверь распахнулась. Несколько старших адептов вынесли жертву на руках и уложили её на алтаре. Это была девушка. Руки и ноги её приковали к камню железными кольцами. Она знала, что её ждёт и очень боялась. Ни жрец, ни толпа не испытывали к ней ни малейшего сострадания. Девушка закричала ещё до того, как жрец поднял нож…

Григорию тяжело давалось это зрелище. Его тошнило и хотелось бежать отсюда как можно дальше. Одновременно с этим также хотелось выхватить нож или камень, или что попало и попытаться отобрать у них жертву. Если б он мог, он бы так и сделал. Невольно он представлял Маргариту лежащей там, на алтаре и никак не мог понять, какие силы помогли ей не закричать тогда и даже не застонать. А ещё он представлял себе бешенство этой безумной толпы, обманутой в своих ожиданиях. Григорий почувствовал движение рядом с собой и осторожно повернул голову, чтобы посмотреть, что это. Маргарита привалилась к стене, словно лишившись сил. Глаза закрыты. И не удивительно. Григорий только присутствовал при этом ритуале и то чувствовал себя ужасно. Каково приходилось ей, можно только догадываться. Григорий злился на себя за своё бессилие, но пока что он ничем не мог ей помочь: любое движение могло выдать их и тогда они, конечно, окажутся там, куда стремились. Только вот выйти оттуда у них уже не получится. Григорий перевёл взгляд на Петро. Внешне тот выглядел совершенно хладнокровным. Темнота скрывала боль и ненависть, горевшие в его взгляде, когда он смотрел на жреца.

Как долго продолжалась церемония, сказать было невозможно. Она закончилась, когда жертва, скончавшись, перестала кричать. Зрители, охваченные возбуждением, не сразу осознали это, но осознав, стали расходиться. Часть из них спешила вернуться к себе в комнату (или дом, если предпочитали жить в отдельном строении), другие, напротив, собирались вместе, с намерением завершить вечер не менее волнующе. Маргарита открыла глаза и посмотрела на друзей. Григорий понял: то, что он принял за обморок, на самом деле не было слабостью. Взгляд Маргариты решителен и твёрд. Петро внешне всё также совершенно спокоен, но его выдавала излишняя резкость движений и сошедшиеся на переносице брови. Они дождались, когда последний человек покинет площадь. Несмотря на браваду, каждый из участников церемонии спешил уйти отсюда побыстрее. Безотчётный страх заставлял их держаться подальше от места убийства. Завтра тела уже не будет, и площадь станет снова просто площадью. А сегодня хотелось уйти подальше. Для верности друзья подождали ещё немного. Потом тихонько прокрались к двери. Григорий толкнул её. Дверь отворилась без скрипа. Адепты позаботились о том, чтобы, те, кто возвращается поздно, не мешали остальным отдыхать.

Тихо, словно тени, непрошеные гости скользнули в тёмный коридор. Они продвигались, держась поближе к стене. Статуи в нишах могли в случае надобности быть неплохим укрытием. На этом этаже, похоже, не было жилых комнат,