— Мама, ты невозможная! — вопила она. — Сейчас же позовиЕвгения! Я должна с ним поговорить!

— Сама с ним поговорить должна, — сказала я и отключилась.

А гоблины окружили наших многоуважаемых мужей,демонстративно угрожая им пистолетами.

— Хватайте их и вяжите! — приказал Папикакис. — Толькоосторожно!

Гоблины застыли, видимо приноравливаясь сделать этополовчей. Учитывая размеры моего Евгения и тем более Архангельского, у гоблиновуже возникали проблемы.

«А дальше будет хуже,» — подумала я, с удивлением необнаруживая на полянке Карлуши.

Гоблины медленно шли на наших многоуважаемых мужей, мужьясбивались в кучу, уплотнялись, но было очевидно, что так долго продолжаться неможет. Вот-вот наступит развязка.

«Какая?» — подумал я и в этот миг услышала голос Карлуши:

— Руки вверх!

И гоблины и Папикакис оглянулись и… подняли вверх руки. Ониже не знали, что пулемёт, который был в руках у Левина, выведен из строяМишелем. В мгновение ока наши многоуважаемые мужья разоружили гоблинов, связалии их и Папикакиса, бросили рядом с костром, отправили в багажник Женькиной«тойоты» ещё один чемоданчик с пятью миллионами и принялись решать как дальшебыть.

— Оставим эту банду здесь, а сами поедем ко мне вАрхангельск, — предложил Архангельский. — Там есть где до лучших времёнсхорониться.

— А жены? — хором закричали Даня, Тася, Пупс и Женька.

«Интересно, кого мой имеет ввиду?» — подумала я.

— Жёнам позвоним, все честно расскажем, они к нам позжеприедут.

— Идёт! — решили мужья и только направились к машине, как надороге снова показались горящие фары джипа.

— «Лендровер». Вован возвращается, — прошептала я и забегалапальцами по кнопкам телефона.

— Куда ты звонишь? — заинтересовался Мишель.

— Капитолине, подруге, — пояснила я.

Он удивился:

— Считаешь, что выбрала удачное время?

— Удачней некуда, — ответила я, и тут же включилась вразговор с Капитолиной: — Капа! Капа! Я в деревне! Здесь просто кошмар! Гдетвой Коля?

И в этом месте прогремел первый выстрел. Потом второй,третий. Вована и его гоблинов поломанным пулемётом не напугать, но ведь нашимногоуважаемые мужья разоружили банду Папикакиса. В общем, несложнопредставить, что творилось на полянке. От страха я на скороговорку перешла.

— Капа! Капа! Где твой Коля? — вопила я. — Срочно! Срочноего зови! Я в деревне! Здесь у баньки творится такое! Настоящий аукцион! Родинупродают!

Мишель неожиданно разнервничался.

— Зачем тебе Коля? Кто он? Кто он? — зашептал он как-тослишком взволнованно.

— Муж Капы и генерал ФСБ по-совместительству, — сообщила я,удивляясь, что он заинтересовался моей пустой болтовнёй с подругой.

Едва я это сказала, как Мишель начал вырывать у менятелефон. Само собой, я воспротивилась, связь с Капитолиной прервалась, а язакричала:

— Ааа-ааа!

— Тише, умоляю, — попросил Мишель.

— Хорошо, — сказала я, — но оставь мой телефон в покое.

Он послушался, но попросил:

— Пожалуйста, не надо звонить в ФСБ.

Я удивилась:

— Почему?

Ответить он не успел, телефон мой опять зазвонил.

— Капитолина! — отскакивая от Мишеля, воскликнула я, но этобыла Тамарка.

— Мама, ты невозможная! Сейчас же позови Евгения!

— А черт! — закричала я. — Это неосуществимо, Тома, ему недо тебя! Слышишь что творится?!

— Слышу, — рявкнула Тамарка. — Сколько можно обсматриватьсябоевиками? Вы там развлекаетесь, а у нас тут горе!

Сообщение Тамарки взволновало меня. Что за горе? Но спроситья не имела возможности, Мишель снова бросился отбирать мой телефон.

— Знаешь, — прошипела я, — так дело не пойдёт. Мне не понраву такое самоуправство. С кем и когда разговаривать, решать буду только я. Ине смей мне перечить.

Но он хоть и беззвучно, но все же перечил, пока я незаявила:

— Сам посуди, зачем мне такой муж? Я лучше вернусь кпрежнему!

С этими словами я отдала ему телефон и попыталась выскочитьиз крапивы, но Мишель мне помешал.

— Софи, ты сошла с ума, — прошептал он, крепко хватая меняза руку. — Там стреляют, тебя могут убить.

Я глянула на поляну — он был неправ. Там уже не стреляли.Гоблины Вована и сам Вован уже были разоружены и связаны. Оказывается на этотраз они приехали не одни, а с белокурым мужчиной в дорогом костюме, которогонаши многоуважаемые мужья тоже связали. «Коллега, — догадалась я — ещё одинцэрэушник.»

— Вот что, — обратилась я к Мишелю, — если ты сейчас же меняне отпустишь, буду очень громко кричать.

Он отбросил мою руку, как ядовитую змею и прошептал:

— Все, что угодно, только не кричи.

— Тогда верни телефон, — потребовала я.

Он вернул и очень вовремя, потому что телефон опятьзазвонил. Я ждала Капитолину, но это снова была Тамарка.

— Все, Мама! Ты допрыгалась! — закричала она. — Юлька рукина себя наложила! Мы с Розой её дважды спасали, но она сказала, что все равноумрёт, если Женька к ней не вернётся. Мама, коли в тебе хоть капля совестиосталась, позови Женьку! Срочно позови! Роза не сможет долго Юльку удерживать!Сейчас же позови Женьку! Позовёшь?

— Позову, — сказала я и крикнула: — Же…

Увы, этим пришлось ограничиться, потому что Мишель зажал мнерот. С телефоном он поступил ещё хуже, выбросил его в кусты, меня же принялсяуговаривать:

— Софи, ты должна нам помочь. Если согласишься, то одназаработаешь пять миллионов. Вдумайся в эту цифру: пять миллионов долларов.

Я рассердилась:

— Что тут вдумываться? Говори, что надо делать?

К удивлению моему он потребовал совсем немного:

— Ты должна помириться с мужем. Если согласна, мы найдёмобщий язык и пять миллионов, считай, уже в твоём кармане.

— Ах, так ты никакой не мой поклонник? — возмутилась я. —Просто морочил мне голову? Тебе тоже этот «Аист» нужен?

Мишель и согласился и возразил:

— Да, мне нужен «Аист», но и тебе голову не морочил, я твойпоклонник, одно другому не мешает. Сейчас главное выполнить задание, нам оченьхорошо заплатят, а потом мы с тобой уедем Люксембург.