с ней ни случилось, с этого момента ответственность за это лежит на тебе.

— Может быть, в следующий раз ты послушаешь своего отца, — насмехается Энтони над Джией, прежде чем повернуться к мужчинам-солдатам.

Джиа бормочет в сторону отца себе под нос что-то, что я не могу разобрать.

— Изменение планов! — восклицает он, и все головы поворачиваются к нему. — Все возвращаются в грузовики. Благодаря высокомерию молодого Винсента появилась новая возможность.

— О чем бы ты ни думал, это не сработает, — огрызаюсь я.

Леденящий душу страх оседает в моем животе, такой, который приковывает тебя к месту, даже когда твой разум кричит, что пора бежать.

— Посмотрим. Вы трое, держите руки вверх и направляйтесь туда, — инструктирует нас Энтони, указывая на раздвижную дверь на палубе яхты. — Джиа, почему бы тебе не быть полезной и не проводить их.

Марко, Нико и я проходим мимо Энтони и следуем за Джией. Мэтью и человек, которого я не узнал, но слышал, как Энтони называл его Джеки, следуют за нами сзади, направляя нам в спины пистолеты. Я слышу, как Энтони передает дополнительные инструкции оставшейся команде.

— Правильно, я хочу, чтобы всё до последнего было погружено обратно в грузовик и доставлено обратно на склад.

Очевидно, мы изменили его планы, и, судя по самодовольной ухмылке на его лице, он чувствует, что это было только к лучшему.

Мы входим внутрь, и я вижу ее — Еву, развалившуюся в кресле в неестественной позе. Ее запястья и лодыжки связаны веревками, а голова наклонена набок.

— Ева! — мой голос становится хриплым, когда я спотыкаюсь, увидев в каком она состоянии. Каждый инстинкт восстает против этого зрелища. Я падаю рядом с ней на колени, проверяя ее с головы до ног. — Что ты с ней сделал?

— Расслабься, Винсент, — Джиа кладет руку мне на плечо, удерживая на месте, а ее голос звучит до ужаса спокойно, — ей вкололи транквилизатор. Это ради ее собственной безопасности, чтобы она не навредила сама себе.

— Вы двое, сядьте там, — командуют люди Энтони, подталкивая Марко и Нико на диван.

Они делают то, что им говорят.

— Ее безопасности? — спрашиваю я, глядя на Джию, — я чертовски ошибался на твой счет, — я буквально выплевываю эти слова, каждое из которых наполнено отвращением и неверием.

— Очевидно, мы оба ошибались на счет друг друга, — огрызается она.

Взгляд Джии снова возвращается к Еве, и я вижу, как в ее глазах бушуют противоречия.

Энтони заходит внутрь и приказывает Мэтью и Джеки помочь остальным.

— Вы уверены, что вам не потребуется моя помощь, босс? — спрашивает Джеки, явно сомневаясь по поводу беспрекословного исполнения приказа своего босса.

— Вы забрали у них оружие? — спрашивает Энтони уничижительным тоном.

Джеки и Мэтью утвердительно кивают.

— Да, сэр.

— Тогда, поскольку я единственный, у кого есть пистолет, думаю, со мной всё будет в порядке. А теперь иди, я планирую справиться с этим самостоятельно, — Энтони, кажется, в восторге от перспективы стать тем, кто положит конец моей жизни.

Когда его люди выходят, я поднимаю на него взгляд, посмотрев прямо в глаза.

— Ты, бесхребетный червь, — шиплю я, — ты используешь свою плоть и кровь, как рычаг в какой-то своей отвратительной игре? Ты не отец — ты монстр.

Смех Энтони звучит мрачно, абсолютно лишенный какого-либо юмора. Он подходит ближе.

— Монстр? Нет, Винсент. Я предприниматель. А Джиа, — он легкомысленно указывает на дочь, — мой самый ценный актив.

Ярость вспыхивает внутри меня, обжигая мои вены.

— Ты ничто иное, как наглый лжец! — я бросаюсь вперед, готовый наброситься, но Энтони оказывается быстрее. Его рука вылетает и касается моей щеки со жгучим шлепком, гулко разносящимся по тихому помещению.

— Ты уже заткнешься? — кричит Энтони.

Вкус железа наполняет мой рот, и я прикасаюсь к разбитой губе, чувствуя теплую струйку крови, стекающую вниз по подбородку. Мой взгляд скользит по Еве, неподвижной и бледной, и сердце болезненно колотится в груди.

— Ты проиграл. Из-за твоего высокомерия погибнешь не только ты, но и твои друзья, и твоя миленькая подружка.

Джиа наблюдает за этим разговором со стороны, ее глаза темнеют всё больше от каждого жестокого слова, срывающегося с губ ее отца.

— Ты собираешься просто стоять и ничего не делать? Ты слышала, что он сказал, — говорю я Джии.

— Конечно, она ничего не сделает, — рычит Энтони, — она знает, что я ей нужен.

Я поднимаю взгляд на Джию, вспоминая сильную женщину, которую я встретил и не узнаю ту, которую сейчас вижу перед собой. Энтони намерен причинить вред всем людям, которые мне дороги, и никто не сможет мне помочь. Если я собираюсь вытащить их отсюда, я должен сделать это своими силами.

Я выпрямляюсь, сжав руки в кулаки.

Энтони смеется, направляя на меня свой пистолет.

— Сядь обратно, мальчик. Я с тобой еще не закончил.

— Чего ты еще от меня хочешь? Ты уже забрал всё, что мне дорого, — заявляю я, подходя ближе к Энтони.

Его смех наполняет комнату, зловещий звук эхом отскакивает от бетонных стен.

— Это твоя проблема. Ты не знаешь, когда следует остановиться.

— Тогда почему бы не убить меня прямо сейчас? — спрашиваю я.

Он вздыхает, словно раздражен моими тупыми вопросами.

— Потому что я не только планирую встать во главе семьи, но также забрать всё, что мне причитается, до последней копейки.

— Я в долгу перед тобой? О чем, черт возьми, ты говоришь? — спрашиваю я, не скрывая своего замешательства.

— Конечно, ты понятия не имеешь об обещаниях, которые твой отец дал мне, — ворчит Энтони. — Ты когда-нибудь думал, что, может быть, это потому, что он не доверял собственному сыну?

— Ты чертов лжец. Почему я должен верить тебе?

Голос Энтони резкий и грубый.

— Твой отец был у меня в долгу. Он дал обещания, которые не мог сдержать. Но не волнуйся, я планирую вернуть свои деньги.

— О чем ты говоришь? — еще раз требовательно спрашиваю я.

— До