шепчет она, и в ее голосе звучит отчаяние. Неясно, действительно ли она видит меня или борется с образами в своем сознании.

— Шшш, я здесь, — говорю я тихо, убирая прядь волос с ее лба, — я позабочусь о тебе.

Я снимаю последнюю стяжку, связывающую ее запястья, затем хватаю на руки с нежностью, которая противоречит хаосу, бушевавшему внутри меня мгновение назад.

Она шевелится, тихий стон срывается с ее губ, и я крепче прижимаю ее к себе. Каждый размеренный и целеустремленный шаг к причалу, уводит нас всё дальше от кошмара, оставшегося позади нас.

Я кладу ее на грубые деревянные доски причала.

— Я скоро вернусь, хорошо?

Ее рука сжимает мою, слабо, но настойчиво.

— Не… не оставляй меня.

— Эй, посмотри на меня, — я жду, пока ее глаза, затуманенные страхом и болью, не встретятся с моими, — обещаю, я не оставлю тебя. Но прежде чем мы уйдем, мне нужно позаботиться об одном деле.

— Пожалуйста… — это слово повисает между нами, наполненное невысказанными страхами.

— Поверь мне, — говорю я уверенно.

Она кивает, и я быстро целую ее в лоб, задерживаясь на мгновение дольше, чем необходимо, прежде чем встаю и направляюсь обратно к лодке.

Внутри лодки сплошной лабиринт, но я быстро пробираюсь к каюте. Меня движет срочность, важная задача, которую нельзя оставить невыполненной. Я с силой выдвигаю ящики, пока не нахожу свечу и коробок спичек.

Мои пальцы касаются холодного металла баллона с пропаном, спрятанного под кухонным шкафом. Я снимаю проводную трубку и несу бак в корму корабля вместе со свечой и спичками.

Я ставлю баллон с пропаном чуть ниже топливных баков и свечу чуть дальше, через несколько футов, прежде чем осторожно поджигаю ее. Я слежу за тем, чтобы между свечой и резервуаром было достаточно расстояния, чтобы я успел выбраться отсюда до начала представления. Я быстро поворачиваю клапан и пропан начинает заполнять пространство, я выбегаю, прыгая с борта лодки на причал.

Мчась к другому концу причала, я хватаю Еву на руки. Кажется, она встревожена, сначала не понимает, что это я, но затем зарывается глубже в мою грудь.

— Винсент? — ее голос — та самая единственная мотивация, которая мне нужна.

— Я здесь, ангел, — отвечаю я твердым голосом, несмотря на прилив адреналина, распространившейся по всему моему телу.

— Мы почти на месте, — шепчу я. Еве не нужно знать об опасности, которая преследует нас по пятам — неминуемый взрыв, призванный замести следы нашего присутствия.

Стоит нам покинуть причал, мир взрывается от крещендо звуков и жара, когда огненный шар сверкает в небе, прорываясь сквозь ночь. Я инстинктивно притягиваю Еву ближе к себе, прикрывая ее своим телом, чувствуя, как ударная волна накатывает на нас.

— Что это было? — голос Евы дрожит, а ее глаза широко раскрыты от тревоги, когда она смотрит на поднимающееся пламя, отражающееся в темноте ночи.

— Не о чем беспокоиться, Tesoro8, — говорю я, приближаясь к машине, которая припаркована дальше по улице. Я закрепляю Еву на пассажирском сидении, затем сажусь на водительское сидение, и закрываю дверь.

Бросив ключи в лоток рядом с рычагом переключения передач, я нажимаю зажигание, и машина оживает. Когда мы уезжаем достаточно далеко от места происшествия, я украдкой смотрю в зеркало заднего вида. Лодка — не что иное, как силуэт на фоне пламени, поглощающего все улики вместе с трупом Энтони.

Ева обхватывает себя руками, дрожа, несмотря на тепло в машине.

— Такое ощущение, что всё это сон, — бормочет она, ее взгляд устремлен на горящие частички пепла, падающие вниз, словно зловещие снежинки.

Я протягиваю руку, чтобы сжать ее ладонь.

— Мне жаль, что это случилось с тобой. Я больше никогда никому не позволю причинить тебе боль.

Она молча кивает, прислонившись головой к окну. С каждой милей, которую мы проезжаем, увеличивая расстояние между нами и пламенем, напряжение в ее плечах ослабевает, уступая место чувству облегчения.

Глава 33

Мои пальцы отбивают неустанный ритм по подлокотнику моего кресла, и этот звук теряется в какофонии больничного зала ожидания. Воздух пропитан ароматом антисептика и тревоги. Мне не нужно оглядываться по сторонам, чтобы понять, что каждый член нашей группы напряжен до предела.

Я с облегчением обнаруживаю, что Джиа спит на одном из диванов в зале ожидания. Я еще не решил, как расскажу ей об Энтони.

Я смотрю на часы на стене, стрелки движутся слишком медленно. Каждая проходящая секунда — еще одно мгновение, в которое жизнь Нико висит на волоске.

Когда я поднимаю глаза, Марко приближается к комнате ожидания. Он отходил, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь новости о Нико. Его обычно спокойное лицо полно тревоги. Я отрываю Еву от своего плеча, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Мне нужно поговорить с Марко, — сообщаю я, — оставайся здесь с Амелией, ладно?

Она кивает, натягивает мой пиджак под подбородок и плотно прижимает ноги к груди. Амелия прибыла в больницу вскоре после нас с Евой. Я был удивлен, что ее сопровождали Алексей и Николай, но еще больше удивился, что они отказались уходить, пока мы что-нибудь не услышим о состоянии Нико.

— Привет, чувак, — шепчу я Марко, — давай поговорим в зале.

Он кивает.

Когда мы остаемся одни, я спрашиваю его, есть ли какие-нибудь новости.

Марко качает головой, сжимая руки в кулаки.

— Нет, он всё еще в операционной. Ожидание убивает меня, Винсент. Я не знаю, что буду делать, если он не выживет.

— Я понятия не имел, что вы так близки, — признаюсь я, немного стыдясь того, что был так строг с Нико.

Марко пожимает плечами.

— Мы прошли через многое дерьмо вместе. Я доверяю ему.

Я кладу руку ему на плечо, пытаясь хоть как-то утешить.

— Я уверен, что он справится. Хорошо, что Джии удалось заснуть. Я боялся, что она развалится после того, как застрелила своего отца.

Марко засовывает