правдой. Любовь можно найти везде, она приходит и уходит, как осень сменяет лето. А вот властью не раскидываются. Однако вчера ее чуть не лишили и этого. Первый раз в своей жизни она так испугалась. Не гула источника, не дурацких выкриков суеверной толпы, а ленты в руках Анны и того, как на нее в тот момент смотрел Вэон. Что за власть имеет над ним эта человеческая женщина? На этот вопрос она не находила ответа.

Все, что она сказала о себе дроу было правдой. Почти. Она никогда не смирится с присутствием в их жизни Анны. Она изживет ее из дворца. Просто теперь будет действовать умнее — так, что никто и никогда ее в этом не заподозрит.

***

Яркий свет пробивался сквозь сомкнутые веки, обозначая начало нового дня. Вэон вздрогнул и в испуге распахнул их. Что он проспал? Сощурился, все же глаза протестовали против такого насилия, а когда немного привыкли, от увиденного распахнулись сами. Анна сидела в кресле, скрестив ноги, и вгрызалась в свиной окорок, от которого, к слову, почти ничего не осталось. Компот на дне графина, крошки хлеба на подносе, и сейчас она в раздумье смотрела на последний кусок сыра, испуганно ютившийся на тарелке.

— Рад видеть, что тебе лучше, — сказал, чтобы обозначить свое пробуждение.

Анна обернулась и растерянно посмотрела на мужчину.

— Я пыталась дождаться, пока ты проснешься. Никогда не чувствовала такого голода. Прости, я ничего тебе не оставила.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, садясь напротив и пристально глядя то на нее, то на поднос со следами трапезы.

Анна прислушалась к своим ощущениям:

— Прекрасно! Сил столько, что, кажется, горы могу свернуть. Кстати, они уже меня ждут. Пора идти лечить горожан.

Девушка зашла в купальню. Послышался звук льющейся воды, ее быстрые шаги. Анна выскочила в комнату, заправила постель, взбила подушки и распахнула гардероб. Быстро выбрала нужное, сгребла в охапку и потащила все в купальню, по неосторожности оставив одну из створок двери чуть приоткрытой.

Вэон наблюдал за всей этой беготней и недоумевал, откуда в еще вчера безжизненном теле появилось столько энергии и на какую еще работу она собирается после того, как этой ночью едва не умерла?

— Анна, ты помнишь, что вчера произошло? — позвал он ее, но ответа не последовало.

Не слышит. Он подошел к дверям, чтобы повторить вопрос. В не закрытом до конца проеме мелькнула ее фигура: спадающие по спине волосы, тонкая талия, округлые бедра и соблазнительные ягодицы с ямочками у основания спины. Он быстро отвел взгляд, но вода в купели заманчиво плеснула, обволакивая ее тело, и он вновь посмотрел на нее. Затвердевшая от купания грудь, красивая линия плеч, нежная шея. Ох, уж это эльфийское зрение, оно уловило каждый изгиб, каждую мурашку на девичьей коже, заставив отозваться его естество. Мужчина закрыл створку и перевел дыхание. И только когда она вышла уже одетая повторил вопрос.

— Ты про твою помолвку? Конечно, помню, — маленькие пальчики ловко отсчитывали застегнутые пуговки на жакете.

— Я про то, что случилось ночью. Ты была не в себе.

— Помню, что сильно устала вчера и быстро отключилась. И сон какой-то странный. Кстати, а что ты делал в моей постели сегодня? И почему сейчас ты не у своей невесты?

Вэон, словно вспомнил что-то, растерянно провел рукой по волосам. Ему и правда уже нужно быть у драконицы, чтобы она заново вплела ему ленту. Носить ее в своих волосах он теперь должен до свадьбы. Таков обычай.

— Не теряй, — Анна сунула ему в ладонь найденную в кровати алую полоску, словно упрек.

И ни «спасибо» за то, что всю ночь молил за нее богов, ни поцелуя на день. Просто ушла.

Анна сидела в экипаже и смотрела в пустоту перед собой. Она все помнила, до малейшей детали: и их сцепленные вместе руки, и как он встал перед нею на колени, и как все внутри протестовало, когда драконица касалась его волос. А упавшая лента — просто случайность, слабо завязанный узел, распутавшийся от движения.

Вышла из повозки и наткнулась на Стефана — ее наставник пытался отчистить какое-то пятно с парадной двери.

— Что это? — Анна смотрела на покрывшиеся инеем потеки.

— Наверное, дети баловались.

— Оставьте, я сама, — не давая шанса оспорить, забрала у него тряпку. — Этим вы все равно не ототрете. Нужна теплая вода.

Лекарь пошел заниматься своими прямыми обязанностями, а Анна разбавила в кувшине кипяток и принялась отчищать грязь. Поскребла ногтем замерзшее пятно, растопила крошки между пальцев — липкая желтая консистенция походила на яичный желток. Понюхала — так и есть, да еще и тухлое. Почему-то ей брошенное в дверь лекарни яйцо детской шалостью не показалось. И не хотелось бы, чтобы пришедшая в голову догадка оказалась верна.

***

День прошел спокойно, однако утренняя неприятность никак не выходила у Анны из головы, окончательно посеяв в ее душе зерно тревоги. Зная, как быстро по Халлону расходятся слухи, она не удивится, если случившееся во время помолвки уже дошло до горожан. Все взгляды вчера были направлены на нее. А кто же откажется от удовольствия перемыть кости фаворитке императора?

В мире, где правит магия и эльфы, обвинить обычную человеческую женщину, придумав из воздуха самую невероятную причину, не составит труда. И Анне ужасно не хотелось попасть в ряды сожженных на костре, пусть даже в переносном смысле. Однако был во всей этой ситуации и маленький плюс — тревога отвлекала ее от мыслей о помолвке Вэона, и тогда боль из невыносимой превращалась в маленького червячка, точившего ее где-то в глубине.

Экипаж остановился у дворца. Лишний раз порадовавшись, что выторговала себе у Вэона боковой вход, Анна поднялась в свою комнату и открыла дверь. На изножье кровати сидел дроу. «Ну надо же, сто лет проживет. Или тысячу эльфийских». Вообще-то она всю дорогу мечтала искупаться, а потом плотно поесть, но не оставлять же его в комнате одного.

— Что-то случилось? Почему ты снова здесь?

Улыбка, с которой он встретил ее появление, сошла. «Неласково».

— Пришел посмотреть на тебя. Мало ли что за день могло произойти. Купель готова, скоро принесут ужин, я распорядился. Иди, я подожду.

Анна с удовольствием последовала совету. Вода с ароматной пеной позволила ей немного успокоиться. Ее чувства со вчерашнего дня находились в раздрае. Как ни убеждала себя, что помолвка лишь необходимость, видеть, как любимый мужчина отводит другой женщине куда более почетное место рядом с собой, оставляя тебе второстепенную роль, было больно. Неужели он не